— Ты дала мне новый взгляд на воздушные шары. Похоже, может пойти дождь. Нам пора возвращаться.

— Да, похоже на дождь, — бормочу я.

Стерлинг отворачивается от меня, озабоченный тем, чтобы вернуть нас обратно. Он ведет себя так, будто поцелуя не было. Я начинаю задаваться вопросом, был ли он или мне это приснилось.

— Проходи. Присаживайся, — обращается ко мне Старр, прежде чем повернуться к столу, где она принимает заказ у пары.

Я нависаю над дверью, ожидая. Старр снова смотрит в мою сторону и, должно быть, чувствует мое напряжение. Она поднимает палец, что означает «дайте мне минутку».

— Эй, я пришла не есть, — выдыхаю я, когда она подходит.

— Все в порядке? — Одна из ее рук ложится на мое плечо, ее голубые глаза проникают в мои. — Боже мой, ты дрожишь. Когда ты в последний раз ела что-нибудь?

Когда мы вернулись домой после полета на воздушном шаре, он вышел на улицу, как обычно. Но в этот раз он не вернулся. Прошло уже четыре дня, и мне нужно знать. Я с ума схожу, не зная, где он.

— Ты не видела Стерлинга? — вырывается у меня. Старр растерянно моргает.

— Нет, с тех пор как вы двое были здесь пару дней назад. Что случилось? Вы поссорились? Я знаю, что иногда он может быть холодно сердечным ублюдком. — Мой взгляд расширяется от ее наглости.

— Нет. Ничего такого. Он просто… уехал. Я не видела его и не слышала о нем четыре дня.

Ее лицо смягчается, на нем появляется выражение жалости.

— Мне жаль, Тори. Нет ничего необычного в том, что он подцепил девушку и не позвонил ей после. Это то, что он делает. Надеюсь, ты не подумала…

— Я знаю, но он оставил свой сотовый, — говорю я в качестве доказательства. — Он продолжает получать все эти странные сообщения, которые не имеют смысла… Старр, моя интуиция подсказывает мне, что что-то не так.

— Подожди. — Дугообразная бровь поднимается вверх. — Стерлинг Бентли дал тебе свой телефон? Тот самый Стерлинг Бентли? Тот самый парень, которого мы обе знаем? — Я киваю, скрещивая руки на груди.

— Сначала я подумала, что он оставил его как намек на то, что он хочет, чтобы я позвонила родителям. Но потом я подумала, что, возможно, он пытается быть милым. Я не знаю, что. Кто знает, что со Стерлингом… Все, что я знаю наверняка, это то, что он не появлялся в своей квартире уже четыре дня.

Она качает головой и тянет меня к одной из кабинок, заставляя сесть.

Девушка окидывает быстрым взглядом своих немногочисленных клиентов, прежде чем сесть напротив меня.

— Позволь мне проверить, правильно ли я все поняла. Вы остановились в квартире Стерлинга. Он оставил тебе свой мобильный телефон — ты полагаешь на случай, если он тебе понадобится, — а теперь он пропал, и ты сходишь с ума от беспокойства?

— Это в значительной степени подводит итог. — Я смеюсь, чтобы не сломаться. — Он ведь не мог просто исчезнуть? Я видела его отца…

— Да, его отец — настоящий хулиган. — Старр вздыхает, бросая еще один быстрый взгляд на своих довольных клиентов. — Ладно, слушай, я освобождаюсь через тридцать минут. Смена Тамары начинается еще через десять. Побудь здесь, и мы пойдем его искать. Думаю, я могу знать, где он. А пока я хочу, чтобы ты что-нибудь съела.

— Я не голодна. — Я обнимаю свой живот, меня тошнит.

— Мне все равно. Я никуда с тобой не пойду, пока не увижу, что ты ешь.

Старр так похожа на Стерлинга, что это пугает: от ее татуировок до ее желания накормить меня. Она выскальзывает из кабинки, чтобы сделать заказ на пиццу, которую я никогда не смогу заставить себя съесть.

— Сюда, — говорит Старр, кивая на тротуар. Мы поворачиваем налево.

— Извини, мне нужно было переодеться, — говорит она. — Мне не очень удобно идти туда, куда мы идем, в короткой юбке; это навевает старые воспоминания, заставляет меня чувствовать себя очень уязвимой.

В комнате отдыха ресторана Старр переоделась в джинсы и прикрыла белую майку короткой джинсовой курткой с разноцветными бусинами на карманах. Ее темные натуральные вьющиеся волосы каскадом рассыпались по плечам, будучи освобожденными из хвоста.

