— Спасибо тебе, Мари, ты очень добра ко мне, — еле слышно сказала Ядвига.

Она плеснула воду на лицо и прикрыла глаза.

Федор смотрел на Ядвигу с явным беспокойством:

— Ты, милая, съешь хоть что-нибудь, — Федор достал ломоть хлеба и протянул Ядвиге.

— Спасибо, я лучше отдохну. Вы поешьте, а я не голодна, — казалось, что Ядвига задремала.

Мы с Федором переглянулись и отошли в сторону.

— Может быть мы не должны были увозить Ядвигу из дома? Я боюсь за нее, — я закусила губу.

— Ты ж понимаешь, что она об этом мечтала, как бы я мог ей перечить? — Федор повел коней к реке, а я вернулась к Ядвиге.

Ядвига спала, чуть приоткрыв рот и я заметила каплю крови, запекшуюся в уголке ее рта.

Мне стало не по себе. Я дотронулась рукой до лба Ядвиги, он был очень горячий.

Порывшись в сумке, я вытащила склянку с микстурой и тронула Ядвигу за плечо:

— Пани, выпейте, пожалуйста, лекарство, похоже, что у вас жар, — я поднесла склянку к бледным губам Ядвиги, она сделала глоток и я увидела, как на ее лбу выступила испарина.

Я поплотнее закутала Ядвигу в меховую накидку и пошла к реке.

— Федор, у Ядвиги жар. Мне кажется, что ей становится хуже, — я вопросительно посмотрела на Федора, — Может быть нам стоит поторопиться?

— Днем ехать очень опасно, нас могут увидеть, — Федор посмотрел на небо, — Да и похоже, что дождь скоро начнется.

— Но тогда мы можем потерять Ядвигу, — я невольно заплакала.

— Ладно, была не была. Авось пронесет в этот раз, — Федор повел коней на поляну, где спала Ядвига.

Он проверил сбрую, привязал к седлам наши нехитрые пожитки и мы опять тронулись в путь. Я видела, что Ядвига прислонилась к груди Федора, как маленький ребенок. Федор накрыл ее накидкой с головой от ветра и пришпорил коня.

Мое тело отчаянно сопротивлялось, когда я садилась в седло, все мышцы болели, руки отказывались держать удила, но я изо всех сил сжала зубы, стукнула пятками по бокам коня, и поспешила вслед за Федором.

Мы неслись галопом вдоль реки, которая постепенно становилась все шире.

Берег был пустынен, мы пока не видели ни одного человека, лишь несколько раз мелькал рыжий лисий хвост в кустах.

Неужели нам повезет и мы сможем добраться домой?

Но вот я заметила, что Федор стал оглядываться назад.

Я тоже повернула голову и увидела маленькое серое облачко, которое стремительно приближалось и становилось все больше и темнее.

— Марья, поторопись, погоня! — крикнул мне Федор и стегнул коня.

Мой конь мчался быстрее ветра, я старалась не отставать от Федора и Ядвиги и мысленно просила всех богов о помощи.

Неужели нас догонят? Это конец?.. Нет, только не это, преодолеть столько препятствий и все напрасно?

Я не могла даже допустить таких мыслей, мы не можем попасть в лапы людей пана!

Вслед за Федором я повернула налево и опять понеслись вдоль берега, поднимая фонтаны брызг.

Внезапно мы увидели поваленное дерево, лежащее поперек дороги. Федор пришпорил коня и тот лихо перепрыгнул через бревно, мне же подобный трюк выполнять было страшновато — не такая я уж опытная наездница — и я решила объехать препятствие по воде, но чересчур резко дернула за уздечку, конь резко подался влево, я не удержалась и упала в реку…

Мой скакун заржал и ускакал вслед за конем Федора, а я начала выбираться на берег.

Не успела я ступить на песок и отдышаться, как меня окружили всадники.

Я видела, что что половина преследователей поскакала вслед за Федором и боялась, что они нагонят Ядвигу и Федора.

Если уж мне не суждено было спастись, пусть хоть им повезет!

Мужчины спешились и схватили меня. Один из них что-то гневно выкрикнул, остальные подхватили меня под руки и потащили в воду.

