Меня весь вечер трясло после тех переговоров! Заснувшие чувства волной поднялись. Цунами настоящее.

Я не простила Савву за его поступок. Не собираюсь этого делать. И мне неприятно видеть его. Не могу беспристрастной быть.

Засудите меня за это.

Вчера я пыталась убедить Игоря, что плохая идея сотрудничать мне с Дубининым. Конфликт интересов и прочее. Но начальник отмахнулся, сказал, что этот вопрос уладит.

Значит, сегодня придётся поговорить откровенно. Объяснить, почему мой «однофамилец» раздражает меня до зубного скрежета.

Переодев Кирюшу в садике и сдав воспитателям, я спешу на работу. Пока еду, просматриваю задачи на сегодня. Морально настраиваюсь на сложный день.

— Остановите тут, — прошу таксиста. — Я выйду.

— Тут до точки далеко, — предупреждает мужчина. — Минут десять пешком.

— Да, я знаю. Спасибо большое.

Но мне нужно заскочить в аптеку. Голова просто разрывается. По затылку словно огрели чем-то очень тяжёлым.

Ночью я почти не спала. Стресс всегда лишает меня аппетита и сна. Поэтому я покупаю себе обезболивающие и беру кофе по пути.

Мне нужно пережить всего несколько часов. Это пустяк. Я вещи намного хуже переживала!

Небольшая прогулка в снегопад помогает. Словно охлаждает всё внутри, замораживает.

— Доброе утро, — здороваясь с коллегами, двигаясь по опенспейсу.

— Ой, Марьям Радомировна, — рядом вырастает стажёр, протягивая мне документы. — Проверите? Мне нужно отправить сегодня.

— Хорошо, зайди через полчаса. Я отдам с правками.

Рассматриваю стопку бумаг, понимая, что работы прибавилось. Проверять за стажёрами — самое сложное. Быстрее самой сделать.

Но…

Я вспоминаю, какой я была, когда впервые начала работать. Над каждой буквой тряслась. Мне казалось, что меня непременно уволят.

Ошибалась, пропускала важные моменты, неправильно данные вносила. Нервничала каждую секунду.

И Дубинин…

Этот гад только хуже делал. Проходил мимо, бросал на меня взгляд, а у меня сердце тут же из груди выскакивало. И мозги сладким сиропом заливало, мешая работать.

Но я выучилась. Разобралась. Стала, вроде как, неплохим специалистом.

Напоминаю себе об этом, проверяя договора стажёра. Мне ведь так же помогали. А ещё… Это хорошо помогает отвлечься.

До тех пор, пока мне не звонит Даша, секретарша Игоря. Сообщает, что он уже на месте. Я резко поднимаюсь, спешу к начальству.

Если он не снимет меня с дела Дубинина, я уйду на больничный. Разыграю сердечный приступ посреди офиса. Плевать.

Я себя достаточно люблю, чтобы больше не подвергаться подобному стрессу. Не буду себя насиловать.

— Юр, я занята, — отвечаю на ходу. Вчера у нас так и не получилось встретиться. — Я перезвоню, ладно?

— Погоди, — серьёзным тоном просит мужчина. — Это важно.

— Что такое?

— Мне тут знакомые донесли, что о тебе расспрашивают.

— В каком смысле? Я не понимаю.

— О тебе. Обо мне. О нашем браке. Кто-то решил навести справки. Решил, что ты захочешь знать. У тебя всё хорошо?

Дубинин. Чтоб ему провалиться!

У меня даже сомнений нет, что это Савва решил узнать обо мне больше. Будто у него право на это есть!

Будто можно выбросить меня из своей жизни, а после в мою ворваться. И наводить свои порядки.

Это уже край.

— Тебя уже ждут, — шёпотом сообщает Даша. — И там…

— Спасибо.

Я дёргаю дверь, недослушав. Мы с Дашей хорошо общаемся, иногда посплетничать можем. Но сейчас ни секунды терять не могу.

Залетаю в кабинет.

— Игорь Валерьевич…

Я застываю на пороге. На меня оборачиваются двое мужчин. Начальник с добродушной улыбкой смотрит.

Савва — с лёгкой усмешкой.

Какого черта он тут делает?!

— Проходи, Марьям, — приглашает Игорь. — Савелий Вениаминович как раз хотел обговорить условия сотрудничества. Вместе и обсудим.

Теперь я понимаю, о чём пыталась предупредить Даша. Жалею, что не послушала подругу.

