Вигвам

Виктория

— Ладно, давай поможем ему подняться и попробуем затащить его в ванну, — говорит она, опускаясь на колени рядом со Стерлингом на пол.

— Ты уверена, что ванна…

— Ему это не понравится, но ему станет легче. — Она стоит над ним, проверяя порез. — Надеюсь после того, как мы его помоем, мы сможем положить его в кровать, где он сможет заснуть от истощения. Как долго у него длится абстиненция? — Она смотрит на меня. Меня трясет. Я не могу вспомнить, когда я в последний раз ела или спала. Все, что я хотела делать, это присматривать за ним. Строгость в ее голосе выводит меня из транса.

— Эй! Я знаю, что ты волнуешься. С ним все будет в порядке. — Я смотрю на нее, и мои глаза смягчаются. — Обещаю. Но мне нужно, чтобы ты была сильной и помогла мне. — Я киваю. — Как долго у него длится абстиненция?

Я обнимаю себя руками.

— Эм, пять дней? — Я трясу головой, чтобы прояснить ситуацию. — Да. Пять дней.

— Идеально. — Она яростно трясет его за плечо, прикрывая ладонью татуировку на бицепсе. Я борюсь с желанием сказать ей, что он не так плох, как кажется. Интересно, может быть, татуировки уже заставили ее составить о нем мнение? Я не хочу, чтобы у нее сложилось о нем плохое мнение, даже если он лежит на полу в ванной, истекая кровью и пахнущий кислой рвотой.

— Стерлинг, мы сейчас тебя поднимем. Приготовим тебе хорошую горячую ванну, — говорит она медленно и достаточно громко, чтобы прервать его сон. Он стонет, слегка приподнимает голову, его глаза расфокусированы на комнате.

— Хватай за руку, Тори.

Я делаю, что мне говорят, и мы поднимаем Стерлинга на ноги. Он спотыкается, ударяясь, о шкафчик в ванной. Со шкафа падает баночка с кремом для бритья и катится по кафелю. Он упирается задом в тумбу, подпирает ее, хватаясь за края гранитной столешницы. Его лицо вымыто. Глаза слабые и отрешенные. Мышцы напрягаются под моими пальцами, обхватившими его верхнюю часть руки. Его глаза находят мои, а затем переходят на Шарлотту, сидящую по другую сторону от него.

— Кто ты, черт возьми, такая? — спрашивает он ее.

— Помоги мне раздеть его, — говорит она, не обращая внимания на его угрюмый взгляд.

Я тянусь к пуговице его джинсов, пытаясь расстегнуть ее. Мои дрожащие пальцы случайно задевают грубые волосы, исчезающие под джинсами, и у меня перехватывает дыхание. Я гримасничаю, пытаясь расстегнуть молнию.

— Никто меня не разденет, — прошипел Стерлинг, отталкивая мою руку. Я напрягаюсь. Он добавляет. — Только не тогда, когда за этим наблюдает какая-то незнакомая женщина.

Шарлотта хихикает.

— У меня есть сын примерно твоего возраста. Ты не покажешь мне ничего такого, чего бы я еще не видела.

На лице Стерлинга появляется медленная самодовольная улыбка.

— Не будьте так уверены, леди.

— Ладно, Ромео, уверена, что ты впечатляешь, но поверь мне, мой интерес не идет дальше того, чтобы затащить тебя в ванну.

Он оглядывается на меня. «Что здесь делает эта сумасшедшая?»

— Я позвонила ей. Ты потерял сознание и лежал в собственной рвоте. Это было больше, чем я могла бы вынести сама.

Стерлинг оглядывается на Шарлотту и ждет, что она скажет что-то глубокое, просветит его своей мудростью, что-то, что делает ее достойной находиться здесь, во всемогущей ванной Стерлинга Бентли. Меня смущает его самоуверенность. Я уверена, что Шарлотта уже имела дело с такими парнями, как Стерлинг; парнями, которым нельзя сказать ничего такого, чего бы они не слышали уже тысячу раз, но все равно это смущает.

Шарлотта опускает руки на талию и смотрит на Стерлинга решительным взглядом. Она явно принимает его вызов.

— Ты — пленник, — просто заявляет она. — Хочешь ли ты и дальше оставаться им? — Стерлинг фыркает и закатывает глаза. Я тихонько смеюсь. Может ли он быть еще более упрямым? Шарлотта не отступает.

