Среди общего смеха, выделялся Настин смех, звонкий, как колокольчик.

Я решила посмотреть, что так развеселило народ и выглянула в окно.

Увидела, что Параша с Настей соорудили большое чучело, чтобы поставить в огород.

Ветер шевелит рукава рубахи, надетой на деревянный скелет чучела и кажется, что этот, набитый соломой человек, сам машет руками, будто танцует.

Девочки хохотали, дергали чучело за рукава. Настя угольком нарисовала чучелу лицо, и засмеялась еще громче.

Настя увидела меня в окне, и замахала рукой, мол, видишь, какая у нас красота получилась.

Я тоже помахала Насте, задернула занавеску и поспешила умыться и одеться.

Мы быстро позавтракали. Папенька и Матвей уехали в поля, маменька хлопотала по дому.

Насте стало скучно, она ходила по пятам за маменькой и канючила:

— Маменька, ну, пожалуйста…Такая ведь жара, вода в речке теплая, ну, маменька…Пусти нас купаться, я так давно на речке не была…

Маменька строго взглянула на дочку:

— Настасья, ну что ты под ногами путаешься. Матвея нет дома, кто с вами пойдет? Река все же не в трех шагах.

— Маменька, мы с Марьюшкой и Парашей пойдем, чай не маленькие. Там поди еще девчонки купаются, ты же знаешь.

Маменька неуверенно покачала головой:

— Что скажешь, Марьюшка? Эта егоза ведь не отстанет.

Я пожала плечами:

— Как скажете, маменька.

Настя, поняв, что маменька почти сдалась, запрыгала на месте. Потом чмокнула маменьку, и понеслась во двор, звать Парашу.

— Ну, что ты с ней поделаешь! Огонь — девка, — маменька ласково посмотрела вслед Насте, — Сходи, Марьюшка, может скупнешься тоже, вода то и правда уже теплая должна быть. Или на бережку посидишь. Только с Насти глаз не спускай, — маменька погладила меня по плечу и пошла на кухню.

Я вышла во двор, зажмурилась от яркого солнца, как же хорошо!

Вдоль высокого забора растут мальвы, вокруг них летают пчелы, изредка присаживаясь на яркие цветки.

Весело болтая, прибежали Настя с Парашей. Параша несла на плече циновку, чтобы постелить ее на траву, дабы не испачкать платья, объяснила нам девушка.

Мы вышли за ворота и пошли через зеленый, усыпанный цветами луг, к реке.

Девочки обогнали меня, а я шла, глазея по сторонам. Красота вокруг была сказочная!

Множество цветов шевелились от ветра, словно волшебный живой ковер. Высоко в небе проносились птицы.

Мы подошли к реке. Я вдохнула полной грудью запах большой воды.

Какая же широкая и полноводная была та река!

Вдоль берега росли плакучии ивы, в тени которых, мы и расстелили нашу циновку.

Настя с Парашей тут же скинули платья и остались в рубахах.

Девочки с визгом побежали к воде и принялись брызгать друг на друга водой.

— Марьюшка, иди скорее к нам! Вода теплая, вот сама попробуй, — кричала мне Настя.

Я подошла к реке и зачерпнула воду в ладони, чтобы умыться. Вода была чистой и прохладной и приятно охладила, нагретое жарким солнцем, лицо.

— Вы купайтесь, а я на берегу посижу, — я села в тени дерева и смотрела на то, как резвились девочки.

Накупавшись до синих губ, девочки уселись обсыхать на солнце.

Настя, смеясь вытащила из карманов красные яблоки и сушки. Девочки принялись весело хрустеть яблоками, а я решила пройтись.

Я взяла одно яблоко и пошла вдоль берега.

Обогнув низко свисающие ветки, я увидела, что в этом месте река делает небольшой крюк, образуя уютный заливчик, скрытый от глаз деревьями.

Я, держась за ветки, чтобы не свалиться в воду, вышла на песок и увидела, что к берегу кто-то плывет, разрезая воду мощными гребками.

Вот он уже встал на ноги и резко отбросил назад волосы. Добрыня? Сердце заколотилось, я отступила в тень дерева, и не отрываясь смотрела, как князь выходил из воды.

Солнце освещало его сзади, и мне хорошо было видно, как он медленно выходит из воды.

