Орель чувствовал, что вокруг кипела работа, но конкретно ему заняться было нечем. Вернулся на чердак, достал из тайника журнал Виглера-отца и еще раз перечитал часть о контакте между мирами. Но лишь впустую водил взглядом по неровным строкам текста. Ничего нового выяснить не получилось.

Решил не сидеть в лавке без дела. Собрался и отправился в кузнечный квартал. Понадеялся, что Изаак успел поговорить с Вельфом и можно будет вместе потрудиться над заказом. Раны на левой руке заметно сковывали движения, но механик был способен делать мелкую работу, например, шлифовать шестерни.

Уже знакомым маршрутом дошел до мастерской. Без спроса протиснулся в чуть приоткрытые ворота. Пересек двор и заглянул в кузницу. Горн был потушен, а хозяин вместе с работниками обедали хлебом и холодной вареной говядиной. Только что откусивший от краюхи Вельф заметил посетителя и не стал говорить с набитым ртом. Просто махнул в знак приветствия.

Механик подошел к столу. В это время Вельф стряхнул с рук крошки, торопливо дожевал и поднялся на ноги.

— Орель, мы же достаточно подружились, чтобы говорить друг с другом начистоту?

— Разумеется.

— В таком случае прямо скажу, что ты дурак. Нельзя иметь дел с Куно Нульгманом.

— Значит, первый помощник тебя посетил. Ты согласился?

— Да.

— Но ведь сам посоветовал не работать с Куно Нульгманом.

Кузнец лишь пожал плечами.

— Ты понял, что я имею в виду. Близнецы же рассказали о нем? Куно не настолько мелочный, чтобы не отдать дюжину таллеров за заказ. Но тебя он в конечном счете обманет. Это знает каждый житель Наяхафена.

Вельф вернулся к столу, отломил кусок хлеба от краюхи, предложил механику, но тот отрицательно покачал головой. Орель заметил, что среди еды оказался брошены шестерни и смятая бумага с написанными инструкциями. Лехтман отщипнул хлебный мякиш, задумчиво скрутил в ладонях в шарик.

— Если у Куно такая плохая репутация, то почему его просто не изгонят?

— Даже будучи мерзавцем, он остается Нульгманом. Ну и он не обманывает жителей нашей республики. Если возит контрабанду — то в другие государства Империи. Если нарушает соглашения — то с иностранцами, которые в Наяхафене не имеют особых прав. Чужаками. Такими, как ты. О чем вы договорились?

— Собрать двенадцать автоматов на продажу за большое море. Наподобие подарка для Фритца Ризерда. Куно отправил первого помощника пообщаться с вашей гильдией, чтобы распределить детали по нескольким кузнецам. Только с этой частью возникли проблемы.

— Что получишь ты?

— Серебро.

В ответ кузнец удивленно поднял брови, явно ожидал услышать не столь сдержанное объяснение. Но настаивать не стал.

— Делай как знаешь. Но запомни, что я тебя предупредил. Зачем ты пришел?

— Если честно, то просто от скуки, не придумал себе развлечения. Виглеры заняты очередными куклами. Твои товарищи по гильдии еще не прислали детали, чтобы можно было начать собирать или тренировать автоматы. Решил присоединиться к вам возле горна.

— С одной рукой помощник из тебя не важный.

— Если не справлюсь, то хотя бы развлеку беседой.

До вечера механик пробыл в мастерской. Первые часы размечали будущие заготовки, обводили выкованные шестерни, чтобы наметить детали на листе металла. Потом молотобоец разжег горн, и кузнецы начали работать. В это время Лехтман рассматривал мастерскую и пытался придумать, где можно разместить молот, который будет приводить в движение веркштейн, а не человеческие мышцы.

Решил, что это станет достойным подарок Вельфу в обмен на помощь и благожелательное отношение. Но не стал говорить при работниках, особенно молотобойце. В Наяхафене механизмы были достаточно привычным делом.

Однако многие жители оставались консервативными и плохо воспринимали нововведения, в том числе и отец Вельфа. Чтобы встроить механизм, пришлось бы разбирать стену и перепланировать кузницу. А на подобное старшие не могли пойти, это восприняли как оскорбление предыдущих поколений мастеров, которые работали здесь со дня основания республики.

