– Угомонились. РАБОТАЕМ! У вас пятнадцать минут! – объявляет учительница.

Одиннадцатый «а» (кстати, единственный одиннадцатый класс в нашей школе) нехотя принимается за дело.

Лилия Аркадьевна довольно требовательный педагог и, что немаловажно, человек, искренне любящий свой предмет. Так что, как вы поняли, спуску она никому не даёт. Если ту или иную книгу вы не прочитали, она на уроке всё преподнесёт так, что основная мысль будет ясна. Даже Соколову с Ерохиным, для которых литература – это ад адский.

– Феодулия, ну и имячко у жены Собакевича, – фыркает Сеня.

– Забавное сочетание. Феодулия Собакевич.

У подруги вибрирует телефон. Дважды.

Она тянется к нему.

– Потом, – отрицательно качаю головой, покосившись в сторону преподавателя.

Телефон настырно вибрирует ещё раз и Сенька, беззаботно отмахнувшись, пододвигает его к себе. Очень рискуя.

Минута – она меняется в лице. Глаза становятся по пять рублей, рот приоткрывается.

– Оооль, – толкает меня локтем в бок, – глянь, кто мне написал во Фрэндапе [1]!

– Кто? – вынужденно отвлекаюсь от характеристики вышеупомянутого Собакевича.

– Сама читай, – улыбается во все тридцать два зуба.

Не отстанет же. Беру телефон, прячу под партой и читаю.

«Привет, Сеня из Загадаево!»

«Это Лёха. Неделю назад к вам приезжали с пацанами».

Галдин, что ли?

Растерянно моргаю.

«Красивые фотки. А сама-то Оля чё на свою страницу не выходит? Кинул пару сообщений, она молчит».

«Просьба есть. Можешь прислать мне её номер? Для дела надо»

– Он тебе писал? И ты не сказала? – возмущаясь, наезжает на меня подруга.

– Я не знаю. В соцсети не заходила. Из-за Никиты.

– А ну быстро зайди!

– Сень… – посылаю ей красноречивый взгляд.

– Этот татуированный, по ходу, запал на тебя! Номер, для «дела», ага-ага, – многозначительно поигрывает бровями.

– Перестань.

– Да стопудово! Он, знаешь, как тебя разглядывал весь вечер. Да-да… Заинтересован.

– Глупости.

– Бриж, Миронова, что за разговоры? – раздаётся за спиной голос Лилии Аркадьевны.

– Кошечкина обсуждаем, – отзывается Сеня.

– Собакевича, – прочистив горло, поправляю её я.

– Кошечкина… Есения, тебе, как никому другому, совершенно нельзя отвлекаться! Твоя успеваемость тревожит весь педагогический коллектив, который пятнадцатого числа, напоминаю, встретится на педсовете.

– Не стоит насчёт меня тревожиться. В, отличие от Колобковой, в МГУ поступать не планирую. Я в принципе никуда поступать не планирую, – говорит уже тише.

– И тем не менее, – склонив голову влево, осуждающе смотрит на Сеньку русичка, – от сдачи Единого Государственного Экзамена…

– Никто не освобождён, я в курсе, Лиль Аркадьевна.

– Почему тетрадь опять пустая? – берёт её в руки и листает. – Ах, так сегодня это ещё и одна тетрадь по всем предметам? Что тут у нас… – прищуривается. – Свойства степенных функций.

– Это алгебра.

– Моногибридное скрещивание, – учительница вопросительно выгибает бровь.

– Эт биология, – поясняет подруга.

– Семья как социальный институт, – читает на следующей странице.

– Общага.

– Есения-Есения… – поджимает губы педагог. – К слову, о семье. Задержись после звонка, пожалуйста. Итак, класс, внимание, давайте посмотрим, что у вас получилось.

Лилия Аркадьевна принимается обсуждать с нашими одноклассниками героев поэмы, а я искоса наблюдаю за Сенькой. Она, конечно же, моментом сникла, хоть и старается не подавать вида. Увы, мы обе понимаем, что от грядущего педсовета, посвящённого неуспевающим обучающимся, ничего хорошего не жди.

– Изучим аккаунт Галдина, – шепчет она, и не думая исправлять своё бедственное положение. – А этот Лёша симпатичный, между прочим. Смотри, – показывает мне его фотографии. – О, и эти тут. Богдан с Безмозглым Кеном, – демонстрирует мне снимок, на котором все трое запечатлены в каком-то московском клубе, судя по указанной геолокации.

