– Все, пойдем! – Муту наклонился к старику.

Кристина бодро поднялась и ринулась помогать. Старик задрал голову и с явным усилием разлепил веки. Выглядел он паршиво. Осторожно придерживая за руку, Муту поднял его и произнес на родном диалекте:

– Пусть девчонка бежит к машине, а Вы хватайтесь за шею и держитесь покрепче! Понятно?

Пришлось подождать, пока тот переведет Кристине. Опустившись на здоровое колено, Муту подставил спину. Старик повис у него на плечах.

«Да что же ты такой тяжелый!» – на подгибающихся ногах, он с трудом встал.

Прислушался к ощущениям в колене, но не почувствовал ничего нового. Все та же изнурительная боль. Напоследок глянул на цепочку приближающихся огней, еще раз убедившись, что другого выбора нет.

«Не выдержит колено, значит поползем», – решил Муту и, точно хромая кляча, потрусил следом за девчонкой.

Липкая жара осталась позади, ночной воздух быстро сушил пот на лбу. На короткий миг Муту испытал облегчение, хотя бег сам по себе всегда был для него наказанием. Даже до ранения. Нет, он отлично справлялся с короткими рывками и на тридцати метровке ему не было равных среди сослуживцев. А вот кроссы, особенно в полной выкладке, Муту ненавидел. Духи пустыни одарили его силой льва, но сейчас он не задумываясь променял бы ее на выносливость верблюда.

Поддерживая старика, Муту петлял между кустов, опасаясь запутаться в толстых стеблях. Это удлиняло путь, но приходилось быть вдвойне осторожней. На пожухлой траве уже выпала первая роса, и спортивные туфли скользили, точно здесь разлили масло.

«Дерьмовую же обувь я купил!» – бранил он себя.

Девчонка маячила впереди, то и дело оглядываясь. Муту себе такого позволить не мог. Он берёг силы, не делая ни одного напрасного движения. Света от пожара уже не хватало, чтобы разглядеть землю под ногами, а значит убрались они далеко, пусть теперь попробуют заметить их с дороги.

Муту обернулся лишь раз, когда услышал визг тормозов. У горящего здания стояли пожарные машины, смахивающие на армейские броневики. Вокруг них во всю суетились люди в комбинезонах, но ни один из них не смотрел в сторону пустыря. Скорую и полицейские легковушки, видимо, задержали ямы на разбитой дороге. Когда они подъехали, Муту уже валялся на траве рядом с машиной.

Легкие, точно кузнечные меха, гнали воздух мощными рывками, в пересохшем горле хрипело. Он никак не мог отдышаться. Мучила жажда, но еще больше хотелось сорвать жилет и вдохнуть полной грудью.

Старик тяжело пыхтел рядом, будто это он тащил Муту на себе всю дорогу.

– Собери в багажник все, что разбросано вокруг машины. Свет только не зажигай! – прохрипел он, не поднимаясь.

Скрипнула крышка багажника, зашуршали по траве легкие шаги. А Муту лежал не в силах пошевелиться.

«Сейчас в машине спать завалюсь, – думал он, – я свое дело сделал. Может старик деньжат накинет за старания?»

Стал прикидывать, что купит в первую очередь, и тут вспомнил о самом главном – через три дня операция!

«Колено починят! Доктор солидный, с бородой, такие слов на ветер не бросают. Не забыть анализы послезавтра сдать, без них не примут»

– Я все, – сказала Кристина.

«Вот шустрая, как метеор!» – от ее голоса в животе приятно щекотало.

Жаль только, что полежать больше ему не дадут. Пока он кряхтел, поднимаясь с земли, девчонка уже помогла старику сесть в машину. Еще и посадила назад, со стороны пассажира.

«Сама догадалась, или Диего подсказал, что так удобней будет заниматься раной?» – подумал Муту, втискиваясь в салон малолитражки с другой стороны.

Мотор завелся с пол оборота.

– Ехать то куда? – с нетерпением в голосе спросила Кристина.

– Подальше отсюда, и свет не включай, пока я не скажу, – деловито распорядился старик, – попадется встречная – остановись на обочине.

Они тронулись, и Муту откинулся на кресле, чувствуя, как слипаются глаза. Разделаться с раной старика в темноте он не мог, поэтому приходилось пялиться в окно, борясь со сном.