— Ты построил все эти стены, думая, что они защитят тебя, но ты не понимаешь, что сам себя заточил во тьму. Теперь я знаю, что ты будешь бороться со мной на каждом шагу, пока я пытаюсь помочь тебе, но, если понадобится, я сама тебя раздену.

— Откуда ты это знаешь… про тьму? — Он смотрит на нее так, словно вдруг осознал, что она не плод его воображения.

— Я была в такой же темноте, — говорит она ему, дергая за джинсы. Они падают к его лодыжкам, и я мгновенно отворачиваюсь, жалко краснея. Шарлотта прочищает горло. О боже. Пожалуйста, пусть Стерлинг будет в боксерах. Я поворачиваю голову, и мои прищуренные глаза медленно расплываются.

— Конечно, нет, — бормочу я вслух.

Они оба смотрят на меня. Я уверена, что Шарлотта думает, что у нас со Стерлингом уже был секс. Она понятия не имеет, что мы только целовались. Один раз.

Я заставляю себя не смотреть на его пенис.

— Подними ногу, — говорит Шарлотта, наклоняясь и вытаскивая из-под его ног джинсы, упавшие вокруг лодыжек.

Стерлинг не произносит больше ни слова. Шарлотта Стивен только что показала ему, кто здесь хозяин.

Когда Стерлинг устраивается в ванне, Шарлотта собирает с пола его джинсы и приостанавливается, держа руку на дверной ручке.

— Дай мне знать, когда закончишь его купать, и я помогу тебе его вытащить.

Дверь ванной комнаты со щелчком закрывается.

Я опускаюсь на колени рядом с ванной, погружаю руки, смачиваю мочалку для мытья и намыливаю ее.

— Ты не должна этого делать, — говорит он.

— Нет, должна. Но я не оставлю тебя здесь одного.

Он наклоняется, и я приступаю к его плечам и груди. Он смотрит на меня из-под длинных влажных ресниц, а я стараюсь сохранить нормальное дыхание, ощущая руками впадины и плоскости его мышц. Я очень хорошо ощущаю ритм его дыхания, и кажется, что мы с ним едины. Он расслабляется и со вздохом опускает голову. Я отжимаю мочалку, и горячая вода струйками стекает по дуге его шеи, вниз по спине. Я наблюдаю за струйками воды.

Он самый сильный и самый надломленный человек, которого я когда-либо встречала. Но ведь у меня есть свои раны, не так ли? Как же я могу судить?

— Ложись так, чтобы я могла помыть тебе ноги, — я стараюсь, чтобы мой голос не дрогнул.

Он лежит, внимательно наблюдая за мной, его губы слегка кривятся, как будто его это забавляет. Его невероятные ямочки проявляются, заставляя сжиматься в моей груди. Я начинаю потеть, намыливаю мочалку мылом и наклоняюсь, начиная с ноги. Вода прижимает волосы на его ногах к телу. Я намыливаю и ополаскиваю его, избегая смотреть на его середину. Я не могу не прикасаться к нему во время купания. Заставляя себя думать о том, что я просто помогаю другу, обнаруживаю, что получаю от этого удовольствие, которое никак нельзя назвать дружеским.

Его бедра узкие, на твердых костях только плоть. Живот упругий.

— Это действительно беспокоит тебя, не так ли? — Его голос звучит хрипло. Один быстрый взгляд, и я вижу, что он стал твердым после того, как я его искупала. Его ноги слегка согнуты и упираются в бортики ванны, эрекция лежит на животе, длинные мускулистые руки вытянуты вдоль бортиков ванны. Мои щеки загораются, и я съеживаюсь под его пристальным взглядом. Он ухмыляется, и я понимаю, что он знает, как я возбуждена.

Опираясь предплечьями на бортик ванны, я продолжаю намыливать мочалку, которая уже пенится от обилия пузырьков. Большая рука хватает меня за руки, заставляя остановиться. Мои глаза встречаются с его глазами. Он вынимает мочалку из моей зажатой руки, позволяя ей расплескаться в воде. Его пальцы обхватывают одно из моих запястий, и он тянет мою руку к себе.

— Прикоснись ко мне, — приказывает он низким и хриплым голосом.

Костяшки пальцев стучат по двери ванной, и я мгновенно отдергиваю руку, вскакивая на ноги. Стерлинг поспешно садится в ванной.

— Уже готова его вытащить? — Шарлотта говорит через дверь.

Я в панике хватаюсь за ручку двери, чтобы открыть ее, в основном потому, что не хочу, чтобы она подумала, что что-то происходит.