Я глубоко вздыхаю. С первой секунды срываться на крик плохая идея. Но очень хочется.

Савва действует катализатором. За секунду внутри всё взрывается, пробивая плотину выдержки.

Сжимаю зубы так сильно, что десна начинают ныть. Всё для того, чтобы просто не устроить скандал на пустом месте.

На Дубинина не подействует. Он реально дубина, которого ничем не проймёшь.

А с генеральным я сама виновата. Нужно было ещё вчера Игорю объяснить все обстоятельства. Но я решила сделать это при встрече, если другие варианты не сработают.

Потому что я не люблю светить приватной жизнью. А тем более столь личными проблемами.

Даже причину нашего с Саввой развода почти никто не знал. Я не собиралась на всех вешать свои проблемы, сама справилась.

И вот — моя самостоятельность бьёт по мне тяжёлым молотком.

— Проходи, Марьям, — Игорь начинает хмуриться.

— У нас встреча назначена после обеда, — напоминаю я, сдерживая злую дрожь. — Я думала, что мы сможем поговорить лично.

— Ничего. Думаю, за полчаса договоры от тебя не сбегут.

Начальник шутит, но взгляд остаётся серьёзным. Намекает, что сейчас спорить не лучший вариант.

Присаживаюсь в кресло возле Саввы, забрасываю ногу на ногу. Внутри меня разруха, но внешне стараюсь держаться.

— У нас конфликт интересов, — выпаливаю сразу.

— Я ведь сказал, что с химиками всё обсудил, — отмахивается генеральный. — Они не против. Согласны, что ты будешь работать с их инвестором. В деле «ХимКлин» ты будешь представлять их, а в остальном — как Савелий Вениаминович пожелает.

— В этом и проблема. Савелий Вениаминович, — выплёвываю с презрением. — Желать в отношении меня ничего не может.

Горло сдавливает тисками. Выдирать из себя правду приходиться с мясом и кровью. С адской болью, которая огнём обхватывает грудь.

Я не люблю быть слабой. Когда развелась — пообещала себе, что больше никогда не буду плакать из-за Дубинина. И чувствовать себя никчёмной тоже.

А сейчас приходится обнажать рану перед всеми. Демонстрировать и терпеть чужие взгляды.

— Он мой бывший муж, — объясняю медленно. — Не однофамилец. Расстались мы плохо. Настолько плохо, что я не желала бы с ним в одном городе находится.

— Он меня предупредил, — огорошивает Игорь. — До твоего прихода. Насколько я понял, вы оба профессионалы. И сможете работать, а не лелеять обиды. Нет, Марьям?

Я сглатываю. Переживаю этот удар по профессиональной гордости.

Стоило предусмотреть, что Савва сделает шаг первым. Чтобы быть в выигрышном положении.

— Нет, — соглашаюсь, хотя это нелегко. — Не смогу. Если вам нужны детали, то Савелий Вениаминович отправил меня на аборт. После того как несколько лет планировал со мной ребёнка.

— Но…

— Оказалось, что ребёнок от любовницы ему предпочтительнее. У меня фантомный токсикоз начинается каждый раз, когда его вижу. Боюсь, что в работе с Дубининым — я ему весь бизнес угроблю. И буду довольна.

Краем глаза я замечаю, как дёргается Савва. Не ожидал, что я расскажу всю историю?

Я сама не ожидала. Но выпаливаю удивительно легко. Потому что лучше так. Быть слабой сейчас.

Чем умирать от слабости все встречи.

— Простите, но профессионализм в отношении Савелия Вениаминовича у меня не работает. Как у него не работает порядочность в мою сторону.

Я медленно поднимаюсь. Контролирую все свои движения, чтобы не показать того, как меня раздавил этот разговор.

Направляюсь к двери. Меня никто не останавливает. В кабинете воцаряется тяжёлая тишина.

— Маш…

Подруга окликает, но я не слушаю. Несусь к уборной, прячусь ото всех. Открываю кран с ледяной водой, опускаю ладони под поток.

Кожу пощипывает от холода. Медленно проникает внутрь, замораживая все эмоции.

Надеюсь, что этот спич не был зря. Игорь — семейный человек. И детей он очень любит, я знаю.

Для него мои доводы должны быть существенными. Достаточными, чтобы назначить другого специалиста.

Я рассматриваю себя в отражении. Ободрительно улыбаюсь, но губы дрожат. Салфеткой промакиваю лицо, убирая осыпавшуюся тушь под глазами.