В прошлом уничтоженная корпорация Шни медленно начала восстанавливаться под руководством Виллоу — насколько знал сам Гира, несколько хороших специалистов, предоставленных Джонатаном, начали долгий и мучительный процесс инвентаризации ее прошлых владений и путей их ухода — и медленно восстановление тех. Насколько знал сам Гира — процесс начался два с половиной года назад и продолжался по сей день — и, судя по всему, будет продолжаться еще не один год. На фоне этого, по информации самого Гиры, Виллоу вышла на контакт со своими детьми, сбежавшими в Вейл еще до начала Мантловской революции. Те даже не так давно посетили Виллоу в ее начавшем восстанавливаться особняке… Но лишний раз в чужие личные и фамильные дела Гира все же не лез, а потому насчет конкретики был не осведомлен.

А во время всех этих происшествий — без зазрений совести можно было сказать, что Гира мог видеть те как исключительно положительные знаки изменений в действиях и политике Джонатана — Гира все же смог чуть осмелеть и неуверенно попробовать сделать шаг чуть в сторону от политики Джонатана. Отдать поручение своим заместителям отстаивать свои интересы во время очередного заседания совета объединенного экономического пространства. Не саботировать переговоры — Гира все еще боялся того, что действия Джонатана были блефом, пусть и смог чуть успокоиться глядя на его движения в Мантле и Атласе, и точно также видел значительную выгоду от глубокого экономического сотрудничества двух государств… Но перестать играть вторую скрипку, внося лишь небольшие коррективы в документы совета для того, чтобы чуть смягчить очередной удар по бизнесам Менажери, и начать отстаивать свои интересы, требуя поиска настоящего компромисса вместо дополнений к позиции Гленн… И советники, явно непривычные к таким действия Менажери, затянули переговоры… Прежде чем все же пойти на уступки. Не на символические «уступки другу и союзнику», а на полноценное отступление от изначально заготовленных условий.

Гира как сейчас помнил то соглашение, что он избрал в качестве теста «политики доверия» Джонатана — разговор об экспорте древесины Менажери, вырубаемой промышленным темпом для расширения территории городов Менажери. Тогда, в своем обыкновении, комиссия Гленн затребовала, чтобы перевозка древесины по территории Гленн происходила исключительно в случае лицензирования логистики логистическим бюро Гленн… Учитывая замыкание порталов на Гленн как перекрестка — это означало фактически полный контроль над экспортом древесины Менажери — ввиду местной специфики ценных пород дерева в Менажери не водилось, а значит доставка кораблями и, уж тем более воздушными, была просто нерентабельна, а во всем Менажери не было такой потребности в дереве, сколько того вырубали производства. Дерево было необходимо сбавлять, даже если выходя лишь в ноль, но сделать это можно было бы теперь только с разрешения Гленн, что не только контролировало бы все пути продажи той, но и кто мог быть экспортером, кто и где мог продавать и кому продавать — и, понятное дело, получало бы едва ли не большую часть прибыли от подобных действий…

Официальной — и даже вполне реальной — причиной была необходимость логистической проработки новых маршрутов через и без того постоянно забитые порталы и улицы Гленн, оценка компетенций экспортеров и множество еще мелких причин — но не получать же за это полный контроль над экспортом Менажери!

И вот, после попытки отстоять свою позицию у Менажери… Это получилось.

Подписанный договор не устраивал в полной мере ни одну из сторон — шефство над экспортом древесины на полгода взяло Логистическое Бюро Гленн, проложив несколько «путей свободного экспорта», после чего сертифицировало по результату полугодового обучения Логистическую Службу Менажери на собственную выдачу лицензий, что теперь подтверждалась в Гленн по результатам выборочной проверки получивших ее… А спустя два года после того, как эта система показала устойчивость, логистическую экспертизу двух государств просто уравняли в правах. В результате никто не был доволен полностью — Гленн потеряли возможность свободного контроля над экспортом Менажери, а Менажери были вынуждены заплатить значительную сумму за сертификацию и даже сейчас продолжали платить процентное отчисление — не смертельное, но все же в графе расходов заметное — за использование логистических мощностей Гленн…

Но это было договором. Компромиссом. Доверием.