С закатом Орель вернулся в кукольную лавку. Близнецы все еще корпели над заказом. Механик вошел в магазин, над дверью звякнул подвешенный колокольчик. Из мастерской вышла Агнесса. Она устало потянулась, поднялась на цыпочки и коснулась кончиками пальцев низкого потолка. Лехтман заметил краску у девушки на губах — она раскрашивала кукол и часто облизывала кисточку.

— Все, я наработалась, — Агнесса заглянула в заднюю комнату и крикнула. — Готтольд, заканчивай! Доделаем завтра. Орель, закрой дверь и иди к нам. Пора бы уже поесть.

Механик положил засов на петли и последовал за девушкой. В мастерской горела всего пара свечей. Благодаря линзам из веркштейнового стекла близнецы могли работать в полумраке. Орель задумался, что в обозримом будущем и ему предстоит замена настоящего глаза на рукотворный. Не придется ограничиваться световым днем при работе.

Втроем собрались на кухне. Близнецы в четыре руки торопливо готовили ужин. Механик сел на лавку, осторожно опустил левое предплечьена стол. За день несколько раз совершал неловкие движения, которые тревожили раны. И в результате пару часов назад из первого, более серьезного, пореза пошла кровь. Руку заново перевязали и кровотечение остановилось, но Орель решил, что поторопился вернуться к работе.

— Я дочитал дневник вашего отца. Стало понятнее. Но вместе с тем появилось еще больше вопросов. Когда была сделана последняя запись, лет четырнадцать назад?

— Да, — не отвлекая от готовки, односложно ответила Агнесса.

— Что произошло дальше?

— Агни, я расскажу. Несколько лет отец потратил на то, чтобы установить связь между мирами. Уже начинал отчаиваться, когда удалось отправить сообщение в твой мир. И получил послание в ответ. Еще примерно год пытались расшифровать письменность друг друга. Разумеется, целый орден справился быстрее, чем один человек. И, собственно, началась торговля. Море приносило веркштейн, в обмен забирало оружие. Не знаю точно, сколько. Но счет определенно шел на сотни мечей.

— Ваш отец что-то с этого получал?

— Мне кажется нет. Изначально планировал забирать какую-то справедливую долю веркштейна, но решил подождать. Не успел. Рыбаки с принадлежавшего Нульгманам судна заметили, как он входил в пещеру. Рассказали Хагану. Уже он донес городской страже. Те начали следить за отцом. Поймали с поличным. Потом случился суд. Дальше ты знаешь.

Готтольд разжег огонь в печи, его сестра поставил внутрь горшок со вчерашней пшенной кашей. Агнесса демонстративно не участвовала в разговоре. И притворялась, что шла светская беседа на отвлеченные темы.

— Мне не дает покоя часть про морского короля. Обитай он до сих пор в море, в республике об этом наверняка бы говорили. Но подобного я не слышал.

— История не закончилась. Пойми, под водой время движется по-иному. Озирты живут куда дольше людей. Говорят, есть даже трехсотлетние старики. Совсем как библейские патриархи. Расстояния намного больше, чем на суше. И помимо четырех сторон света кланы способны путешествовать еще и в глубину. Так что объединение моря может затянуться на десятилетия.

— Не забывай про город Ейзенбург, — Агнесса не вытерпела и включилась в разговор, так и не повернувшись к ним лицом.

— Да, Ейзенбург. Портовый город чуть поменьше Наяхафена. В позапрошлом году он опустел за одни сутки. Достоверно известно, что напало море. Воины ночью вышли из воды, смяли все сопротивление. Жителей убили во сне, сколь-либо ценное унесли с собой. На подобное не способен ни один клан. Даже самый многочисленный.

— Как далеко отсюда этот Ейзенбург?

— Примерно тысяча миль. Больше ничего подобного не случалось. Либо новости до нас не доходили. Но никто не бьет тревогу. Среди людей не говорят о сильном вожде в море. И, соответственно, правители не готовятся воевать с ним. Теперь мы с Агни храним тайну, которая так терзала отца.