Спустя несколько дней после продажи куклы Орель сидел в мастерской и рисовал углем по натянутому на раму холсту. В период вынужденного простоя он делал наброски будущих механизмов.

Лехтман прислушался к шуму в лавке. Он услышал голос Агнессы. Девушка разговаривала на повышенных тонах. Ей спокойным басом отвечал мужчина. Заинтересовавшийся механик выглянул в переднюю часть дома.

Сестра Виглер спорила с рослым широкоплечим парнем. На взгляд Ореля, профессиональным воином.

— Джерт, ты меня не слышишь. Я не возьмусь за работу, пока не получу бумагу из канцелярии дукса.

— Агни, тебе недостаточно моего слова?

Парень говорил вполне дружелюбно, но с долей раздражения в голосе.

— Да. Прости. Разговор идет о торговле с морем. Ты сам понимаешь, почему в этих вопросах мы должны беречь репутацию. Начну работу только когда получу на бумаге разрешение дукса и Совета Меркаторов.

— Времени нет. Надо закончить к завтрашнему вечеру.

Орель сделал пару шагов вперед и увидел, что на стойке рядом с девушкой лежало копье. Коротко древко длиной примерно в три фута. Дальше начинался стальной стержень, оканчивающийся узким наконечником. Присмотревшись, Лехтман понял, что это было не копье, а гарпун.

— Агни, если ты не возьмешься за работу прямо сейчас, то заказ не получишь. Придется отнести к кому-нибудь из портных, кто ткань окрашивает.

Девушка молчала. Задумалась. В это время посетитель повернул голову, увидел притаившегося механика. Орель первым вежливо кивнул. Мужчина рассеянно отреагировал на приветствие и вернулся к кукольнице. Подождал еще немного. Не услышав ответа, положил ладонь на гарпун.

— Стой. Хорошо, сделаю. Но прошу, все-таки постарайся принести бумагу, когда придешь забирать.

— Сколько времени потребуется?

— Сегодня начну раскрашивать, наверное, до поздней ночи. С утра покрою лаком и надо будет подождать часов шесть. Приходи с закатом.

— Договорились. Сразу же принесу две дюжины таллеров в оплату.

— Передавали пожелания по расцветке?

Орель вспомнил, что об этом же Агнесса спрашивала его о лице для куклы. Как и механик раньше, Джерт только пожал плечами.

— Море любит яркие цвета. Ну и чтобы в какой-нибудь узор получался.

— Поняла. Сделаю на свое усмотрение. Заказчик останется доволен.

— Но не забывая, что море — враг.

— Море — враг, — эхом повторила Агнесса.

На этом разговор закончился. Посетитель пообещал вернуться завтра, развернулся и широким шагом вышел из лавки. По его манере двигаться Орель мысленно подтвердил предположение, что это опытный фехтовальщик.

Агнесса подошла к перегородке и крикнула:

— Готтольд, иди сюда! Приходил Джерт, передал гарпун для обмена! Кузен, ты тоже останься. Времени немного, понадобится твоя помощь.

Брат Виглер отправился в ремесленный квартал за лаком из смолы дерева корцтан. На просьбу Ореля рассказать о растении, Готтольд объяснил, что оно росло только по эту сторону большого моря. И если нанести достаточно толстый слой смолы на древесину или металл, то она долго будет защищать от морской воды.

Орель держал гарпун за стальной стержень, пока Агнесса покрывала древко белой краской. Это был первый слой, подложка, на которой последующие цвета станут смотреться ярче. Пока гарпун сох, девушка набросала узор, состоящий из чередующихся ромбов красного, желтого, голубого и светло-зеленого тонов.

На взгляд Лехтмана, получилось нелепо. Слишком аляповато и безвкусно. Стоило остановиться на двух-трех сочетавшихся красках. Но Агнесса объяснила, что у моря другие представления о красоте. Они ценили не только металл, но и яркие вещи. Особенно у глубоководных озиртов.

Гарпун, на котором Виглер нанесла разметку будущего узора, предназначался вождю большого клана с морского дна. В темноте под толщей воды яркие и необычные для моря краски ценились особенно высоко. А в обмен республика получит полторы сотни крайне редких розовых жемчужины.

