Сейчас она медленно опускается, и над страницами я вижу его глаза. Он скользит взглядом сверху вниз, оглядывает мой наряд и одобрительно кивает. Леандер, заинтересованный тем, куда смотрит Киган, поворачивается и принимается без стеснения оглядывать меня, а глаза его приобретают то же выражение, что вчера в клубе, когда он задал тот вопрос.

Мне надо было сделать всего шаг, чтобы оказаться у кровати, склониться, чтобы наши губы соприкоснулись. Он ведь хотел именно этого.

Я напоминаю себе, что через несколько часов его не будет в моей жизни, поэтому шагаю мимо кровати к двери.

– Постарайтесь не попасть в неприятности, пока меня нет, – говорю я и выхожу так поспешно, словно трусливо сбегаю.

По мере увеличения расстояния между мной и портом уверенность значительно снижается. Порт-Наранда не похож на те места, где я часто бывала. Мне здесь неуютно именно в том смысле, каком я и предполагала. То, что всегда присутствовало в моей жизни, казалось непременными ее элементами – запах соли и моря, солнце над головой, – внезапно исчезло. Я продвигаюсь вглубь города и все меньше ощущаю наличие опоры для удержания равновесия. Я не вижу ничего знакомого, я растеряна, это непривычно и странно.

Здания на улицах такие высокие, что создается впечатление, будто я иду по дну каньона. Всегда в тени. Однажды я была на корабле, который проходил несколько шлюзов. Картина перед глазами вызывает именно эти воспоминания. Шлюзы располагались на реке с высокими берегами. Мы проходили в одни ворота, потом ждали, когда уровень воды поднимется, а с ней и мы, потом шли дальше, в следующую камеру, к следующим воротам, где все повторялось. Похоже на подъем по лестнице, только медленно, по ступеньке за раз. В какой-то момент, когда закрылись ворота, я ощутила себя в ловушке без надежды выбраться.

Сейчас я испытываю то же самое.

В Киркпуле все здания из золотистого камня, однако Порт-Наранда выглядит ярче и красочнее, несмотря на то что этот город построен из темно-серого камня окружающих гор. Все потому, что дома щедро украшены светящимися вывесками, призывающими покупать разнообразные товары, от кремов для обуви до шляп, хотя никто, кажется, не обращает на них внимания.

Мужчины носят брюки и рубашки, женщины в основном в платьях до колена. Они такие красивые, похожи на диковинных птиц с ярким оперением в цветах драгоценных камней – густого красного, насыщенного зеленого и синего, как глубины океана в хорошую погоду. На некоторых сверху объемная верхняя одежда. Я стараюсь слиться с ними, но, уверена, каждому ясно, что я не часть этого общества.

Помню, папа, рассказывая о Мелласее, объяснил, что у них не так много земли, пригодной для сельского хозяйства, но я не представляла, насколько мало, пока Леандер не объяснил, что место для города когда-то появилось среди скал благодаря Посланнику. Еще папа говорил, что скудные природные ресурсы стали для жителей благом и помогли развиться, превратив Порт-Наранду в город изобретателей.

Я привыкла к морским просторам, всегда могла указать на карте, где нахожусь, всегда могла потрогать груз, который мы везли. Здесь за зданиями даже не видно солнца, чтобы понять, в каком направлении я двигаюсь. Мне известно лишь, что время идет и к полудню нам надо освободить номер в отеле, у нас ведь нет двадцати пяти долларов, чтобы оплатить еще ночь.

Я дрожу под порывами холодного ветра, когда прохожу, должно быть, самый большой Храм города с выкрашенными в черный цвет колоннами. В отличие от их бога, здесь никто не спит. Зеленые сестры, часть из которых маги, зажигают факелы вдоль лестницы, ведущей к главному входу. Некоторые стоят на улице, готовые дать благословение, и прохожие, игнорирующие рекламу товаров, здесь останавливаются и склоняют головы.

Я тоже решаю на минуту задержаться, и тут огромные двери отворяются, открывая путь наружу прихожанам после утренней молитвы. Они текут потоком из сотен людей, а я спешу уйти подальше, не сразу заметив, что прижимаю руку к спрятанному под платьем кораблику. Скоро я буду на настоящем корабле и очень далеко от того, кто смастерил этот.

