— Что? — ногами врастаю в пол. Смотрю на приближающегося мужчину. — Что-то забыли, Савелий Вениаминович?

— Предлагаю отметить сделку. Тем более повод есть. Ты получила свои уступки, можно и отпраздновать.

— Если ты сейчас скажешь, что согласился на пункт с отсрочкой из-за желания пригласить меня куда-то… — произношу с явной угрозой.

— На него я согласился потому, что… Ты выглядела так, будто в любую секунду вцепишься в меня ногтями. Или подожжёшь силой мысли. А я не хотел рисковать.

— Разумный выбор.

— В бизнесе я не поддаюсь. Ты это знаешь. Пункт твой заслуженно. А ужин мой… Просто потому, что мой. Предлагаю красиво закончить эти долгие переговоры.

Я планирую отказаться. Но Савва добивает тем, что хочет провести время с сыном. Убеждает меня.

С одной стороны, я не прочь отметить. И успешный контракт, и то, что с Юрой всё решила. Закрыла сегодня два важных момента. Но при этом…

Праздновать с Дубининым?

— Я собираюсь забрать Кирюшу у мамы, — как последний аргумент. — А вот она и подожжёт тебя, и расцарапает лицо.

— Как-то переживу. Награда куда более ценная, чем риск остаться без глаза и с ожогами. Поехали, Марьям.

— Сделает шаг — я его убью, — предупреждает меня мама.

— Чем? — я сдерживаю улыбку.

— Полотенцем задушу.

Соглашаюсь, угроза действительно страшная. И я не иронизирую. Моя мать в гневе может быть устрашающей.

Дубинин пытается с ней поговорить, но натыкается на глухую стену злости. Решает отступить.

— И зачем он приехал? — мама ворчит. — За полдня простила его?

— Прекрати, — я качаю головой. — Ты сейчас передёргиваешь. Он пригласил поужинать. Провести время с сыном.

— Он так это сформулировал? Его первый интерес кто?

— Это меня не интересует. Да, мой хороший?

Я широко улыбаюсь сыну. Кирюша откладывает игрушки, несётся ко мне. Я подхватываю до очередного падения, расцеловываю.

— Ой, Марьяш… — мама тяжело вздыхает. — Что-то не то ты творишь. Не надо тебе с ним видеться.

— Не надо. Я согласна. Поэтому я и отказала. Савва подвёз меня и погуляет с сыном. Полчаса в парке. А от ужина я отказалась.

— Ну и молодец.

Мама хвалит с такой интонацией, словно я из-за её советов поменяла своё решение. Но я отказала Савве сразу.

Праздновать, может, я и хочу, но сделаю это по-другому. Я не планирую давать мужчине лишних надежд или каких-то смешанных сигналов.

Он хочет быть отцом для Кирюши? Я, к сожалению, этого не могу исправить или запретить. И я вижу, что Дубинин старается в своей манере.

Но что-то большее…

Я к подобному не готова.

Сейчас я пытаюсь обрести баланс в своей жизни. Без добавления новых проблем. Сделать всё правильным, чтобы и дальше всё шло правильно.

А не каким-то комом неслось.

Я собираю Кирюшу, перехватывая его между забегами. Сын носится, собирает игрушки. Вручает мне, как главное сокровище.

— Мы поедем, погуляем, — рассказываю я ему. — А после домой. Ты голодный?

— Нет, — мотает головой, пытается самостоятельно натянуть кофту. Я помогаю. — Бабуля морс дала.

— Это отлично. Хочешь, потом морс тоже приготовим?

— Вместе?

Глаза сына загораются новым интересом. Я готова пообещать этим глазкам всё, что можно.

Прогулка проходит быстро. Савва несколько раз пытается подтолкнуть меня к согласию на ужин. Но я стойко отказываюсь.

У меня план на вечер простой. Провести время с сыном, отдохнуть, найти баланс. Один спокойный вечер… А потом по новой на работе.

— Скажи пока, — наставляю я сына. — Нам пора.

— Я довезу, — качает головой Савва.

— Тут десять минут прогулки. Не надо.

— Тогда — доведу. Не спорь, Марьям.

Я на это фыркаю. Собираюсь поспорить, потому что Дубинин пытается взять на себя слишком много.

Но меня прерывает трель мобильного мужчины. Взгляд сам опускается на телефон в его руке. Имя абонента «Наташа», и я знаю, кто именно звонит.

