А мне хочется спрятать сына. С материнской ревностью справиться сложно. Что Савва заинтересует малыша, получит его любовь. А я…

Это глупо и по-детски, я знаю. И я понимаю, что какой бы я хорошей ни была — сыну нужен отец. Но не такой!

Просто… Не Савва.

Но от дубины этого тоже есть польза, если честно признаться. Потому что Кирюша роняет бутылочку — Савва её поднимает.

Что-то нужно — мужчина включается.

Пытается быть везде и сразу, нагло влезает в нашу спокойную прогулку, рушит её. Но… Хотя бы помощник из него нормальный.

Принимаю это, сцепив зубы.

Мне придётся привыкнуть к тому, что Дубинин никуда не денется. Он останется рядом. От него так просто не избавиться.

Кирюша начинает сопеть. Он с утра набегался, а теперь ещё на машинках накатался. Малыш устаёт.

— Если тяжело, — Савва сглатывает. — Я могу его взять.

— Нет, — отвечаю резко, придерживая голову сына ладошкой. — Не надо.

— Я же не заберу и не убегу. Это…

— Бред? Так поверь, Дубинин, это меньший бред, который я о тебе думаю. Потому что я тебе не доверяю. Сейчас ты для меня… Предатель, который может сделать что угодно.

— Мар-ьям, — с паузой моё имя произносит. Хоть тут прислушивается. — Я не причиню вреда ни тебе, ни ребёнку. Я думал, что хоть это понятно.

— Мне — нет. Раньше я знала тебя, теперь — нет.

На этом наши препирания заканчиваются. Я двигаюсь в сторону дома, Савва — следует за мной.

Я шикаю на мужчину, когда слышу трель мобильного. Он же может ребёнка разбудить! А потом понимаю, что это мой надрывается.

— Вот, — Савва лезет в детскую сумку. — Тебе… Юра звонит. Хм.

— Дай, пожалуйста.

Я удобнее перехватываю сына. Сожалею, что больше не гуляю с коляской. Но Кирюша их не любит, а засыпает вот так — очень редко.

— Привет, — я прижимаю телефон ухом к плечу. — Всё хорошо? Я просто немного занята. У меня Кир на руках спит.

— Понял, тогда не буду отвлекать. Потом поговорим.

— Нет, ты… Ты можешь, если быстро.

От разговоров с Юрой у меня автоматом настроение вверх лезет. Почему-то. Ведь от него я никакой подставы не жду.

Как маленький оплот стабильности, где ничего не покачнёт. И это помогает справляться.

К тому же… С Юрой мы давно не виделись. И… Мы в браке два года, из которых вместе провели несколько дней.

Он как муж-моряк, с которым не нужно было много времени проводить. Но за последние недели всё как-то изменилось.

Я привыкать начала, что Балабанов постоянно где-то рядом.

Лицо буквально вспыхивает. Словно кто-то горящую спичку прикладывает к щеке.

Мне не нужно поворачиваться, чтобы убедиться — Савва смотрит. Испепеляет взглядом.

— Я с генералом разобрался, — довольно выдаёт мужчина. — Всё закончилось. Приступаю к проекту.

— Вау! — вскрикиваю шёпотом, чтобы не потревожить сына. — Это же замечательно. Ты молодец.

— В связи с чем — сегодня праздничный ужин.

— Эм…

— Ты и я, Маш. Ну и малой, которому найдём развлечение.

— Это замечательно, но…

— Ты сама сказала, что долго говорить не можешь. И спорить тоже. Так что… Быстрее будет согласиться и поужинать со мной. У тебя нет выхода, Маш. Будь готова к семи.

Юра не оставляет мне шансов. Нет, я могу отказаться, но… Просто «но», без адекватных причин.

Я прощаюсь с Дубининым, аргументировав всё тем, что сын спит и ему нужно отдохнуть. Савва пытается спорить, вызывается проводить…

Но я отказываюсь. Сбегаю почти.

У меня передоз общения. Всё внутри горит. Самоистязание в высшей форме.

Укладываю сына на кроватку, а после в душ ухожу. Словно это хоть немного поможет смыть сегодняшний день.

Кожа пылает под потоком кипятка, а легче не становится. Просто… Не легче!

Мой психолог говорит, что нужно время. Абстрагироваться, меньше зацикливаться на прошлом. Думать про то, что сейчас происходит.

И я стараюсь. Сегодня Савва ничего плохого не делал. Я видела, что старался. Когда не сам решал, как привык, а прислушивался к моим указаниям.

