И такая внезапная смена обстановки…

Джонатан не был глупым. Он не считал себя глупым человеком и не слышал, чтобы кто-либо когда-либо называл его глупым человеком. Поэтому он понимал, что шансов даже у старика выбраться из той… Штуки — было мало. Скорее всего, он погиб. Джонатан был достаточно умен для того, чтобы понимать это, но… Это не значило, что он готов был так просто это принять.

Чертов старик, ха… Он ведь был ему отцом — не только приемным, но и реальным. И неожиданно, вот так просто, по щелчку пальцев Джонатан потерял его. Потерял все его наставления, советы… Иронично, но он шел по Умбральному пути — и неожиданно потерял как свой реальный, так и свой метафизический путь.

Это было просто так неожиданно, так глупо и так случайно…

И вот, он вдруг оказался не просто на задании, а в реальной жизни. В жизни, где не было правильного ответа на поставленное ему «задание». В жизни, где он мог выбрать любой вариант, и никто бы не подсказал ему. Если бы он выбрал неправильный вариант — ему не поставили бы низкую оценку, многомудрый учитель не покачал бы головой и его бы не отправили бы на дополнительные занятия.

Это было… Странно и страшно. Неожиданно, в первую очередь. Просто щелчок пальцев — и он остался один.

А ему было всего семнадцать. Вообще-то он формально еще не имел права пить алкоголь, ха. Какая глупость…

Джонатан помотал головой, прежде чем уставиться на землю внизу.

У него не было страха высоты, но подобные высоты все же вызывали у него определенное опасение, как и у любого разумного и мыслящего существа. Мили полторы, наверное… Лететь долго.

И вот, первая серьезная моральная дилемма. Насилие в семье — стоило ли ему рисковать собой ради разрешения этой проблемы? Должно ли его вообще все это волновать?

Он ведь не считал себя плохим человеком — но… Должен ли он был вмешиваться в это во все? А если и должен был, то что он должен был делать?

Джонатан не знал, но… Бесконечное самосожаление только сковывало его руки. Если ты не делаешь выбор — то выбор сделают за тебя… Что-то такое говорил ему старик, ха.

Еще раз помотав головой, Джонатан вздохнул.

Он присмотрит за Синдер… И оценит ситуацию ближе. У него до сих пор хватало возможностей в случае чего проследить за ней…

И нет, Джонатан не допустил мысли о том, как же странно звучали эти слова!

Он просто присмотрит за Синдер… И, возможно, если увиденное действительно окажется таким ужасным, как он себе представлял — то он сможет найти управу на мисс Санни.

С этими мыслями Джонатан обернулся назад — прежде чем левой рукой оттолкнуться, ощутив, как его ноги проваливаются в пустоту перед ним, чтобы спустя секунду оказаться в свободном полете…

И приземлиться на ближайшей крыше дома, что он заприметил.

Резкая перемена положения заставила его чертыхнуться и воззриться на мир под собой — после чего на ограждение невдалеке.

Обрыв парящего города, естественно, неплохо охранялся — тот был отгорожен приличным забором с колючей проволокой, однако Атлас, судя по всему, не имел значимого опыта общения с телепортерами так что попасть в закрытую область Джонатану не составило труда — точно также, как и вернуться обратно.

Действительно, место, пропитанное Aer было лучшим местом для создания деяния Aer, все, что ему было нужно — это лишь приметить взглядом нужное место, после чего создать действие, подобное перемещению, прежде чем своей Волей обратить подобное в подобное. Действительно, ведь свободное падение, прыжок в неизвестность, совершенный с силой левой руки, соотнесенной с Aer и было необходимым подобием, которого Джонатан и добивался.

Оказавшись на крыше дома, Джонатан еще раз повторил свое недавнее деяние — после чего оказался внизу, в темной аллее, и поглубже запахнул свой плащ и надел свою фетровую шляпу, прикрывая лицо от взглядов возможных любопытствующих прохожих. Медленно рассвет затапливал улицы враз ставшего таким неуютным и негостеприимным города, однако пока еще улицы были практически пусты — исключая некоторых заскучавших прохожих, расходившихся с своих ночных приключений.

