К тому же зачаточная в прошлом отрасль путешествий определенно сказала большое спасибо стараниям Гленн — Менажери, никогда не знавшее, что делать с их бесплодными землями на конце обитаемого мира, определенно сказали большое спасибо тому, как связь между городами позволила тем впервые задуматься о перспективах развития туризма в стране.
Прибавьте к этому замыкание торговых потоков на центр общей сети, Гленн, что всегда ведет к новым посетителям и росту торговли, экономики и государства и вы получаете мир, стремительно изменяющийся под натиском технологических открытий…
Или магических, но об этой стороне Ремнанта догадывались немногие.
— С вами было приятно иметь дело, мистер Кварц,- Роман протянул руку Кайзеру и пожал ту, продолжая улыбаться, вполовину из-за привычки, вполовину довольный заключенным контрактом,- Прошу прощения, что не остаюсь на ужин — жена жалуется, что не справляется с Моф. У нее впервые выпал зуб и теперь жена никак не может уложить ее спать.
— Ох, дети,- Кайзер покачал головой, будто бы что-то понимал в воспитании детей,- В таком случае, действительно, вам лучше стоит поторопиться. К счастью, вернуться обратно в Вакуо для вас дело получаса — дольше добираться до станции врат, чем до Вакуо.
— Действительно, технологический прогресс не остановить,- Роман также покивал несколько раз на слова Кайзера, после чего поднялся из-за стола и откланялся,- В любом случае, было приятно встретиться с вами. Желаю вам удач в ваших нелегких административных делах.
— И вам всего хорошего, мистер Торчвик,- Кайзер кивнул еще раз, провожая взглядом удаляющуюся спину Романа, после чего опустился в кресло и выждал добрый десяток секунд, прежде чем взглянуть на своего секретаря. Та, задумавшись на секунду, кивнула, подтверждая, что Роман покинул здание без особенных проблем и в данный момент рядом с Кайзером и приставленным к нему агентом — выполняющим по требованию функцию секретаря, телохранителя, надзирателя и расстрельной команды — больше не было никого.
— По крайней мере это решает проблему как избыточного праха, так и недостатка еды,- Кайзер прикрыл глаза и потер те, пытаясь сбросить усталость с себя. Пусть он и великолепно умел контролировать проявление эмоций и признаков усталости в своем виде — это не значило, что он не испытывал той.
Впрочем, Кайзер не жаловался — глупо было жаловаться на свою судьбу, когда альтернатива той заключалась в виселице и преданию огласке его экспериментов с аурой и человеческим телом. Нет, можно было сказать даже более того, то, что Джонатан проявил милосердие — вполне вероятно, что незаслуженное — когда предложил Кайзеру жизнь. Милосердие, продиктованное необходимостью и практическими соображениями, но все же милосердие.
И Кайзер не сопротивлялся любым объемам работ, поскольку именно работа являлась тем стоп-краном, что держал его жизнь от движения к моменту казни, давая Кайзеру надежду на то, что тот сможет умереть не публично, а в пределах своего рабочего офиса или же даже в своем доме и комнате — от сердечного приступа или инсульта из-за переработки.
В конце концов он вполне мог осознавать то, что его функция заключалась в этом мире в работе и что обилие работы в данном случае было благом — но его дряхлеющее тело слабо подчинялось командам его разума. Не говоря уже о том, что его предыдущие действия поставили крест на любой возможности возвращения молодости или продления жизни. Да, он не был казнен — но лишь временно. Джонатан не пойдет на то, чтобы продлевать ему жизнь — подобные действия порождают зависимость и шли слишком вразрез с его решением — терпеть Кайзера ровно столько, сколько его будет терпеть Ремнант и ни днем больше.
И в это время Кайзер был осужден — разве что в его случае государство нуждалось в его навыках и потому предпочло неуютной холодной камере принудительные работы согласно его профилю. И работы у Кайзера было много.
Три года назад Джонатан вторгся на территорию Атласа и Мантла — и мир разделился на три лагеря. На тех, кто считал это легитимным «спасением Мантла от тирании Атласа» — в эту категорию вошли Гленн и, как бы забавно то ни было, сам Мантл — Робин допустила ошибку во время своего взлета, рассказывая о чудесах Гленн и выдающихся личных качествах самого Джонатана, не успев исправить ошибку зароненного семени восхищения Джонатаном со стороны Мантла — иногда более, чем их собственными соратниками — и, стараниями Джонатана, выбыла из игры задолго до того, как смогла бы донести информацию до своих подчиненных.