Его плечи и руки были словно выточены из камня, мускулы перекатывались под покрытой каплями воды, кожей. Узкая талия, высокие ноги и…

Добрыня был голый. Я отвела взгляд от его мужских прелестей, весьма внушительных, кстати.

Я посмотрела на его лицо.

Красив. А его глаза… действительно, никогда мне не доводилось видеть глаз такой бесконечной синевы.

Под моими ногами хрустнула ветка, и вот уже Добрыня, в один миг оказался рядом со мной.

Он отодвинул рукой ветку, за которой я пряталась, и притянул меня к себе.

Не успела я и слова произнести, как князь накрыл мой рот своими губами, я чувствую, как растет его напряжение… Добрыня прижимает меня к себе все крепче, и, признаться, мне совсем не хотелось отталкивать его…

Вот ведь понесла меня нелегкая прогуливаться по берегу!

Я приложила палец к губам и кивнула в сторону, где остались девочки. А вот уже и они окликнули меня.

Добрыня властно поцеловал меня еще раз и наконец разжал свои объятия. Я невольно бросила взгляд на его ноги и…Он такой большой…Я покраснела, протянула князю яблоко. Он медленно откусил кусок, затем протянул яблоко мне, чтобы я тоже откусила.

Голоса девочек уже совсем близко, я подхватила подол платья и побежала.

Упаси боже, нас увидят, сердце стучало все сильнее, щеки пылали.

— Ой, Марьюшка, как тебя припекло, совсем красная ты. Маменька ругаться будет. Скажет, что негоже девушкам на солнце сидеть, — Настя взяла меня за руку.

— И, правда, боярышня, идемте домой, а то вы совсем сомлели.

Девочки подхватили меня за руки и повели к дому.

Я шла молча, во рту у меня пересохло, а в глазах стоял князь, выходящий из вод, как золотой викинг в лучах солнца.

Увидев меня, маменька всполошилась, проводила меня в комнату, уложила в постель:

— Да что ж такое, опять ты вся горишь.

Параша, принеси лед из ледника, да заверни в тряпицу, надо Марьюшке на лоб положить. Вот сколько раз я говорила, что нельзя на солнце сидеть. И кожа белизну потеряет, и голову припечет, — маменька положила мне на лоб лед, завернутый в ткань, — Что тебе принести, дочка, может отвару травяного?

— Маменька, не волнуйтесь, ничего со мной не сделается. Подумаешь, чуть припекло, к утру все пройдет.

Маменька покачала головой, приказала Параше смазать мое лицо сметаной, чтобы прошла краснота и ушла готовить отвар.

Мне было стыдно, что я доставляю столько хлопот этой милой женщине.

А еще я стыдилась того, что горю я, в большей степени, не из-за солнца, а от мыслей о Добрыне.

Вот только не хватает из-за этого красавчика заболеть.

Я твердо решила, что постараюсь выкинуть из головы все мысли о князе.

В конце концов, я могу никуда не ходить одна, посижу дома или буду с Настей гулять.

Чуть успокоившись, я даже задремала. Ну и, конечно мне, приснился Добрыня, во сне он бесстыдно осыпал поцелуями мое тело, а я почему-то была совсем раздетая. Я тихо постанывала от его поцелуев и мое тело хотело продолжения…

Я проснулась вся в поту, дыхание мое было частым и прерывистым.

Наконец, я осмотрелась и поняла, что лежу в своей кровати и князь мне только снился.

Вот и хорошо, что это был сон…Но все же жалко, что не досмотрела тот сон до конца.

Прибежала Настя, присела рядом со мной и, как всегда, рассказала множество новостей:

— Наша соседка по правую руку, ну та, которая прошлой зимой упала и руку повредила, помнишь? — я кивнула на всякий случай, — купила поросят. До чего же хорошенькие! Так бы расцеловала их в пятачки, — Настя уселась поудобнее, и принялась болтать ногами, — Катька с Полькой ездили с их папенькой в город. Говорят, что тканей новых накупили, будут платья шить, — Настя фыркнула, — Поди все надеются, что Матвей наш поведется на их наряды. Вот ведь глупые девки, — я улыбнулась, не по годам умна наша Настя.

Настя, по привычке, накручивала кончик косы на палец и продолжала:

— А боярин Салтыков, ну тот, у кого князь гостил, — Настя бросила на меня быстрый взгляд, — уехал вместе с князем. Говорят, что в Москву.