Он наскоро вытряхнул мусор из своих городских туфель и снова вернулся к жилету. В верхнем кармане обнаружилась радиостанция. Щелчок выключателя и она ожила. Переговаривались на английском.

«Ничего, пусть будет включена, нет-нет да и проскользнет знакомое словечко», – он скрутил громкость на минимум и сунул рацию на место.

В средних карманах хранился боезапас. Три обоймы для винтовки, два пистолетных магазина. Патроны блестели, как только с завода. Не то ржавье, пролежавшее полвека на складе, которое по дешевке скупал их вождь.

Муту сунул обойму на место и перешел к нижним подсумкам. В них оказались гранаты. Обычные, наступательные, без осколочной рубашки. Три штуки, по одной в каждом подсумке. Довольный захваченной добычей, он надел жилет и привычным движением подтянул ремни под себя.

Хлопнул по пакету первой помощи. Полный! В свободный отсек на груди сунул пистолет. Потянулся было снять шлем с трупа, но увидев, что из него вытекает, одернул руку.

– Мартин! – вновь позвал Оливер.

Пыль уже рассеялась над головой, и ни о какой скрытности больше думать не приходилось. Муту отпихнул труп, чтобы не мешался под ногами и выглянул из-за насыпи. От увиденного он опешил. Докторша катилась на кресле к открытым воротам, а с ней рядом неторопливо, будто на прогулке, шагал летчик. Оливер, не таясь, шел к опоре крана, за которой вжалась в пол Кристина.

Движение Оливер заметил сразу, глаз у старого служаки был наметан. Он вскинул автомат и Муту тут-же пригнулся. Хлопнул запоздалый выстрел.

Муту схватил винтовку и не целясь дал очередь в ответ. Оливер залег. Рация на плече Муту взорвалась десятком голосов.

«Еще бы понимать, что вы там лопочите!» – Муту переполз в сторону, где над насыпью возвышался крупный обломок стены.

Прячась за ним, выглянул вновь. Теперь летчик с докторшей были у него, как на ладони, а Оливер, забравшийся левее, мог видеть только ствол его винтовки. Муту перевел селектор на одиночный огонь.

– Куда ты уходишь? Вечеринка только начинается!

Прицелившись в спину летчику, он выстрелил. Пуля ушла выше, выбив фонтан пыли из стены над воротами. Взяв упреждение наугад, он выпускал пулю за пулей, пытаясь корректировать сбитый прицел. Но все летело не туда.

В ответ огрызнулся автомат Оливера, заставив пригнуться. Бил он точно, пули крошили обломок стены, за которым укрылся Муту.

– Оливер! – орал летчик, – Оливер!

Автомат смолк, и послышался топот ботинок. Муту выглянул из-за камня. Старый служака бежал на зов. Летчик уже подхватил докторшу, как малого ребенка и, будто та ничего не весила, нес ее к воротам.

Муту прильнул к прицелу.

– Два пальца выше головы и на пол пальца вправо, – приговаривал он, выцеливая наверняка.

Выдох, задержка дыхания, спуск! Боек ударил в холостую. Матеря себя почище сержанта на стрельбище за то, что не считал патроны, сбросил пустую обойму.

– Никуда ты не денешься, со второго магазина нашпигую свинцом!

Он перевалился на бок, чтобы достать новую обойму и краем глаза заметил, как с улицы что-то влетело в пролом. Муту дернул головой следом так резко, что хрустнула шея. По битому кирпичу катилась ручная граната.

На четвереньках, как таракан, Муту перемахнул через насыпь. Только он оказался по другую сторону насыпи, ухнул взрыв. Затем еще один. Вскочил и бросился к грузовику, петляя, как заяц. Летчик даже не обернулся, а вот бежавший следом Оливер, остановился и вскинул автомат. Он целился, улыбаясь так широко, словно выиграл джек-пот.

Грохнул выстрел. Пуля просвистела рядом. Под ногами чавкала невесть откуда взявшаяся жидкость, воняло бензином.

– Don't shoot, idiot! – истошно орал летчик.

До грузовика оставались считанные метры и, не надеясь на удачу со следующим выстрелом, Муту бросился на землю. Он проехался на брюхе по скользкой жиже и оказался под цистерной. Там вскочил, отплевываясь от вонючей жидкости, льющейся на голову. Видно, обломки кирпича пробили резервуар и теперь бензин тек на землю.

Муту протер кулаками слезящиеся глаза и выглянул из-за колеса. Летчик был уже снаружи. Лампы освещали широкий пандус за воротами, по которому он спускался. Оливер торопился следом. Никто не оглядывался, их похоже не волновала ни судьба Муту, ни Кристины, ни даже старика. Из рации безостановочно неслось: Гоу, гоу, гоу!

Чувствуя неладное, Муту потер оставшуюся на ладонях жидкость. Она была вязкая!

– Какой это, к Дьяволу, бензин! – несмотря на усталость, ноги сами понесли его прочь. Он бежал к воротам, оставляя за спиной полную цистерну напалма.

“Тут даже бетон сгорит на километр вокруг! – стучала в голове мысль, – Летчик подорвет цистерну, как только уберется подальше. Для этого ее и пригнали! А огонь уничтожит все следы!”

Муту пробежал мимо брошенной инвалидной коляски, надеясь, что с такой обузой, как докторша, далеко уйти летчик не мог. Нужно успеть задержать его, во что бы то ни стало. «Прижму ублюдка к земле!» – думал Муту, на ходу вытаскивая гранаты.

Он добежал до ворот и обессилено привалился к распахнутой створке. То ли из-за паров напалма, то ли от бесконечной беготни, легкие просто выжигало изнутри. Кроме собственного тяжелого дыхания и бешенного ритма сердца, Муту не слышал ничего. И как тут поймешь, куда бежит летчик?

В отчаянии, он шагнул на улицу, надеясь вызвать огонь на себя. Но вместо выстрелов, услышал хлюпанье вертолетных лопастей. Звук шел справа, но там было видно только теряющуюся в темноте стену. Похоже, вертолеты ждали позади здания, а летчик спешил к ним. Больше деваться ему было некуда.

Муту швырнул гранату вдоль стены. Как только грохнул взрыв, бросил в том же направлении вторую и спрятался от греха подальше в помещении. Если он все рассчитал правильно, гранаты вынудят летчика залечь.

– Раз, два… – досчитал до двадцати и бросил последнюю гранату. Интуиция подсказывала, что так он окончательно собьет летчика с толку. Теперь пусть гадает, прилетят еще гостинцы или нет!

Еще не прогремел взрыв, а Муту уже бежал за стариком, надеясь, что не придется тащить на себе еще и девчонку. Сколько бы времени не удалось выиграть, его все равно было в обрез. Чем быстрее они уберутся отсюда, тем лучше.

К удивлению, старик уже сидел на лежанке, щуря глаза, будто только проснулся. Освобожденные руки висели плетьми, из левого плеча текла кровь, а девчонка возилась с оковами на ногах. Она хоть и была бледна, но выглядела собрано и ее пальцы легко справились с замком.

– Спасибо! – сказал Муту, не зная, как выразить облегчение.

Он уже не бежал, а шел, переводя дух и давая больному колену отдохнуть. Кристина непонимающе взглянула на него и занялась последним замком. Муту этого не заметил. Он уже прикидывал, как сподручней будет нести старика, но ему не давала покоя лужа крови на лежанке. Значит рана на плече глубокая и как бы не поджимало время, а кровотечение нужно остановить. Не желая возиться с аптечкой, он подобрал с пола порванную рубашку и обмотал старику плечо. На первое время должно хватить, ну а когда выберутся - наложит нормальную повязку.

– Какого черта ты вернулся? Иди убей лягушатника! – старик словно очнулся.

Не на такие слова благодарности рассчитывал Муту. Видно, накачали его всякой дрянью по самые уши. Старик буровил что-то еще, но он не обращал внимания. Девчонка вот-вот закончит, и надо бежать.

Щелкнул последний замок, Кристина выпрямилась и Муту протянул ей рацию.

– Переводить, все! Громко!

Она кивнула. Муту схватил старика за здоровую руку, подсел и, как мешок, взвалил на спину.

«Тяжелый, а на вид и не скажешь!» – думал он, перехватываясь поудобней. Старик не сопротивлялся, но и помощи от него никакой не было.

– Бежим! Быстро! – скомандовал Муту и понесся к воротам.

Из трех путей, ведущих на свободу, он выбрал этот, не особо раздумывая. Петлять в темноте по длинным коридорам и узким лестницам слишком долго, а выбраться через пролом с покалеченным стариком просто невозможно. Оставался только самый короткий и самый опасный путь.