Новый лакей моих сестер открывает дверь их кареты, и они выходят.

— Катриа, я так рада тебя видеть. — Лаура бросается ко мне, широко раскинув руки. Вид ее светлых волос напоминает мне о том существе в лесу. Я стряхиваю воспоминания и спускаюсь по лестнице, чтобы встретить ее.

— Тебе действительно не нужно было проделывать такой путь, — говорю я, отвечая на ее пылкие объятия.

— Я не могла взять с собой Мисти, — быстро шепчет она. И тут я пытаюсь признаться, что не надеялся увидеть Мисти в их карете. — Я пыталась.

— Не беспокойся об этом. — Я говорю достаточно тихо, чтобы Хелен не услышала, но твердо. У Лауры сейчас есть более важные заботы, чем моя старая лошадь.

— Мы хотели узнать, как у тебя дела. — Хелен складывает руки в своей обычной позе. — Судя по всему, все хорошо.

— Никаких жалоб, конечно.

— Не могла бы ты устроить нам экскурсию по твоему прекрасному новому дому? — Лаура соединяет свою руку с моей и с благоговением смотрит на поместье. Она, несомненно, видит то же самое, что и я, когда только приехала — его схожесть на замок и хорошо сохранившееся мастерство прошлых дней.

— Давайте пропустим экскурсию, — говорю я, похлопывая ее по руке. Я отрепетировала и спланировала, как избежать показа им окрестностей, поскольку в две трети поместья мне вход воспрещен. — Большая часть этого поместья — сквозняки, пустые, скучные комнаты, и я бы предпочла провести время с вами, узнав, что происходило в городе.

Это вызвало длинный рассказ Лауры обо всех сплетнях высшего общества, в которых я никогда не участвовала. Она продолжает, пока я провожаю сестер в кабинет, который мы с лордом обычно используем для наших ночных бесед. Я принесла третье кресло. И, с помощью Орена, бутылку медовухи, чтобы разделить с ними.

— Что это? — спрашивает Хелен, пока я наливаю напиток.

— Это медовуха. — Я протягиваю ей стакан. — Я, конечно, никогда не пробовала ее, пока не приехала сюда. Мой муж привозит ее издалека. — Честно говоря, я понятия не имею, насколько легко или трудно достать эту медовуху. Но Хелен смотрит с неохотой, так что стоит открыть бутылку. Лаура с восторгом смотрит на медовую жидкость. Я протягиваю свой бокал. — Выпьем за удачные, случайные совпадения.

Наши бокалы звенят друг о друга, и каждый из нас садится в кресло.

— Кстати говоря, как твое совпадение? — спрашивает Лаура, голос понижается до шепота. Она смотрит на дверь, как будто Лорд Фенвуд может войти в любой момент. — Он не так ужасен, как мы боялись, правда?

— Вовсе нет, он просто прелесть, — говорю я с искренней улыбкой. Губы Хелен слегка поджимаются, как это бывает, когда она молча сердится. Это побуждает меня продолжать. — Он был щедрым, добрым и понимающим. Ему даже нравится моя игра на лютне. Он будет сидеть со мной в лесу, пока я играю. — Он делал это уже несколько раз за последние недели. В последний раз, когда он доверял мне настолько, что не пытался украдкой взглянуть на меня, он сел на пень позади меня. Наши спины почти соприкасались... что заставило меня мечтать о его коже, прикасающейся к моей, следующей ночью.

Хелен фыркнула.

— Будь реалисткой. Ни один настоящий мужчина не сидит, наслаждаясь твоей игрой на лютне. Неужели ты недостаточно удовлетворяешь его в постели, что он чувствует необходимость выходить из себя и пытаться завлечь тебя такими нелепыми жестами?

Не знаю, с чего начать. Я хочу настоять на том, что ему искренне нравится моя игра на лютне. Но моя оборонительная позиция только заставит Хелен удвоить свои усилия. Хуже того, этими несколькими словами она заставила меня усомниться в своей интуиции. Несмотря на то, что я никогда не чувствовала от него запаха дыма. Несмотря на то, что я сижу в своем новом доме с новой жизнью... ей удается пробудить во мне прежнюю, кроткую часть себя, которую я все еще не могу отбросить рядом с ней.

— Он не выдвигал никаких требований в этом отношении.

Мои сестры смотрят друг на друга. Лаура наклоняется.

— Но ты выполнила свои обязанности жены, не так ли?

Я поджала губы.