Мой взгляд непроизвольно останавливается на парне, стоящем посередине. Красивый, конечно, не поспоришь. Улыбка прям очаровательная. Наверное, не только своей Эле он нравится.

Мне почему-то опять становится грустно, когда воскрешаю в памяти наше с ним прощание.

– Щас глянем этого упыря, – подруга включает режим инкогнито и заходит на страницу к Разумовскому. – Вот ведь гад! У него действительно есть шуба из шиншиллы! Убийца! Петицию, что ли, составить? Пусть его зелёные подкараулят у дверей университета!

– Сень…

– Козёл. А тут смотри, это чё? – нажимает на кнопку воспроизведения видео. — В рекламе средства для волос снимался! Так вот где я его морду видела!

Улыбаюсь. Шутка про лак для волос начинает играть новыми красками.

– Фу, какой же он противный! – кривится она. – Сколько пафоса! Меня аж воротит!

Звенит звонок.

– Тебя подождать? – убирая учебник в сумку, бросаю в её сторону сочувствующий взгляд.

– Не. Аркадьевна долго полоскать мозги будет, а у тебя вон пропащий женишок нарисовался, – кивает на окно.

И правда, вот сюрприз! Замечаю пуховик Никиты у ворот школы.

Странно, почему он на уроки не пришёл? Прогуливает? На него это как-то не похоже.

– Ладно, тогда до вечера, Сень, – уже собираюсь уходить.

– До вечера. И это, Оль, я дала татуированному твой номер, если что, – выдаёт преспокойненько.

– С ума сошла? – резко притормаживаю. – Зачем ты это сделала?

– Мне интересно, чего он от тебя хочет, – подмигивает мне, улыбаясь.

– Сень, вот даже не спросила, – недовольно на неё смотрю.

– Ой, а чё мне спрашивать, Оль? Будто я не знаю заранее, какой ответ получу. Расслабься. Иди уже к своему Никите. Умоляю, будь ледышкой. Устрой ему, так сказать, допрос с пристрастием. Насчёт визита к Кэт…

__________

[1] – Фрэндап – вымышленная социальная сеть.

– Оль, – Никита оставляет собеседника и нагоняет меня за поворотом. – Алё, куда ты так втопила? Не видишь, что я тебя жду?

– Откуда мне знать, кого ты ждёшь, – поправляю лямку от сумки.

– Ты домой?

– Да.

– Провожу?

– Как хочешь, – продолжаю путь. Боковым зрением вижу, что Никита идёт рядом.

– Как встретила Новый Год, Оль?

– Нормально встретила.

– Поговаривают, что вы с дедом были не вдвоём? – заводит издалека.

– Не вдвоём, да, – отвечаю прямо, ибо ничего скрывать не собираюсь.

– Мать с хахалем приезжала?

– Нет. У нас был случайный гость.

– Так это правда? Ты спасла кого-то? Вся деревня только об этом и судачит.

– Спасла – слишком громкое слово. Я просто оказалась поблизости в нужный момент. Ипантеевские ограбили заблудившегося москвича, избили его и бросили в лесополосе.

– А ты-то что там забыла? В лесополосе, – краем глаза замечаю, как он хмурится.

– Ёлку везла домой. На санях.

– Почему ты? Дед привезти не мог, что ли? – уточняет он недовольно.

– Не мог. У деда проблемы со спиной.

– Ну и хрен бы с ней, с этой ёлкой!

– Что за Новый Год без ёлки?

– Можно было и обойтись, Оль.

– Никит, – взглядом даю понять, что нет смысла это обсуждать. Тем более, что ситуация уже произошла.

– Вот вечно ты не можешь пройти мимо и лезешь куда не надо… – выдаёт он мне, цокая языком.

– Подожди-ка, – притормаживаю и поворачиваюсь к нему. – То есть, по-твоему, я должна была бросить пострадавшего человека умирать в лесу?

– Нет конечно.

– Ну так и я о том. Любой на моём месте поступил бы ровно также.

– И кто ж это такой? Что он забыл в наших окрестностях?

– Как я поняла, Богдан ехал к друзьям. Навигатор завёл его машину не туда. Она ещё и сломалась потом.

– Богдан... И долго этот Богдан пробыл у вас? – прямо-таки допрос устраивает.

– Недолго. За ним приехали друзья.

– Про толпу парней у твоего дома я тоже наслышан.

– Толпу парней? – вопросительно выгибаю бровь. – Их было двое: Алексей и Эмиль.