Его едва не корёжило от этого. Что я главная, а у него нет права голоса. Это… Это хорошо, да. И показательно.

Что хотя бы сейчас Савва готов держать себя в рамках, не перегибать.

Концентрируюсь на этом, и меня понемногу отпускает.

Он старается. И мне тоже нужно.

Но… Я сегодня молодец. И тоже заслужила спокойный вечер. А Юра для меня пока синоним спокойствию и умиротворённости.

Я успеваю собраться ко времени, когда просыпается Кирюша. Он радо воспринимает новость, что мы дальше идём отдыхать.

А я внутреннее стону, представляя ещё одну бессонную ночь. Но главное, что мой малыш рад.

Болтает ногами, мешая его обуть. Вспоминает, как на машинках катался. И Дубинина тоже вспоминает.

— Твой друг — кто? — хмыкает сын.

— Кто? — переспрашиваю я, затягивая шнурки. — Кем работает?

— Да. Не было его.

— Да, мой друг… Он жил очень далеко. А теперь приехал. Тебе… Тебе понравилось с ним гулять?

— Ага.

Сын отвечает без особого энтузиазма. Ему все нравятся, кто не мешает. И это…

Немного эгоистично, но я просто… Наверное, переживаю. Что новый знакомый понравится Кирюше больше. Что я стану ненужной на фоне классного папы, который перекупит сына.

Но это… Это не повод всё рубить. Или надумывать лишнее. Меня больше беспокоит угроза от Саввы, как он сына обидеть может.

И если он действительно станет классным папой, не обидит Кирюшу… Я проглочу это и буду рада.

Счастье сына для меня на первом месте.

— Юра, — взмахивает рукой Кирюша, когда мы выходим.

Он не то чтобы привязан к мужчине, но привыкает. С учётом того, что теперь Юра больше с нами времени проводит. Я тоже… Привыкаю.

— Привет, малой, — Юра присаживается на корточки. — Безобразничал?

— Нет, — сын фыркает, точь-в-точь как я. — Я хороший.

— Не сомневаюсь. Я тут пропустил твой день рождения.

— Да?

Сын теряется. На меня смотрит, ожидая подтверждения. Столько событий, что у сына голова кругом. Я киваю.

— И у меня для тебя подарок есть, — заговорщически шепчет Юра. Сын к нему тянется. — Хочешь увидеть?

— Да, — таким же шёпотом отвечает. А после вскрикивает: — Мам, можно?!

— Конечно. Пойдём смотреть?

Юра написал мне час назад. Советовался и уточнял, можно ли будет такой подарок. Я не хотела, чтобы мужчина тратился так, но… Он настоял. Хотел подарок вручить, раз раньше не получилось.

А теперь Кирюша воодушевлённо летит к машине. Спотыкается, едва успеваю ухватить его в сантиметре от асфальта.

Но сына это не тормозит. Он с жадностью прижимает к себе коробку, обтянутую подарочной бумагой. Хочет прямо сейчас открыть.

— Откроем в ресторане, ладно? — уговариваю я его. — Потерпишь?

— Не хочу! Я хочу сейчас.

— Хорошо. Тогда ты откроешь, но играть будешь в ресторане.

Поездку приходится немного отложить. Сын хочет сам содрать упаковку. Возится, высунув кончик языка.

Шепчет тихо, прося помочь. А после с важным видом заканчивается, словно сам справился. Маленький гордый проказник.

— Вау!

Сын приоткрывает рот, восхищённо гладит коробку. Я глаза прикрываю, чтобы не испепелить Юру.

Мы обсуждали, но… Он взял самую дорогую модель! Хотя мы обсуждали старые версии и…

— Что нужно сказать? — напоминаю сыну.

— Пасибо-пасибо-пасибо!

Сын радостно крутится, прижимая к себе коробку. Робот-пёс, чувствую, станет его любимой игрушкой.

Жутко навороченная и дорогая штука. С голосовым управлением, способностью бегать и прочими наворотами.

Да-м, Кирюш, мама пока с подарками проигрывает.

— Только не злись, — просит Юра, открывая передо мной дверцу. — Ладно? Мы обсудили ведь игрушку. А это — просто новая версия, я узнал уже в магазине, только вышла. Я и подумал… Зачем старая версия?

— Юр, — я поджимаю губы, но всё же улыбаюсь. — Спасибо тебе. Ты не обязан был, но…

— Но я захотел.

Мужчина напирает, взглядом даёт понять, что не станет спорить. От огоньков настырности в его глазах — меня тянет ещё сильнее улыбаться.