— Я ничего и не говорю.

— Ты очень громко «не говоришь», — в голосе эльфа слышалась улыбка. — Но вот ответ на моё предложение хотелось бы услышать, а не отгадать.

— Я согласна! — ответила ему столь торжественно, что самой неловко стало от несколько излишнего пафоса, а тут ещё и эхо сто раз повторило, если вдруг Сияющий не расслышал.

— Спасибо, — тихо ответил он и неторопливо развернул лодку обратно.

Интересно, а если бы я отказала, он меня бы там и притопил в непроглядной черноте воды?

Бр-р, как-то не хочется об этом думать.

Надо на солнышко, а то я уже и пальцев на руках не чувствую.

Элла Бруминг

Когда мы вышли из пещеры, то будто попали в другой мир. Но нам тут рады не были.

С неба лилась вода, просто стеной стояла, я даже не могла точно рассмотреть наших лошадей, только их силуэты.

Молнии разрезали небосвод яркими вспышками. Природа бушевала, будто мстя человечеству и другим расам разом за всё обиды. Наши силуэты были хорошо видны на стенах во время этих вспышек.

Всё вокруг тряслось от ударов грома, даже уши закладывало. Такое ощущение, что небеса раскалывались прямо у нас над головами.

Полянку уже изрядно затопило, и она стала напоминать болотце.

— О, Всевидящий! Что же это! — воскликнула я.

Как в таком ужасе пробираться домой? Перед носом же ничего не видно, да и под ногами всё раскисло.

Я вообще в своей жизни таких гроз не припомню, чтобы они напоминали конец света — прямо здесь и сейчас.

— Это гроза! Просто очень сильная! — прокричал мне в ответ начальник, но это всё, что я смогла услышать, так как дальше был удар грома, который всё заглушил, включая мои мысли.

Эритриниэль втянул меня вглубь пещеры, и, оставив там, сам выбрался наружу с ловкостью кошки, я и сказать-то ничего не успела.

Куда это он? Ведь не за лошадьми же! Они в этот проход не поместятся никак, если только по частям, но сейчас не до шуток!

Пока я думала, что предпринять, шеф уже вернулся, неся в руках сумку, что была приторочена к седлу. Вода стекала с него ручьями.

— Надо бы согреться и перекусить, мы тут как минимум на несколько часов. Я рассчитывал, что мы вернуться успеем, но, как оказалось, несколько подзадержались, — рассказывал он, а сам разводил огонь у одной из стен пещеры.

Там было небольшое углубление и следы копоти, видимо, кто-то и до нас останавливался в этом месте.

Дров, естественно, не было, но я увидела, что из сумки начальник извлёк огневик — это такой амулет, что подпитывает костёр на протяжении десяти часов, а потом будто бы выгорает, пока его опять не подзарядит маг огня.

Стоил он приличных денег, но у начальника безопасности владыки, надо полагать, стеснения в средствах не наблюдалось.

Костёр тут же разгорелся, и во всё стороны повеяло теплом.

Я с большим удовольствием протянула к нему озябшие ладошки.

Отчего-то вспомнились наши походы с родителями в лес, как мы жарили хлеб, сало, сосиски на прутиках. Эх, я бы сейчас от поджаренного хлебушка совсем не отказалась. Тяжело вздохнула, но при этом улыбалась.

— Странное у тебя выражение лица, — сказал Эритриниэль. — О чём же ты думаешь?

— Что хочу того жареного хлеба, что в детстве с родителями у костра на прутике держала, — честно призналась ему.

— Какие скромные у тебя желания, — удивился он, — но если именно этого тебе не хватает, то вот, держи.

Шеф протянул мне кинжал, на кончик которого был надет кусочек хлеба.

— Прутика нет, уж извини, а кинжал из эльфийской закалённой стали, ему этот костёр нипочём. Жарь! А я, так и быть, мясо без хлеба съем.

Говорил он это с таким независимым и гордым видом, будто от голодной смерти меня спас. Очень аппетитно укусил от куска мяса, что был весьма приличной толщины.

Я почувствовала себя обделённой сиротой.

— Вы мне просто договорить не дали! — возмущённо сказала я.

— Мы с хлебом жарили домашние сосиски, и их аппетитный жирок стекал на хлеб, придавая ему божественный вкус!