Орель отметил, что торговля с морем не ограничивалась одним лишь веркштейном.

— Почему обратились именно к вам?

— По старой дружбе. Ну и у меня действительно хорошо получается. После кукольных лиц рисовать прямые линии одно удовольствие.

— Этот Джерт выглядит чуть помладше вас. Неужели тоже ваш бывший покупатель?

— Нет. Джерт Фок — старший товарищ и компаньон Фритца Ризерда, сына и наследника дукса. Они вместе росли, как лучшие друзья, оппоненты во время обучения фехтованию, все такое. В результате Фритц получил абсолютно лояльного человека, который будет рядом до скончания жизни.

— А при чем здесь вы?

— Как раз сын дукса часто к нам заходил. Даже пока светское общество не до конца простило нам отцовское преступление. — Агнесса после паузы упрямо повторила. — Преступление, которого никогда не было.

— И вы подружились?

— Насколько это возможно. Конечно, игрушки Фритца уже давно не интересуют, но иногда он напоминает о себе. И подкидывает работу.

Агнесса закрыла человеческий глаз повязкой, облизнула кончик кисточки, макнула в синюю краску и стала аккуратно выводить прямые линии. Орель решил не отвлекать во время тонкой работы и поднялся к себе на чердак. Связь близнецов с сыном правителя Наяхафена оказалась интересной новостью. Пусть этот Фритц и не наследовал власть, но оставался членом самой богатой и влиятельной семьи республики.

***

Джерт вернулся на следующий день после полудня. Он сразу выложил на стойку две стопки серебряных монет и обещанный указ из канцелярии дукса, разрешающий поменять морское копье на жемчуг.

— Долго осталось ждать?

— Сейчас проверим.

Агнесса коснулась древка кончиком мизинца и покачала головой. Лак еще недостаточно затвердел. Орель в это время сидел за прилавком и выстругивал голову из деревянной болванки. За недели, проведенное в этом мире, он успел вырезать дюжин две кукольных лиц. С каждым разом получалось все лучше и последние попытки близнецы согласились использовать для игрушек подешевле.

Механик сосредоточенно работал ножом и вполуха слушал разговор Виглеров и Джерта. Они вспоминали старые истории, обсуждали неизвестных Лехтману людей, гость пересказывал сплетни о делах в соседних странах.

Когда лак окончательно затвердел и Джерт собрался уходить, он упомянул, что через три недели будет большой прием, приуроченный к совершеннолетию сына дукса. И Фритц Ризерд хотел бы видеть близнецов на своем празднике.

Услышав это, Орель подобрался. Представился отличный шанс заявить о себе и обойти запреты от гильдии механиков. Нужно всех впечатлить. И у Лехтмана уже сложился план, как это сделать. Он едва дождался, когда за посетителем закроется дверь. Встал и обратился к близнецам.

— Нам нужно получить самородок веркштейна. В этот раз он должен быть существенно больше. Похоже, мне пора выбраться за пределы Наяхафена.

***

На следующее утро Орель и Готтольд отправились в дорогу. Новое тело механика обнаружили к северу от города. Там они могли встретить людей, которые знали прежнего владельца тела. Не стоило впустую рисковать. Поэтому сразу решили отправиться в противоположную сторону. Конечно, шанс увидеть старых знакомых оставался, но заметно меньший.

Виглер предложил два варианта: можно было дойти до ближайшей деревни самостоятельно за три-четыре часа неторопливыми шагов. Либо же дождаться вечера, пройти на торговую площадь в южной части Наяхафена и напроситься в повозку к рыбакам, ехавших обратно в деревни. Но тогда пришлось бы заночевать в деревенском доме и только следующим утром возвращаться.

Орель выбрал идти своим ходом. Времени до приема у дукса оставалось не слишком много и терять два дня не хотелось. К тому же это был повод испытать возможности тела. Посмотреть, насколько тяжело дается переход в десяток миль.

Взяли немного еды, пару фляг с водой и пятнадцать серебряных монет. На пояс повесил подаренное кузнецом клинок. Виглер также взял в дорогу оружие — похожую легкую шпагу, с простой гардой и следами частой заточки. По закону республики каждый взрослый мужчина с годовым доходом от ста таллеров серебром был обязан владеть саблей, шпагой или копьем.