Стены Горы Гленн были разрушены, как и девяносто процентов всех укрепленных точек, турелей и бункеров. Ресурсов — будь то вода или одежда — оставалось до смехотворного мало и взять их было фактически неоткуда. Армия, хотя и потеряла сравнительно немного своего состава — всего около трети — лишилась оружия, амуниции — полный хаос временного правительства и нарушенные цепи командования…

Гора Гленн, все ее население находилось в свободном падении. Сейчас они ощущали невероятный душевный подъем от свободного полета в чистом небе — но совсем скоро они осознают, что земля приближается — и парашюта у них не было.

Но что можно было предпринять в данном случае?

Всеобщая эвакуация — как способ уничтожить остатки населения Горы Гленн.

Сотни километров до Вейла… Среди гримм, миллионы паникующих гражданских, без еды или патронов… Марш, по результатам которого даже один выживший на тысячу казался неоправданно завышенным числом.

Но что можно было предложить кроме обреченного марша в неизвестность?

Ведь по сути весь выбор, что стоял сейчас перед временным правительством заключался только в том, где и когда они умрут — невероятное спасение из лап суперорды отсрочило смерть, но вовсе не отменило ее.

Айса втянула отравленный дым еще раз.

Выбор заключался только в том, отправятся они в обреченный поход сейчас, прервав эйфорию людей от спасения — или чуть позже, когда они смогут подготовиться чуть больше, но уже не надеясь на радость людей?

Ведь даже транспорт, что мог бы использоваться сейчас для перевозки хотя бы детей… На всю Гору Гленн едва нашлось бы двадцать или тридцать машин в рабочем состоянии…

Забавно, но даже, казалось бы, самое невероятное спасение в итоге лишь привело людей к следующему, казалось бы, невозможному испытанию. И Айсе бы хотелось надеяться на какое-нибудь невероятное спасение из этой западни, но…

Втянув остатки уже почерневшей от никотина и смолы сигареты, Айса потушила бычок о пепельницу и закашлялась, прежде чем подняться вновь, глядя в окно.

Бессмысленная бойня или обреченный марш… Неужели это был весь ее выбор?

Ведь даже сила, сравнимая с силой Короля Освальда не поможет ей в этом…

Или…

Айса остановилась вдруг на секунду.

Король Освальд. Великая Война. Эйфория людей. Выбор из двух одинаково плохих вариантов, каждый из которых в итоге заканчивался уничтожением практически всего населения Гленн…

Айса остановилась, глядя на город за окном, прежде чем медленно кивнула.

Было ли ее решение логичным? Конечно же нет.

Было ли оно оправданным? Пожалуй, тоже нет.

Было ли оно исполнимым? Крайне маловероятно.

Но… Был ли у нее выбор? Нет, нет и вновь нет.

Один раз она уже увидели перед своими глазами невероятное чудо, отрицающее само понятие возможности и реальности…

Чудо, все нити которого сходились к одному мальчишке, что сейчас лежал в единственной целой реанимации во всем городе.

Айса быстро натянула свое армейское пальто, после чего поспешила на встречу со своими товарищами-капитанами.

Конечно, именно Айсе в выдавшемся триумвирате — к сожалению, генерал Крик был временно отстранен от должности, все же, выдвинутые против него обвинения были реальны и сейчас временное правительство не решилось бы расстраивать население в данный момент, боясь нарушить хрупкий баланс и привлечь гримм непопулярными решениями — было поручено обдумывание будущих шагов спасенного населения — подобное решение нельзя было принять в одиночку.

Синдер так и не смогла отойти от Джонатана до самого момента, когда ее хватка ослабла и сама она все же поддалась влиянию Морфея, так и уснув на кровати Джонатана. Самому же Джонатану не хватило сил — ни физических, ни моральных — чтобы оттеснить от себя Синдер и потому, подвинувшись немного в сторону, тот положил девчонку рядом с собой, прежде чем выдохнуть и медленно перевести взгляд на свои ноги.