Все посольства находятся в богатой части города. Их здания выстроились полукругом у парка, где помимо вековых деревьев и красочных клумб есть даже небольшое озеро – оригинальный ход ландшафтных дизайнеров. Выделенная территория огромна по меркам города.

В дальнем конце я замечаю несколько шатров, обнесенных забором. В ворота постоянно заходят люди в нарядных одеждах. Решаю, что там проходит какой-то праздник.

По дороге между зданиями и парком движется вереница автомобилей и запряженных лошадьми повозок. Проследив за ними, упираюсь взглядом в здание с развевающимся флагом Алинора – сапфирово-синее полотно с белым копьем посредине. У входа прямо под ним замерли две стражницы. Они смотрят перед собой, лица их спокойны, будто глаза не видят пестрой толпы перед ними. Здесь и одетые в темное рабочие с кепками на головах, и люди богатые, красующиеся в ярких нарядах. Эта толпа совсем не похожа на потоки снующих по улицам людей. Их взгляды обращены в одну сторону, крики сливаются в один и становятся временами оглушающими.

Двое мужчин спешно бегут вверх по лестнице, женщина из караула делает шаг в сторону, блокируя дверь. На лице ее неожиданно проступают эмоции, словно на несколько мгновений появляется тень, похожая на грозовое облако. Быстрее, чем я успеваю моргнуть, она вскидывает руку, запрещая проход, и ловко уклоняется от удара одного из мужчин. Несколько движений, которые для меня сливаются в одно, и мужчины по одному валятся назад, на десятки выброшенных из толпы рук. Стражница бросает косой взгляд на товарища и занимает прежнее место.

Я не раз становилась свидетелем беспорядков и протестов в портах. Там все немного иначе, но в воздухе витает такая же агрессия, значит, у митинга есть потенциал вылиться в нечто существенное. Пламя может разгореться от одной искры.

Слава Баррике, что я пришла одна. Пусть лучше Леандер и Киган разглядывают Мелласею из окна и держатся подальше от разъяренной толпы.

Я войду в посольство одна. Леандер передал мне кодовую фразу из четырех слов, чтобы здесь сразу поняли, что я пришла от него. Такие же есть у королевы Августы и принцессы Кории. Если произнести слова в нужной последовательности, то любая последующая информация будет воспринята со всей серьезностью. Но вот только как мне войти?

Остается лишь попытаться объяснить стражницам, что мне надо увидеть посла, ведь только она знает кодовые слова. Какой от них толк, если сообщать их даже охране?

Надо думать, ведь время ограничено.

Я оглядываюсь, оценивая обстановку, – внезапно двери распахиваются, и появляются еще несколько стражниц в сапфирово-синих мундирах. Я замечаю, что они окружили человека, при виде которого толпа взревела. Это тоже женщина, и я не сразу разглядела ее на фоне охраны. Платье на ней того же цвета, но гламурное, роскошное, все сверкающее и переливающееся. Носить его точно приятно, но защитить себя будет невозможно.

Охрана ведет ее вниз по лестнице, затем расталкивает толпу, прокладывая путь к ожидающему автомобилю.

Получается, это посол? О, духи, помогите мне. Это точно она, судя по тому, как ее оберегают.

Хлопает дверца большого черного автомобиля, он трогается с места и направляется к выезду на улицу. Я бросаюсь вперед и бегу следом.

Седьмое пекло, надо было надеть рубашку и брюки.

Машина набирает скорость, и грудь мою сдавливает от страха. Сколько мне еще бежать? Меня заметят? И кто? Что делать, если она уедет?

Через несколько секунд я начинаю задыхаться – одной ночи мало, чтобы восстановить силы. Паника в душе растет, но автомобиль внезапно начинает тормозить, не проехав и трети круговой подъездной дороги, а вскоре и останавливается. Я замираю на некотором от него расстоянии, затем отхожу в сторону, к ближайшему дому, прячусь за угол и готовлюсь наблюдать.

Женщина-посол выходит из машины, ее блестящие черные волосы переливаются при солнечном свете, как и бусины на платье. Она направляется к шатрам за забором. Значит, ей надо было просто безопасно пройти мимо толпы. У ворот она останавливается, как я понимаю, для досмотра, и проходит. В следующую секунду ее автомобиль уезжает.