И целому миру все равно на его переживания, на какие-то там семьи, на чьи-то проблемы…

Кому-то хотелось просто завалиться спать, кому-то хотелось опохмелиться, кто-то уже шел на свою работу — любимую или ненавистную…

Все это было бессмысленно, но…

Джонатан медленно вдохнул морозный даже в летние дни воздух — прежде чем направить свои стопы по направлению к отелю.

Он был бани Бонисагус. Находить смысл в бессмыслице было призванием его дома.

Следующий день, девятое августа, Джонатан встретил немного неожиданно и значительно раньше, чем он бы предпочел.

Конечно, за время его жизни в общежитие он привык просыпаться в восемь часов утра на утренние процедуры перед занятиями — однако выпустившись из своего, условного, учебного заведения — к сожалению, Джонатан так и не получил официальных документов, их ему должны были предоставить позднее, после Совета — тот порядком забыл о ранней побудке, привыкнув спать столько, сколько ему хотелось. К тому же он заснул вчера, получается… Не раньше шести утра.

Голова Джонатана трещала и раскалывалась — хотя это не имело практически никакой связи с выпитым алкоголем, сколько с его недосыпом.

Причиной же ранней и крайне неприятной побудки Джонатана стал стук в дверь, разнесшийся по пустой комнате неприятным гулким шумом.

Открыв глаза и медленно, зевая отчаянно, Джонатан поднялся со своего места, прежде чем услышать стук второй раз.

— Иду, иду!- Джонатан зевнул, на всякий случай натянув на себя джинсы и рубашку на скорую руку — воспоминания о том, что в данный момент он находился не у себя дома, а в отеле напомнили тому о необходимость соблюдать правила приличия.

Спустя еще мгновение, стараясь изо всех сил отчаянно подавить очередной зевок, Джонатан открыл дверь столкнувшись взглядом с… Пустотой.

Моргнув еще раз в непонимании Джонатан перевел взгляд чуть ниже, заприметив два завязанных небольших пучка, после чего лоб — а затем и два желтых глаза, смотревших на него исподлобья.

— Уборка номеров,- голос, который он уже слышал до этого заставил Джонатана мгновенно продрать свои заспанные глаза и воззриться на девчонку, о которой он так много думал вчера…

Нет, хватит, слишком много странных шуток в его голове возникает от этих мыслей!

— Синдер?- Джонатан мгновенно попытался улыбнуться,- Помогаешь с самого утра?

Однако то ли его актерское мастерство было не такого высокого уровня, как самому Джонатану хотелось надеяться — то ли его недосып служил причиной его слабой актерской игры — или по какой либо еще причине, однако на эти слова Синдер не ответила. Но не опустила взгляд — так что Джонатан мог засчитать себе это в качестве маленькой победы.

— Уборка номеров,- впрочем, голос девчонки все также оставался сухим и едва не механическим, безо всякого намека на произошедшее вчера,- Ваш номер нуждается в уборке?

— Нет, нет,- Джонатан также вздохнул, после чего выдохнул и, медленно, стараясь не сказать откровенной глупости — и удавить в зародыше все непристойные шутки, что так и роились в его голове — продолжил,- Хотя если ты зайдешь поболтать — я совсем не буду против.

Ему даже не нужно было присматриваться для того, чтобы увидеть, как Синдер едва не вздрогнула от подобного обращения. Не потому, что это было неприятно — скорее от неожиданности, прежде чем взглянуть на Джонатана.

Этот взгляд был…

Не радостный. Скорее даже… Озлобленный.

Ближайшее соответствие, что сам Джонатан мог подобрать был взгляд забитой собаки, которая не верила в то, что ей на самом деле протягивают кость. Это был волчий взгляд в котором Джонатан мог увидеть не просто ненависть — а ненависть, смешанную с болью и совершенно детской обидой на весь мир.

— Если вам не нужна уборка номера — не стану вас задерживать,- наверное, в иных условиях это бы прозвучало буднично или механически, однако Джонатан услышал легкую нотку хрипа под самый конец фразы.