— Поговори, — киваю я. — Это может быть важно. А мы пойдём.

— Мара…

— Не надо. Хорошего вечера, Савв.

Я крепко сжимаю ладошку сына. Киваю на прощение и ухожу. Кирилл мгновенно переключает моё внимание.

Указывает на голубей, пытается забраться на бордюр. Все лишние мысли исчезают.

У меня есть одна стабильность. Мой рыжеватый славный сын. И я фокусируюсь на этом.

По пути мы заглядываем в магазин. Сын отпускает мою руку, тянется за сладостями.

— Сам.

Заявляет важно, закидывая в детскую тележку. Смотрит на меня с гордостью, а я улыбаюсь.

Вместе придумываем, что мы будем готовить и как. Кирюша восторженно лепечет, придумывая новые блюда.

Я с восторгом соглашаюсь на всё. Вряд ли ребёнок вспомнит обещание макарон с шоколадной пастой, правда?

— Потом… — малыш поджимает губы, смотрит в сторону. — Потом ещё… Мы огурцы!

— Огурцы к пасте?

— Да! И… И конфетки.

— И конфетки.

Я стараюсь не смеяться, но это очень сложно. Смешок слетает с губ, и тут же развеивается в бешеном стуке собственного сердца.

Я резко втягиваю воздух, когда замечаю у подъезда знакомую фигуру. Которую я точно не ожидала встретить сегодня снова.

Юра сидит на капоте, просматривает документы. Изредка поглядывает на дорогу к подъезду. Мимо не пробраться.

Но я и не хочу прятаться.

Одна из печальных моментов взрослой жизни — поступать приходится тоже по-взрослому.

— Марьям, — мужчина приподнимается, внимательно изучает меня. Крепче сжимает папку в руке.

— Зачем ты приехал? Снова угрожать.

— Я приехал извиниться и всё прояснить.

— Не уверена, что хочу разговаривать, Юр.

— Мы сегодня всё друг другу сказали.

— Нет, — мужчина протягивает мне папку. — Твой брачный контракт. Я подписал, осталось заверить. И я поднял знакомых, чтобы заседание в суде назначили как можно быстрее. Раз ты так спешишь со мной развестись.

— Спасибо. Я так полагаю… Взамен ты хочешь очередного разговора?

— Хоть я поступил не лучшим образом сегодня, не делай из меня злодея. Посвятишь мне пять минут? После этого я оставлю тебя в покое.

Я с сомнением смотрю на мужчину. Сегодня уже у нас был разговор, не очень хороший.

Мне хочется всё просто прекратить и оборвать. Не возвращаться больше к этим темам. Просто дальше двигаться.

Но…

Я некстати вспоминаю, как всё закончилось с Дубининым. Больше двух лет тому. Когда после того, как он показал себя ублюдком — я просто ушла.

Гордо, красиво, не задавая лишних вопросов.

Конечно, в той ситуации Савва виноват единолично. Я не обязана была разбираться с его проблемами. Вот только…

Я могла бы разобраться, добиться ответов. Не так красиво, но зато эффективно. Можно было узнать всё, а не мучится неизвестностью. Не стрессовать во время беременности.

Это не было моей обязанностью. Дубинин тогда выразился чётко. И я просто двинулась дальше вместо того, чтобы разобраться.

«Синдром отличницы», как это называет мой психолог. Всё должно быть идеально. А иначе…

Иначе без остановки вперёд.

И если я всё равно считаю, что поступила правильно в случае с Дубининым…

Возможно, это та причина, почему его приезд так всколыхнул меня. Незакрытый гештальт, открытая рана. А теперь у меня есть шанс излечиться.

Я признаюсь себе, что в глубине души хочется с Юрой закончить всё правильно. Расставить по местам.

Несмотря на ужасные моменты, мужчина очень много для меня сделал. Не перечислил. И я всегда буду ему благодарна.

— Мне нужно завести Кирюшу домой, — я дёргаю плечом. — И после, если хочешь… Могу угостить тебя чаем, пока ты извиняешься. Что ты лыбишься?

— Чай явно больше пяти минут займёт.

— Ты сильно радостный для того, кто собирается извиняться. Я очень зла.

— Верю, Марьям, верю.

Я смиряю мужчину недовольным взглядом. Юра выглядит серьёзным, но при этом… Слишком уж довольный. С лёгкой улыбкой.