Продавец, словно тень, ошивался рядом. Зудел под ухо непрошенные советы и все тянул и тянул к стеллажам с новой коллекцией, где вещи продавались за полную стоимость. Не слушая его, Муту сгреб в охапку то, что выбрал, и пошел в примерочную.

Там его ждало разочарование. Одежда казалась нормальной лишь до тех пор, пока ее не наденешь. Из всей липовой распродажи хорошо села только футболка. Муту вытер испарину со лба, выступившую от бесконечных переодеваний, и сдался.

– Амиго, помощь надо.

Себастиан, а именно так значилось на бейдже, мигом притащил свитер и джинсы. Непостижимо, как он угадал размер, но вещи сели как влитые. Муту отдернул шторку в примерочной кабинке, отошел назад, чтобы зеркало вместило его фигуру.

– Ну как? – суетился рядом Себастиан.

Муту повернулся одним боком, другим. Придраться было не к чему. Он стер с лица довольную гримасу и подумал, что может и не зря эта одежда столько стоит?

– Теперь туфли.

– Конечно, сеньор, идите за мной.

Выбор оказался невелик, зато все туфли были скроены из доброй кожи. Муту не торопился. В первую очередь его интересовала подошва. Он сгибал обувь чуть ли не пополам, бил о пол, щупал пальцами изнутри. Хорошая обувь – спасет, плохая – погубит, говорил полковой командир. И он был прав. Только от крепкой обуви в схватке есть толк.

– Эта, – он указал на пару с дебелой, жесткой подошвой.

– На эти скидок нет! – сразу заявил Себастиан.

«Да я и не сомневался» – подумал Муту, а вслух попросил:

– Неси размер и носки.

Туфли пришлись впору. Сделав круг по залу, он остался доволен.

– Реж цену!

– Что? – не понял продавец.

– Чик, чик, – Муту пальцами изобразил, как работают ножницы.

– А, срезать этикетки? Значит, берете эти?

– И эти, и эти, – поочередно ткнул пальцем в футболку, джинсы и свитер, что были на нем.

– Непременно! Проходите на кассу!

Пока пикал сканер штрих-кодов, Муту снял с витрины солнечные очки и напялил на нос. Глядя в зеркало, пригладил давно не стриженные волосы, провел ладонью по колючей щетине. Вид в очках у него стал внушительней. К тому же черные стекла спрятали отек под глазом, оставленный кулаком француза. Муту вздохнул и достал деньги.

– Эта тоже, – он положил очки на прилавок, перевернул бирку с ценой. Да уж, дешево тут ничего не стоило.

Продавец убрал купюры, а взамен вернул чек и пригоршню мелочи.

– Сеньор, а как же ваша старая одежда? – он указал на примерочную.

– Мусорка, – ответил Муту, оставляя несколько медяков на чай.

– Хорошего дня, сеньор!

– Пока, – бросил он, вальяжно уходя из магазина.

Ветер больше не задувал под тонкую майку, а сквозь темные очки можно было, не стесняясь, разглядывать красоток. Но сейчас они его не интересовали. Никуда не торопясь, Муту шел по улице, любуясь своим отражением в начищенных до блеска стеклах витрин. Сытый, красиво одетый и с деньгами в кармане! Да еще и в Мадриде! Кто бы из друзей по службе поверил в такую сказку? Муту остановился и закатал рукава свитера на армейский манер.

– Не, – он вернул рукава на место, – так-то лучше.

Парню с той стороны стекла видимо тоже так показалось. Он помахал рукой и показал палец вверх. Темный фартук, в руках расческа и ножницы. Муту немного стушевался, но уходить не спешил.

«Парикмахерская Мигеля. Стрижка от двадцати евро – прочитал он и провел по волосам ладонью. – Не дешево!»

Для него и 5 евро было дорого, ведь он никогда не платил парикмахерам. Ребенком, его стригла мать, на войне – полковой цирюльник. Когда жил с марокканцами, они кромсали волосы друг другу по очереди, и получалось это паршиво. Особенно у него. А как быть теперь? Не ходить же ему заросшим?

От мысли, что придется просить старика, Муту почувствовал изжогу. Может Кристина? Ну уж нет, ей он точно не доверит. Да и вряд ли девчонка умеет, местные тут все безрукие. Вот и получалось, что выбора у него нет.

Муту осторожно открыл дверь. Зазвенел колокольчик. Ножницы замерли в руках мастера.