На одной ноге ему теперь не хватало других пальцев — вторая же, после некоторых проверок, теперь плохо слушалась его — нога практически не сгибалась в колене и стопа не ощущала ничего под собой… Плохо, конечно, но это было гораздо лучше, чем какой-либо другой исход подобного события.

На всякий случай Джонатан также попытался прислушаться к спящей Синдер — сперва одним ухом, потом вторым, прежде чем заключить, что он действительно ничего не слышал с одной стороны.

Остальные травмы так или иначе были внутренними и судить о них Джонатан мог по косвенным признакам. Головокружение и слабость… Скорее всего анемия, наверное вместе с частично спавшимся легким. Неприятное ощущение, как будто он пытался дышать полной грудью, но какой-то ком мешал ему до конца вдохнуть.

Посмотрев на себя, Джонатан отметил, что одна половина его груди теперь немного отставала при дыхании… Не так заметно, особенно если ему одеться, но картину это создавало несколько неприятную…

Ха, расплата за его решения.

Джонатан откинул голову на подушку и улыбнулся.

Он ведь действительно был самонадеян — профессиональный порок всех бани Бонисагус, но, наверное, нельзя было сказать, что он жалел о содеянном. Возможно, он думал так сейчас и, возможно, он еще успеет пожалеть о случившемся в будущем… И конечно же он не видел себя в качестве Мессии и не хотел умереть ради спасения других людей — но, наверное, впервые за долгое время… Джонатан понимал, что поступил правильно. Не хорошо, а именно правильно.

И в ордене наверняка бы нашлись люди что не преминули бы проехаться по нему и его решениям, назвав его идиотом, мягкосердечным или чем-то подобным… И они даже, скорее всего, были бы правы. Но Джонатан все равно ощущал какое-то странное внутреннее… Спокойствие. Будто бы, впервые за долгое время, он действительно сделал что-то правильное.

И он не был настолько глуп, чтобы предполагать, что он спас каждого человека до единого. Нет. Джонатан… Наверное, даже понимал, что его удар не отличался особенной точностью — он разрушил тысячи домов, и… Наверное, он похоронил десятки, может быть сотни людей. Он убил их.

Но…

Тот самый полицейский вновь всплыл в его разуме, но почему-то именно сейчас Джонатан думал о том, что он поступил… Правильно.

Его разум и его подсознание молчали. Не было ни сомнений в голове, ни ноющего вопроса, ни свербящих размышлений. Была только пустота и… Какое-то странное осознание.

Вот он, Джонатан Гудман. Хороший человек.

И вот она, катастрофа. Бесчисленные жертвы и безумный ужас вокруг.

И он, Джонатан Гудман… Делает что-то.

Наверное, неправильно. Наверное он делает это плохо. Вызывает огромные потери и наносит невероятный сопутствующий ущерб. Поступает глупо и самоуверенно, наивно…

И все же, он что-то делает.

Наверное… Наверное он делает это… Наверное он делает это не зря.

Двери в комнату Джонатана не было, поэтому кто-то вежливо постучался в стену, прежде чем появиться на пороге, глядя на Джонатана, заставив того повернуть голову в сторону проема. Впрочем, сделал это Джонатан не сразу — потеряв слух во втором своем ухе тот не сразу определил место, из которого исходил звук, прежде чем догадаться, что скорее всего этот стук возвещал его о новом посетителе.

Из освещенного тусклым светом коридора, лампочки которого наверняка сейчас работали от какого-нибудь аварийного генератора, появилась фигура достаточно высокой и пожилой женщины, которой можно было дать на вид не меньше шестидесяти… Хотя, возможно, на нее влияло ее состояние — Джонатан был уверен, что женщине перед ним было не больше сорока или, максимум, пятидесяти — просто большие круги под глазами и обострившиеся от недосыпа морщины однозначно добавляли ей десяток или даже другой лет.

Впрочем, несмотря на свой видимый возраст, женщина выглядела крайне статно и солидно — и пальто, похожее на солдатское, вместе с погонами на нем указывали на то, что та явно не была старушкой-буфетчицей, случайно заблудившейся в этом здании.