— А-а-а, — разочарованно протянул шеф, — так мяса ты тоже хочешь.

С видом мученика он выдал один кусок мне. Был он размером с мужскую ладонь и в толщину не меньше этой самой ладони, так что хватит наесться от пуза.

— Да вы жадина, лейр!

— Вовсе нет, просто выполнял твои просьбы по порядку. Просила хлеба — извольте, хочешь мяса — пожалуйста!

— Какой вы, однако, последовательный, — засопела я, нанизывая и мясо.

Оно, конечно, уже было готовым, и сока из него не дождёшься, но хотя бы подогрею.

— Работа такая, — ухмыльнулся он.

Некоторое время мы сидели в тишине, каждый был занят своим делом, я грела еду, а Эритриниэль её уже жевал. Вот тут-то я и подумала, что он сидит весь мокрый и ест холодное, а я только и думаю, что о делёжке продукции! Вот кто я после этого?!

— Эритриниэль, берите теплые мясо и хлеб, вам надо согреться, — сказала ему, протягивая кинжал.

— А вы что же? Не голодны уже?

— Так я ещё погрею, мне не к спеху, я же не промокла, и у меня палантин есть.

Сияющий как-то робко бросил взгляд на хлеб, что источал приятный аромат, и принял его с благодарностью. Сам же насадил на острие новую порцию хлеба и мяса и протянул мне.

— Можно пополам поделить, — предложил он.

— Ешьте спокойно, не бередите мои целительские инстинкты, а то я сейчас пойду за своей сумкой, где точно завалялся пузырёк с зельем от простуды.

На самом деле его там не было. В моей сумке всегда есть набор для быстрой помощи, вроде кровоостанавливающей настойки, нюхательной соли, бинтов. Сегодня ещё и бутыль воды добавила. Ночевать я тут не планировала.

Хорошо, что хоть начальник захватил перекусить, а то голод совсем не способствует терпению.

— Грозная какая, и страшными карами пугаешь, — сказал шеф и принялся за еду.

Ел он с аппетитом, так что любо-дорого посмотреть.

Сама я тоже принялась за еду, как только хлеб подрумянился. Всё, как я помню: горячо, хрустит, и руки в саже.

— У тебя нос в саже, — вдруг сказал Эритриниэль и, наклонившись ко мне, стёр чёрное пятно.

Меня же будто саму парализующим заклятие накрыло. Даже не моргала, так близко ко мне подвинулся начальник. Как это волнующе, когда тебя по лицу гладит красивый мужчина, даже если он эльф! Особенно, если он прекрасный эльф!

— Да и не страшно, кто меня тут видит, — сипло проговорила я.

— Я вижу, и моё чувство прекрасного просто страдает!

Я видела, что он специально старается меня рассмешить, хотя говорил вполне серьёзным тоном. И если бы я знала его хуже, то могла бы поверить, что он это на полном серьёзе говорит, но нет, я знала его хорошо!

— Как я вам сочувствую, словами не передать. Вы не хотите просушить одежду? — как-то без перехода спросила я, когда увидела, что у него на руках мурашки.

— Я и сушу, вот у костра сижу близко, — раскинул он руки в стороны, будто предлагая мне в этом убедиться.

— Снимите что-нибудь для удобства!

— Простите, — запнулся эльф, — для какого удобства тебе это нужно?

Я открыла рот, чтобы пояснить очевидное, но тут до меня дошла двусмысленность моей просьбы.

— Чтобы удобно было одежду сушить! — возмущённо сообщила ему. — А вы что подумали?

— Ну и я так подумал, но тут ты стала краснеть, и я засомневался в правильности своих суждений, — с умным видом кивнул он.

— Заканчивайте надо мной издеваться и сушитесь, а то на балу мне достанется кавалер с соплями.

— Сопливых эльфов не бывает, — гордо сообщил он.

— Значит, вы будете первым! — сообщила ему и села к костру спиной, чтобы он начинал оголяться, пока не замёрз насмерть.

Пару секунд была тишина, а потом раздалось шуршание, что говорило о том, что Сияющий решил всё же проявить благоразумие.

— Ты молчишь, потому что обиделась? — осторожно спросил Эритриниэль спустя несколько минут.

— Нет, просто молчу, — пожала я плечами.