– Минутку сеньор, присаживайтесь. Лили!

Ножницы вновь застрекотали в его руках.

Муту сел. Сейчас начнется, как стричь, как то, как это! И что говорить? Если бы он даже знал, какую стрижку хочет, как объяснить? Слов таких он подавно не знал. Эх, на минном поле и то было спокойней. Ползи себе и ползи, главное растяжку не прозевать или пятно жухлой травы.

Из смежной комнаты вплыла невысокая латиноамериканка с пышными формами.

– Помой голову сеньору и высуши! Я скоро закончу.

Муту поднялся. Девушка усадила его в широкое кресло с небольшой ванной у изголовья. Мягкие руки запрокинули голову и струи теплой воды потекли по волосам. Лили выдавила шампунь и стала растирать его, намыливая волосы. Руки у нее были волшебные. Глаза Муту закрылись. Он готов был так лежать целую вечность, лишь бы это не прекращалось.

– Делать массаж? – пальцы девушки заскользили глубже, массируя кожу головы.

«Будет еще дороже» – мелькнула мысль.

Муту собирался сказать нет. Абсолютно точно собирался, но почему-то промолчал.

***

К дому старика он поехал на метро. Такси брать не стал, и так пачка купюр стала пугающе тонкой. Вышел на станции Сантьяго Бернабеу и дальше шел пешком уже знакомым путем.

Код подъезда он не забыл, ключи от квартиры Диего ему дал. Из предосторожности звонить в дверь не стал, а тихо открыл замок. Прислушался. Разговаривали в гостиной. Бесшумно ступая, он двинулся на звуки голосов.

Диего сидел в кресле, лицом к прихожей и молчал. Говорила Кристина, которую из-за спинки дивана Муту не видел.

– С чего вы взяли, что так будет? – дрожащим голосом спросила она, – А, ну конечно! На его месте вы бы поступили именно так!

– Безусловно! – Старик спокойно смотрел на нее. – Пойми, пока тебя не видно и не слышно, родителям ничего не угрожает. Да, их караулят, но покуда ты не выйдешь на связь, они бесполезны. Хочешь позвонить? Валяй! Порадуй лягушатника! Раньше никогда не слышала, как воют от боли мать с отцом? Почему бы и не послушать! Ставлю тысячу к одному, выложишь все, как миленькая! Только это уже не поможет! Ни тебе, ни им.

– С чего вы решили, что я такая дура? И как меня найдут, если просто отправить голосовое?

– У тебя есть сотовый?

– Нет, но я…

– Зачем?

– Что зачем?

– Отправлять сообщение?

– Пусть знают, что у меня все в порядке!

Старик потер переносицу, его губы беззвучно шевельнулись. Муту не умел читать по губам, но смысл не произнесенных слов уловил. И порадовался что старик сдержался.

Тем временем Диего взял себя в руки и уже спокойно произнес.

– У тебя все станет в порядке, когда я выпущу кишки лягушатнику. А пока, забудь о родителях. Смотри, какая ты сегодня молодец, не представляю сколько бы я разбирался с бумагами. Давай закончим с ними и получим чертовы деньги. Дальше моя забота. А до тех пор, сиди, как мышь. Договорились? Тебя это тоже касается, Муту! Чего это так вырядился?

– Просто одежда. Чего я? Холодно в майка! – он ждал, когда девчонка обернется и не упустил этот момент. Голову чуть влево, подбородок вверх, чтобы скрыть синяки. Трудней всего оказалось втянуть живот, но он постарался.

– Офигеть! Нам есть нечего, а он по бутикам ходит! – возмутилась она. – Еще и подстригся!

– Только чуть-чуть, – ответил Муту, довольный произведенным эффектом.

Он обошел диван и сел в кресло, вытянув на показ ноги в новых туфлях. Девчонка заметила.

– У тебя вообще деньги остались? Сеньор, на что билеты покупать?

– Сколько у тебя осталось? – серьезно спросил старик.

Лихорадочно думая, куда они собрались уезжать, Муту выложил на стол деньги, кроме припрятанной в заднем кармане сотни. Кристина принялась все раскладывать. Купюры отдельно, бумажки отдельно.

– Да ты, смотрю, ни в чем себе не отказывал! – она отложила чек из магазина в сторону. – Я столько же потрачу, и это будет справедливо! – бубнила она, пересчитывая деньги. – Почти три тысячи, сеньор. Хватит на билеты?