Теперь ее пальцы нервно теребили янтарное ожерелье, которое должно отталкивать негативную энергию. Я могу сказать, что это беспокоит ее больше, чем она говорит.

Мы проходим мимо дома Стерлинга и продолжаем идти прямо, мимо ряда магазинов. Я бросаю косой взгляд на Старр.

— Куда мы идем? — спрашиваю я. Она колеблется, обдумывая, как ответить.

— Как много Стерлинг рассказал тебе о себе?

— Не очень много. — Я сосредоточиваюсь на тротуаре перед нами, в животе поселилось тревожное чувство.

— Я видела следы от игл, но мы никогда об этом не говорили, — говорю я, не упоминая о шрамах на его запястье.

Она поворачивает голову в мою сторону, легкий теплый ветерок развевает прядки волос вокруг ее лица.

— Да? — поднимает она бровь. — Ты видела их? — Я киваю, в горле внезапно пересохло.

— Почему ты не спросила его об уколах?

— Не знаю. Наверное, я не чувствовала, что имею на это право. Подумала, что он скажет мне, если захочет.

Она засовывает руки в карманы куртки. Наши ноги стучат по тротуару. Город живет и дышит вокруг нас. Уже вечер, солнце начинает скрываться за высокими зданиями. Я не могу провести еще одну бессонную ночь, гадая, где он. Я должна знать, чтобы сохранить рассудок. Пройдя квартал, нас окружила тишина мы сворачиваем в переулок.

Старр прочищает горло.

— Я встретила Стерлинга в самый низкий момент моей жизни. Я была наркоманкой. Творила ужасные вещи: показывала фокусы за деньги, лгала своей семье, воровала…

— Ты не похожа на… — мои слова затихли.

— Ты хотела сказать, что я не похожа на наркоманку. — Она смеется, ее голубые глаза полны жизни. — Никто никогда не думает, что может оказаться на улице, Тори, но это случается. Это случилось со мной. — Она вынимает руку из кармана, быстро вытирая несколько слезинок, скатившихся по ее щеке. Она смотрит на небо и фыркает.

— Проклятье! Я обещала себе, что никогда не вернусь туда. Не могу поверить, что он так со мной поступает; заставляет меня спускаться сюда после его ворчливой задницы. Он умнее этого.

В горле у меня образовался комок, и мне трудно сглотнуть. Я знаю, что она говорит о Стерлинге.

— Где он? — спрашиваю я, нуждаясь в прямом ответе.

— Думаю, он, возможно, тусуется в наркопритоне, который мы часто посещали. — Она поворачивает голову в мою сторону, стыд и ненависть к себе сочатся из нее. — Держу пари, ты никогда не встречала никого, кто занимался бы трюками, не так ли? — Она поднимает край рубашки, показывая шрам на животе. — Спорим, ты никогда не встречала никого, кого проткнули бы отверткой? — Она позволяет рубашке упасть на место. — Не смотри так шокировано. Такое случается. Боже, ты, наверное, думаешь, что я ужасна?

Мой взгляд путешествует по этой красивой девушке. Она не выглядит ожесточенной или избитой, как я ожидала. Она выглядит нормально.

— Нет. Не ужасная. Удивительно, что ты победила это, — говорю я ей, потому что это правда. Я никогда не встречала никого настолько сильного, как Старр.

— Ну да, — фыркает она, — если бы ты спросила меня два года назад, какой я вижу себя через пять лет… я бы сказала, что мертвой. — Она бросает быстрый взгляд через плечо в ту сторону, откуда мы только что пришли. — Если бы ты сказала мне, что я буду менеджером «Something Italian», жить в собственной квартире, чистая и трезвая, я бы сказала, что ни за что на свете. Я была заперта в кошмаре. В гребаном живом кошмаре, от которого я никогда не смогу проснуться. Я знала, что есть только два выхода — смерть или чудо. Стерлинг Бентли был моим чудом. — Она изучает мой боковой профиль. — Ты в порядке, после услышанного?

— Да. Я в порядке. — Солгала я. Она вздыхает.

— Мы со Стерлингом подружились. Страдание любит компанию, верно? Он был единственным хорошим парнем, которого я когда-либо встречала. В любом случае, для меня это значило больше, чем для него, достаточно, чтобы я подумала о семье и детях. Это было достаточной мотивацией для меня, чтобы лечь в реабилитационный центр. Я вышла. Стерлинг не хотел уходить.