Вот только этого было мало: броня не то, что не промялась, сам он не сдвинулся с места. И при этом он сражается как человек. Чёрт, да его ковырять и ковырять. С такими мыслями я вновь нанёс удар, но уже по правой руке противника, которая так же не шелохнулась, не выронила меч. Не повезло мне, но повезло ему: воспользовавшись моим смятением, рыцарь пнул меня, а затем…

– Чёрная сталь, – прошипел я, когда клинок прорезал мне грудь.

И как я мог позабыть – чёрная сталь обходит мой дар, оставляя незаживающие раны. Повезло же сунуться сюда без брони…

– Таким меня не остановишь, – улыбнулся я, вдруг совершив выпад.

Не могу пробить броню – найду щель и ударю в неё. Таковой сейчас стала глазница, жаль лишь что промахнулся, слишком уж рельса моя тяжела. Зато его клинок будто пёрышко – бьёт быстро, но сильно, и главное точно. Видимо, поняв мои намеренья, противник стал осторожнее наносить удары, чаще уходить в защиту и держать дистанцию. Я же наоборот, поняв, что так и так отхвачу, перешёл на более агрессивный стиль.

Не можешь найти прореху в защите – создай её! Каким сильным, крепким и могучим не был бы противник, а колени у него не бессмертные. Ускоряя удары за счёт инерции, я сначала наносил обманные сверху, дабы когда мой клинок соскальзывал с его, продолжить атаку, вложить всю силу и вмазать в колени. Ноги у противника крепкие, но от мощного удара двуручного пятикилограммового меча не устоит даже он. Так и случилось при второй атаке: когда меч соскальзнул, я, рискуя, открылся, закружившись в пируэте, после чего ударил изо всех сил по левой ноге оппонента. Нога с хрустом согнулась, противник шикнул, а глаза стали ярче. Не останавливаясь, я ударил в основание шеи раз, затем ещё и ещё. На четвёртый раз что-то хрустнуло, и рыцарь опёрся о меч, уткнув его в пол.

– Кто ты? – занеся меч для финального удара, произнёс я.

– Взрыв маны, – вдруг произнёс он слова запретного заклинания.

***

– Ваше величество! – Матиас упал на колени, когда в зал с вратами вбежал отряд рыцарей-магов с королём во главе.

– Где его высочество?! – за королём показался Фрэнсис, грозно сжимавший рукоять меча, что пока был в ножнах.

– Когда он вошёл? – теперь уже Эдвин задал вопрос.

– Несколько…

Оглушающий взрыв грохотом раздался из тьмы раскрытых врат.

– Чёрт, – Фрэнсис обнажил клинок, – поспешим!

***

Не помню, когда в последний раз испытывал такую боль. Чувство, будто тело, буквально разорвали на мельчайшие частицы. «Взрыв маны» – ещё одно запретное заклинание, при котором маг выплёскивает весь свой запас, превращая его в разрушительной силы толчок. Взрыв, не иначе, такой не то что человека разорвать, но и оставить после себя огромный кратер может. Вот только сила его зависит от оставшегося запаса маны…

– Крепкий упырь, – встав с колен, рыцарь принял боевую стойку.

– Кхм, – откашливаясь кровью, я опёрся о хладную колонну гробницы.

Повезло, что в последний момент отскочил, так бы и помереть мог. А вот ему хоть бы хны…

– Раз речь зашла о запрещёнке, – оскалился я, сжав клинок. – И отправлю я сердце во тьму, – плевать, надо убить его как можно скорее, – и…

Но не успел я закончить заклинание, как рыцарь возник прямо передо мной, рубанув, что есть мочи. Жгучая боль сковала меня, рёбра громко хрустнули, дышать стало невозможно, а плащ, что скрывал личность, окровавленной тряпкой упал на пол.

Рыцарь на мгновение остановился:

– Ты…

– Давненько я не получал в честном бою, – кровь тонкой струйкой текла по моим щекам – то были слёзы.

У запретных заклинаний есть ещё один заметный минус – даже не окончив их, ты можешь ощутить их воздействие. В данном случае, не считая раскуроченной грудной клетки и пробитых лёгких, моё сердце начало разрываться. Что ж, у меня есть всего пара мгновений, чтобы…

– Постой! – крикнул рыцарь, сбрасывая шлем.