Луна и звезды пропали, небо затянули клубы черного дыма, поднимающиеся над пожарищем. Всполохи синих и оранжевых мигалок разбавили багровое зарево, а вокруг огня суетились десятки людей, издалека похожих на копошащихся муравьев. Действительно, очень похожих. Муту вглядывался и не мог понять, откуда здесь взялись гигантские муравьи Сиафу и почему горит муравейник.

– Муту! – окликнула его бабушка, протягивая на ладони крупного муравья, – помнишь, как прикладывать к ране? Не торопись, пусть сначала укусит, и только потом отрывай туловище!

– Бабуль, я помню, как ты делала, – он обиженно поджал губы и потянулся взять муравья…

– Муту!

От резкого окрика он дернулся и открыл глаза. В салоне горел свет.

– Ты что, заснул? – старик смотрел так, будто Муту рухнул с небоскреба и остался цел. – Делом займись!

В машину с гулом ворвался холодный ночной воздух. Муту поежился, не понимая, на кой черт девчонка открыла окно? Он так уютно пригрелся на заднем сиденье, что задремал и позабыл о промокшей насквозь одежде. Штаны, свитер и даже майка под ним были пропитаны напалмом. Вонючая химия испарялась, но Муту так привык к резкому запаху, что едва различал его.

– Вот это правильно, а то от вони не продохнуть! – проскрипел старик.

«Это в машине не продохнуть? – Муту повернулся к нему и, не особо церемонясь, стал разматывать повязку на плече, – Не приходилось тебе прятаться в выгребной яме, узнал бы, что такое вонь!»

Жара, боль, усталость, голод, с детства он привык терпеть лишения. Но вот холод… Муту бросил под ноги пропитанную кровью повязку и попросил девчонку.

– Закрыть, холодно.

– Какой закрыть, от тебя несет как от бензоколонки! – возмутился старик, – Кристина, ищи по навигатору речку или озеро, нам еще от улик избавиться нужно и этого помыть. Да вруби ты дальний, не от кого больше прятаться!

«Что он удумал, какие улики? Убираться отсюда поскорее и все!» – Муту нащупал пакет первой помощи. Как любое армейское снаряжение, которое может срочно понадобиться, он был прикреплен к жилету застежкой-липучкой.

– Впереди какие-то озера, – отозвалась девчонка.

– Какие-то? – старик вскинул голову. – Гарда, Изео, Комо, мы на севере от Милана, это же Ломбардия!

Муту сорвал аптечку и выжидающе посмотрел на старика. Тот с видимым сожалением закончил урок географии и махнул рукой.

– Высоко не забирайся, ищи озерцо поближе.

– Семнадцать километров. Пойдет?

– Пойдет.

Поеживаясь от холода, Муту выпотрошил содержимое аптечки на сиденье. Бледный свет от единственного плафона едва доставал назад, благо разобраться было несложно, даже в полутьме. Все пакеты и таблетки были подписаны крупным шрифтом, а вместо нудных инструкций – доходчивые картинки. Тут и неграмотный бы разобрался.

Первым делом Муту нашел обезболивающие. Колено дергало так, что отдавало в мозгах, и это изводило похлеще нападок старика. Быстро пробежал глазами состав и выбрал то средство, в котором не было опиатов. Забросил таблетку в рот, а вторую протянул старику. Тот отрицательно покачал головой.

«Дело хозяйское», – решил Муту, морщась от горечи во рту.

Больше не мешкая, залил изувеченное плечо старика антисептиком и стал заталкивать кровоостанавливающий бинт поочередно в каждую рану. Пихал глубоко, вдавливая большим пальцем чуть ли не до самой кости. Сам косился на старика, удивляясь, как можно такое терпеть? Но тот терпел. Сжимал челюсти, так, что желваки ходили на скулах, до слез зажмуривал глаза, но не проронил ни звука. Закончив мучительную процедуру, Муту заклеил плечо лопухом пластыря, с клеящим слоем нанесенным по краям, и осмотрел результат своей работы.

– Готово, – убедившись, что все сделано на совесть, сказал он.

Старик со стоном откинулся на спинку сиденья, а Муту проверил, хватит ли бинтов поменять завтра повязку, и только потом позволил себе отдохнуть.

Таблетка начала действовать, боль в колене отступала, и его снова клонило в сон. Кристина закрыла окна, свет в салоне погас, а сиденье казалось удобней кровати. Зевая, Муту увидел промелькнувшую за окном белую табличку с непонятным названием, и почувствовал, как девчонка сбавили скорость.