Лагерь тех, кто всполошился от подобных действия Джонатана и воспринял его вторжение как то, чем оно и являлось — стремительной аннексией и завоеванием города-государства — в эту категорию вошли в первую очередь другие города Атласа, отказавшиеся считать потерю своей столицы и самого крупного города легитимной.
И Те, кто заняли выжидательную позицию — все остальные, медленно дрейфующие к одной из двух сторон под гнетом преобладающих настроений.
Для примера Вейл — Озпин не позволил своей вотчине резких шагов, устроившись на перекрестье для того, чтобы противоборствовать действиям Гленн и для того, чтобы продолжить получать выгоду от тех, сохранив достаточно связей для того, чтобы пользоваться услугами, производствами — и технологиями Гленн.
Вакуо находилось в этой же среде, склоняясь, правда, к поддержке Гленн — воспоминания о спасении силами Джонатана были сильны и выдающиеся возможности Гленн впервые в жизни позволили преодолеть некоторые неудачные реальности самого Вакуо — вроде сложной логистики или отсутствия достаточного количества плодородных земель — для того, чтобы Вакуо впервые смогло приступить к развитию своей экономики.
Мистраль был Мистралем — даже без влияния Аифала тот явно держался бы посередине, стараясь получить максимальные дивиденды от своей ситуации — но забавнее всего был факт того, что Менажери также остался в стороне от всеобщих празднований Гленн и Мантла.
Казалось бы — Менажери должны были быть первыми в радостных рядах поддерживающих Джонатана и Гленн — гибель Атласа, освобождение Мантла, и все это при глубоких союзнических связях, пронизывающих два государства-союзника — и в каком-то смысле это было так. Многие простые жители, простые фавны Менажери устроили недельные празднования после новостей о том, что гнилой бронзовый колосс Атласа оказался сброшен со своего постамента истории — однако чаяния высшего политического руководства Менажери были совсем не столь радужными, ведь помимо приятного для всех фавнов факта падения Атласа на их глазах случилось совсем не радужное событие — Джонатан Гудман перешагнул через голову своего союзника — Мантла — для установления своей собственной администрации на территории государства. Безусловно, у этого решения существовали собственные причины — но кто сказал, что не существовало причин для Джонатана сделать подобный же шаг в отношении Менажери?
Впрочем, Кайзера отношения с Менажери казались лишь весьма опосредованно — он не был посвящен в тайные материи переговоров и интриг, сосредоточив свои силы на том, чтобы попытаться управлять новообразованным Атласом и Мантлом. А сил на то ему требовалось немало.
В конце концов Атлас и Мантл требовали чиновников, управленцев, правителей — и та буря, что поднялась после захвата силами Гленн смела с пути старые устои как кегли. Были необходимы законы, определяющие статус иностранных военнослужащих — была необходима интеграция экономических мощностей Мантла — в конце концов было необходимо решить проблему до сих пор существующих вооруженных формирований Мантла. Союзные или нет — те все равно представляли из себя собственные вооруженные силы новой колонии Гленн — и Гленн не желала бы проверять, блефовали ли повстанцы Мантла утверждая, что у них достаточно сил для того, чтобы захватить Атлас собственными силами.
Вопросы, вопросы, вопросы — рутина, если та сваливается единой массой, начинает выглядеть куда меньше похожей на работу и куда большей — на монстра, стремящегося пожрать неаккуратного чиновника, привлекшего его взгляд. Закон, статус, решение, приказ, команда — Кайзеру до сих пор иногда снилось, как он заполняет отчет за отчетом, едва разобравшись со статусом корпорации Шни только для того, чтобы увидеть выступление Винтер Шни по телевидению, рассказывающую о том, что та выступает против незаконной оккупации Атласа — и, со вздохом, возвращается обратно за стол, пытаясь понять, где же ему было необходимо сделать помарку в этот раз для того, чтобы не позволить крупнейшей мировой корпорации попасть в руки марионетки Озпина.