И постепенно Гира вылез из-под камня, вновь вернувшись к работе. Медленно его нервозность ушла, начав сменяться уверенностью — сейчас, близко к его пятидесятому году жизни — Гира вдруг ощутил в себе легкую авантюрную жилку. Медленно тон всей работы совета начал меняться — постепенно указание Гленн на ожидаемые инициативы Менажери сменилось на раунды торгов, в которых молодые и истосковавшиеся по реальной работе дипломаты, юристы и администраторы Менажери начали постепенно прощупывать границы дозволенного и чуть кусаться в ответ… После чего вдруг в равноправном экономическом союзе появилась делегация от забытого члена этого союза.

Три года спустя после основания «равноправного экономического союза» и год спустя после разговора с Джонатаном о «политике доверия» под руководством Фионы первая делегация все же прибыла на совет для того, чтобы отстаивать собственную позицию в том.

Как казалось самому Гире — Фиона была «народным лидером» — возлюбленной среди простых людей, и неплохим администратором, но совершенно беззубой, если не сказать — наивной в плане переговоров, а потому, вероятно, искренне считала, что создание ее правительственного органа в Мантле не было изменением политики Джонатана, а ее естественным продолжением, после «стабилизации ситуации в Мантле» с началом вывода войск — а потому переговорная делегация неожиданно врезалась в переговорные торги Гленн и Менажери подобно торпеде в идущий корабль — с самого начала начав отстаивать собственные позиции перед теми…

И постепенно, со скрипом, пару раз доходивших до смертельных обид и личного мордобоя среди делегатов, что приходилось разнимать присутствующим агентам, начали вырисовываться контуры работы «экономического совета.» Не предыдущий регламент объявления Гленн своего решения — а настоящего взаимодействия государств между собой…

Процесс шел не без нареканий, порой вставая на дыбы при обсуждении стратегических вопросов, вроде экспорта праха или развертывания оружейных производств — иногда даже вплоть до личного совещания правителей государств между собой… Но он был. Он все же был.

И постепенно Гира, почувствовав дующие в его спину ветра перемен, начал медленно прикладывать руку к договорам Гленн. Старые и опасные, невыгодные договоры проходили ревизии, а экономический совет союза сам по себе обзавелся сперва своей «юридической» ипостасью, затем «технологической», «информационной», «социальной» — и когда три десятка комитетов уже каждый день встречались по самым разным вопросам, согласовывая то признание взаимных лицензий работников праходобывающей промышленности, то строительство опытных производств порталов на территории секретных объектов в союзных государствах — как-то совершенно буднично и обыденно появился «комитет взаимодействия союзных вооруженных сил», а потом и «высший рекомендательный управленческий совет»…

И медленно, при поддержке правителей трех государств, в воздухе начинала витать идея создания конфедеративного объединения…

И, почувствовав себя окрыленным от того факта, что Гира, спустя долгие годы «братства» наконец-то столкнулся с братством, доверием в политике, на базе уже известного и понятного объединения трех государств решился на авантюры по созданию общего Общества Объединенного Ремнанта. В идеалистичных планах Гиры, конечно, это положило бы конец всем войнам, привело бы к всеобщему процветанию и стерло бы все границы между народами… Но начать стоило по крайней мере с места для диалога и деклараций государств. Первый шаг всегда казался столь мелким по сравнению со всем путем, что оставалось еще пройти впереди — но постепенно одни и другие дипломаты начали прибывать к Гире, те или иные Советники и личности начали интересоваться — кто местом нахождения подобной Штаб-Квартиры объединения, кто текстом первой декларации о создании ООР… И постепенно дело шло к тому, что объединение все же будет создано. Шесть государств Ремнанта — семь, если Солитас не объединится к тому времени — впервые будут иметь место для общего диалога…