– Зря! – засмеялся я, чувствуя, как жизнь покидает меня.

Дыхание прервалось, сердце остановилось, но не руки и злость, охватившая меня. Лишь когда пол залила кровь противника, я позволил себе остановиться.

– Брат, – сжимая клинок, наполовину вошедший в основание шеи, улыбался рыцарь, – прости меня…

– Р-рэймонд? – прошептал я.

Яркие алые глаза и белоснежные волосы на прекрасном лице, столь похожем на моё…

– Реван! – кричала Вивьен.

– Вот и встретились, – полная грусти улыбка героя человечества – последнее, что я увидел, прежде чем потерял сознание.

***

– Первый в отца, второй в мать! – рвал и метал Фрэнсис, расхаживая по кабинету посольства. – Ещё и найтмарская принцесса! Вы, черти, совсем ума лишились?!

Не успел я воскреснуть, как нас троих уже упаковали и отправили к дядюшке на ковёр. Как узнал я в пути, Вивьен потратила все силы на поддержание в нас с Рэймондом жизни. Далее раны затянули маги из сопровождения короля – и то, нам повезло, что не померли…

– На кону война с великим лесом, а вы во врата полезли! – закурив от злости, продолжал дядя. – Вас за такое казнить мало! Причём тебя-то, Реван, не будь ты женихом принцессы, как раз таки и повесили бы! А ты, Рэймонд, забыл, кем являешься? Тебя тут каждая собака знает! Ты, черт тебя дери, герой всея человечества! И без предупреждения заявляешься в самое скопление… кхм… молитесь, дабы эта ситуация замялась…

– Господин Кейн! – в кабинет влетела Валерика, буквально таща за собой полуживого и побитого Эрика. – Прошу простить!

– Сангард, – ну всё, сейчас и эти двое под раздачу попадут, – оруженосец не ученик, оруженосец телохранитель своего господина…

По-видимому, всю скопившуюся злость дядя уже вылил на сидящих как нашкодившие дети, Рэймонда, Вивьен и меня. У суккуба душа в пятках, а Рэймонд наоборот, пытается сдержать смех, что заметно по движению его белоснежных короткой бороды и усов. Что до меня, так я пребываю в глубочайшем шоке от случившегося. И пока дядя читает нотации моим горе-оруженосцам, я вновь и вновь прокручиваю в голове центр гробницы. Чаша в центре круга из колонн – разве это центр гробницы? Чёрт, теперь и не сунуться туда… вот же ж Рэймонд...

– Значит так, – вновь закурив, начал дядя, – Реван, ты исключён из гильдии наёмников на неопределённый срок, следовательно, больше не являешься гражданином Ардохелла. Отныне и до свадебной церемонии все твои действия осуществляются от имени империи.

– Что?! – подскочил я.

– Сидеть, – глаза дяди сверкнули чем-то жутким, отчего я тут же сел обратно. – Пока его ардохеллское величество не подпишет соответствующую просьбу, империя никоим образом не вмешивается в дела Ардохелла, в частности это касается войны с великим лесом. Санград, что с занятиями в академии?

– На время подготовки к турниру нас освобождают…

– Слышал, Реван? Отныне у тебя одна задача – признание принцессы. – Сангард, Ленлосс, её ответ на вашей совести. Отвечаете головой. Что же до Найтмар, – Фрэнсис ухмыльнулся, – продолжай в том же духе.

– Х-хорошо, – понурив голову, ответила Вивьен.

– О чём вы? – я пытался встать, но невидимая сила приковала меня к креслу.

Игнорируя меня, дядя обратился к Рэймонду:

– Приглядывай за младшим, его судьба на твоей совести.

Ну, замечательно. И ведь чувствовал, что тороплюсь…

– Я так понимаю, ко мне вопросов будет не меньше, – вздыхаю, скрестив руки на груди.

Ночь. Балкон общаги при академии. Дым подожжёной папиросы.

– Брат, чтобы ты понимал…

Мы переглянулись. Не ожидал, что начнём говорить одновременно. Вдохнув горький дым, я стал выжидающе смотреть на Рэймонда, который, опираясь всем телом о кованые поручни, поправил сползшие очки – и когда он успел их нацепить? В карете или по приезду в общагу? Не суть. Закурив, как и я, брат тяжело выдохнул, будто осознав всю тяжесть предстоящего разговора: