Это был способ атаки от которого было очень сложно защититься — эта атака по сути атаковала не физическое тело, а саму «концепцию жизни» Маркуса Блека.

Но это очень эффективно.

Джонатан сдержался, чтобы не убить бегущего человека прямо в этот момент. Его удар, его заклятие, должно было ослабить его до того состояния, что он не смог оказать бы сопротивления при захвате.

Я бы сказал, что ты не хочешь пачкать руки, но…

По крайней мере мы должны постараться узнать у него о том, кто он такой и нанял ли его кто-либо…

Джонатан опустил ствол винтовки и медленно выдохнул.

На его душе было гадко.

Мы не убили его. И даже если бы мы убили его — Джонатан, это ходячий труп в полном понимании этого слова.

Но после этого…

Его должны были схватить, после чего последовал бы допрос… Допрос… Допрос…

Да, Джонатан, почти сто процентно с применением пыток, а потом его казнят, тихо или громко. Так работает этот мир.

Джонатан медленно выдохнул, после чего взглянул на Синдер и улыбнулся, хотя его улыбка и вышла натянутой и слабой — после чего одернул рукава своей рубахи.

Теперь ему нужно было лишь найти нападавшего на карте… И отдать приказ…

— Цель была убита при захвате,- голос из трубки произнес четко, без какой-либо сентиментальности, отвечая на вопрос Джонатана,- В соответствии с вашими приказами мы приоритезировали собственную сохранность и начали стрелять в момент, когда цель захвата не подчинилась приказам. Ваше Величество, как необходимо поступить с телом?

Джонатан смог лишь слабо произнести в ответ,- Доставьте его в центральный морг…

После чего он ощутил, как его руки слабеют и после того, как связь на другом конце трубки оборвалась, тот бессильно отложил ту в сторону, после чего огляделся вокруг.

После обнаружения местоположения нападавшего Джонатан и Синдер вернулись на конспиративную квартиру вновь, передав всю информацию группе захвата, после чего принялись ждать.

Джонатан, хах… Джонатан думал о том, что произойдет дальше. Как нападавшего схватят, как его будут допрашивать, пытать… Но он отдал приказ группе сконцентрироваться на собственной защите, а не на захвате цели.

Это логично, не так ли, Джонатан? Ты не хотел больше трупов людей своего Королевства — для замены подойдет в таком случае и труп нападавшего.

Джонатан вздохнул, медленно, после чего перевел взгляд в сторону. Диван, шкафы… Синдер напротив.

Синдер внимательно смотрела на него, оценивая его действия и мысли, но не делала ничего больше.

Затем взгляд Джонатана наткнулся на Нио, сидящую рядом с Синдер.

Та наверняка предпочла бы потратить время на что-нибудь более веселое — но по какой-то причине та сидела напротив него, разглядывая Джонатана.

Удивлен, почему? Джонатан, ты выглядишь так, будто бы у тебя только что умерли родители! Конечно же она переживает! У нее есть проблемы в плане сопереживания — но она не монстр и ты не проходимец для нее. Она, черт возьми, переживает!

Джонатан поднял взгляд на двух своих дочерей, глядя на них, на что те ответили молчаливо, уставившись в ответ на него.

Джонатан, ты не мессия. И даже если бы был, хах… Как там… «не мир пришел Я принести, но меч» — Матфей… 10:34, кажется? Может быть промазал на пару строф, давно это дело было… Джонатан, ты же не пытаешься обойти в святости самого Иисуса?

Нет, не пытаюсь…

Джонатан ощутил, как на душе, даже после этих слов, все равно было тяжело.

Всю свою жизнь я просто пытаюсь быть хорошим человеком. Не больше, не меньше. Не героем, не спасителем, не мессией — я ведь просто хочу быть хорошим человеком… Разве этого много?

Джонатан, много это или мало мы сможем узнать лишь тогда, когда узнаем — сколько это. Скажи мне, Джонатан, что такое хороший человек?

Я…

Джонатан не мог ответить на этот вопрос потому, что он просто не знал этого.

Кто такой хороший человек? Что должен делать хороший человек? Могло ли одно действие быть хорошим или плохим в зависимости от условий? Мог ли убийца быть хорошим человеком при этом? Могло ли убийство менять свою направленность — убийство могло быть хорошим поступком при каких то условиях или же…

Но ведь мы понимает, что это было правильным поступком.

Да. Убийство в этих условиях, в этой ситуации, было единственно правильным поступком. Но не было хорошим.

Вопрос даже не в этом. Вопрос лишь в том — что в данном случае более важно — хорошие поступки или правильные?

Джонатан медленно поднял взгляд, опустившийся за время его размышления, после чего взглянул на двух своих дочерей.

Синдер глядела на него. Нио глядела на него.

Каждый день происходят тысячи ужасающих вещей — не от злобы людей… А лишь от того, что они поступают так, как правильно.

Оперативники застрелили опасного преступника сохраняя свою жизнь. Разве подобные вещи не происходят постоянно? Разве это повод переживать?

Они выполнили свою работу так, как им было сказано — выполнили ее правильно. И подобные вещи происходят по всему миру — но ты не переживаешь из-за каждой из них. Ты ведь и сам считаешь, что происходящее не хорошо. Это не то, что ты выбрал — но в этом мире, в его законах и реалиях это правильно. Не в плане того, как ты бы выбрал, чтобы все происходило — но так, как это происходит. Как это должно происходить при всех текущих вводных, при всех текущих условиях.

Или тебя беспокоит то, что нападающего застрелили из-за твоих приказов? Вся проблема в том, что весь мир работает так — но именно для тебя мир должен был сделать исключение?

Джонатан, не нарциссизм, комплекс исключительности ли говорит в тебе? «Смотрите, смотрите, я маг! Я могу заставлять реальность прогибаться под моим весом!» — но когда реальность отказывается уступать тебе по твоему первому же слову ты ломаешься сам? Джонатан, ты ведь знаешь, как работает парадокс. Ты пытаешься изменить реальность — и реальность, созданная тысячей других людей, отказывается подчиняться тебе. Ты давишь сильнее — и реальность давит в ответ.

Что есть мир, если не искусственная концепцию, созданная людьми? Что есть парадокс, как не попытка этой концепции не дать тебе ее сломать?

Если ты не можешь осознать, каково это — жить по тем же правилам, что и весь остальной мир, если твоя магическая исключительность кричит через тебя о твоем неподражаемом великолепии — тогда считай, что каждое подобное событие, каждая подобная проблема, рожденная реальностью в ответ на твои действия — это тоже своего рода парадокс.

Даже величайшие архимаги, что по щелчку пальцев могут швыряться звездами как игрушками — даже они опасаются бороться с реальностью так открыто. Но ты, ты, ты — ты конечно же сможешь победить там, где полегли те, кто был в тысячу раз умнее, тысячу раз сильнее, тысячу раз удачливее, чем ты…

Джонатан, ты сделал выбор — и это можно уважать. Ты держишь свою мораль — и этим можно восхищаться. Ты думаешь — и этому можно аплодировать.

Но не думай, что этого хватит, чтобы реальность сделала для тебя исключение.

Джонатан ощутил, как силы буквально покидают его тело и едва не уронил голову от неожиданности, остановившись в момент, когда чья-то небольшая девичья рука придержала его тело.

Джонатан поднял взгляд, ожидая увидеть Синдер, глядящую на него с беспокойством — но вместо этого он получил столь же беспокойный взгляд от… Нио.

Два глаза, тронутые гетерохромией, один темно-карий, второй розовый, наводящий на мысли об альбинизме — и оба смотрели на него с беспокойством.

Синдер также была рядом, протянув руку чтобы не дать Джонатану свалиться окончательно, если Нио не сможет удержать того — но она была не одна. И потому Джонатан уставился в глаза Нио.