— Нет. — Хелен, кажется, забавляет это откровение. — Значит, он такой отвратительный, как мы и ожидали. Ты даже не смогла набраться смелости.

— Это не... Он не такой.

— Тогда почему он не поприветствовал нас? Немного странно, что хозяин поместья не приветствует своих гостей.

— Днем он занят. И вы не обычные гости, вы родственники. Он знал, что я справлюсь с формальностями. — Мне было интересно, что он думает об этой встрече. Милорд Фенвуд не похож на того, кто радуется неожиданным гостям.

— Нет причин, по которым мужчина в здравом уме и теле не взял бы в постель свою новую жену, даже с такой проходной внешностью, как у тебя. — Хелен говорит это так, как будто этот факт должен быть очевидным. Как будто я глупая женщина, раз сама этого не понимаю.

— Возможно, такие вещи не являются его приоритетом. — Я сдвигаюсь, сажусь чуть выше. Я могла бы начать задаваться вопросом, возьмет ли он меня в постель, или когда он это сделает... но я редко выпускаю эти мысли из их хранилища в углу моего сознания в светлое время суток. Этими мыслями можно наслаждаться только в тихие часы глубокой ночи.

— Что же тогда является его приоритетом? — спрашивает Лаура.

— Его работа.

— О? Расскажи нам о ней? — Она улыбается, ловко переводя разговор в другое русло, к моему облегчению. Мой маленький союзник, даже несмотря на это.

— Он охотник. — И это все, что они узнают об истинной профессии моего мужа.

Хелен фыркнула.

— Ни один охотник не добывает достаточно дичи, чтобы позволить себе такую землю. Я уверена, что охота — это предлог, и он тайком уходит по ночам к какой-нибудь другой женщине. Он сделал свое состояние и теперь играет на поле.

Я думаю о шуме, о правилах, о таинственной башне и еще одном крыле дома, которое я никогда не исследовала и даже не спрашивала. Что, если у него там есть другая женщина? Одна женщина днем, а другая ночью? Я прикусываю губу.

Хелен тянется вперед, чтобы погладить мое колено. Я чуть не бью ее по пуговичному носу.

— Вот, вот, у многих женщин бывают неверные мужья. Но ты должна подарить ему наследника его состояния, и поскорее, если хочешь сохранить с ним связь. Иначе он может выставить тебя на улицу без раздумий.

— Тебе не кажется, что он отвратителен? Если он так ужасно выглядит, чтобы торговаться за жену, то как он вообще мог завести любовницу? — Она пытается сломить меня. Издевается надо мной. Разорвать меня на части. Я не хочу ей этого позволять, но самое обидное, что у нее были годы, чтобы отточить это мастерство — Джойс, без сомнения, подготовила ее к этому. Она точно знает, что выводит меня из себя и на какие мои кнопки нажимать.

— Его дом так близко к лесу. Он, должно быть, охотник, — вмешивается Лаура. — А там, где такой густой и старый лес, должна быть редкая дичь. — Она наклоняется, глаза блестят. — Может, он охотится на фейри.

Я чуть не выплевываю свою медовуху и вместо этого принужденно смеюсь.

— Охотник на фейри? Не смеши.

— Могу себе представить, что он должен выглядеть очень лихо, одетый для охоты. — Лаура подносит тыльную сторону ладони ко лбу и падает в обморок. Я заняла рот очередным глотком медовухи.

Хелен наклоняет голову. Она осматривает меня. Я ненавижу, когда она так делает. Она способна собрать воедино то, что никто другой не увидит.

— Ты говоришь, что он красив... и все же ты, кажется, сомневаешься в этом. Ты не приводишь никаких доказательств, никаких подробных объяснений того, как он прекрасен, даже не упоминаете о своей любимой черте в нем... — Она хмыкает. — Ты даже не видела его, не так ли?

Я открываю рот и беззвучно закрываю его, сжав губы в хмурую гримасу. Этот ее навык был моим заклятым врагом целую вечность.

Лаура задыхается от моего молчания.

— Это правда? Ты хотя бы познакомилась со своим мужем?

— Да. — Именно поэтому я не хотела, чтобы они приходили. Я знала, что они узнают странные истины о моем новом устройстве. Я знала, что они будут использовать это против меня, несмотря на то, что я нахожусь в роскоши. У меня есть муж, которого они так хотели. У меня есть безопасность, защита и свобода. Но призрак Джойс витает над ними, говоря мне, что у меня ничего нет.