Зайдя примерно по грудь, они окунули меня с головой в воду.

Я пыталась вырваться, барахталась, но крепкие руки удерживали меня под водой.

В глазах моих померкло, я перестала сопротивляться и отключилась.

Открыв глаза, я попыталась набрать воздух в легкие и тут же зашлась в тяжелом кашле. После я с трудом повернулась на бок. Грудь буквально разрывалась от мучительных хрипов, кашель становился все сильнее, я боялась, что легкие попросту не выдержат этой нагрузки и лопнут.

Из моего рта наконец стала выливаться вода, и мне стало чуть полегче, но я все еще чувствовала во рту привкус крови, а в глазах буквально вспыхивали тысячи искр.

Вокруг меня стояли мои мучители, они поглядывали друг на друга, поглаживали усы.

Я лежала и думала только об одном: “Скорее бы все это закончилось!”

Один из мужчин приподнял меня за шиворот и начал трясти, выкрикивая что-то мне в лицо хриплым голосом.

В глазах у меня поплыли черные круги, уши заложило и я опять погрузилась в спасительное забытье.

Когда я пришла в себя, то увидела, что людей вокруг меня стало больше, значит, они не догнали Федора с Ядвигой и вернулись, поняла я.

Ко мне подошел Войцех, он что-то гаркнул своим людям, те рывком подняли меня на ноги и поставили перед Войцехом.

Он смотрел на меня с высоты своего роста и глаза его наливались кровью.

Вдруг он ухватил меня одной рукой за косу, намотал ее на кулак и с силой дернул, так что у меня искры посыпались из глаз.

Он вытащил из-за пояса нож и разрезал на мне мокрое платье от ворота до пояса, обнажив мою грудь.

Стоявшие вокруг нас мужчины громко заржали, показывая на меня пальцами.

Я попыталась прикрыться руками, но двое бугаев заломили мне руки за спину.

Слезы текли из глаз, колени подкашивались, я услышала, что Войцех что-то сказал и один из его приспешников шагнул ко мне, расстегивая на ходу штаны…

Я закрыла глаза и приготовилась к самому худшему, как вдруг меня отпустили, я упала на колени, пытаясь стянуть на груди остатки платья.

Мой взгляд наткнулся на сапоги с железными набойками, я подняла глаза, передо мной стоял пан.

— Где моя дочь?! Говори сейчас же или ты пожалеешь, что родилась на свет! — я никогда не слышала, чтобы пан так кричал.

— Я не знаю, — еле слышно прошептала я.

— Мерзавка, грязная девка, как ты посмела подвергнуть Ядвигу такой опасности! — пан покраснел от негодования, — Я тебе доверял, а ты..

Пан размахнулся и с силой ударил меня по лицу.

Я сплюнула сгусток крови, нестерпимо заболела голова.

— В подвал ее, никого к ней не пускать. Завтра я проведу суд над девкой, а после решу, как ее казнить, — он повернулся ко мне, — Но перед тем, как ты умрешь, ты будешь так мучиться, что смерть тебе покажется избавлением, — пан вскочил на коня.

Меня швырнули на лошадь, позади сел Войцех, мы двинулись в обратный путь.

Опять в неволю.

В поместье меня быстро протащили к каменной лестнице, уходившей вниз, там внизу, в сыром подвале, было что-то подобное тюремным камерам.

В одну из этих клетей швырнули меня, лязгнула решетка и я осталась одна в темноте.

В камере было очень холодно и сыро. Стены были влажными, я слышала, как где-то в углу капала вода, ударяясь об каменный пол.

Услышав шорох, я вздрогнула, представив, как крысы бегают по полу. Я поджала под себя ноги, натянув на них подол платья.

Забившись в угол темницы, я постаралась согреться, обнимая себя руками за плечи.

Послышались тихие шаги, я замерла.

Тихий голос окликнул меня по имени:

— Марья, где ты?

Я кинулась к решетке, неужели Наталья не побоялась спуститься в этот жуткий подвал?

— Я здесь, — прошептала я, пытаясь разглядеть, кто стоит в коридоре.

— Возьми, дева, вот еды немного и шаль теплая, закутайся получше, — мне в руки упал сверток с едой, обернутый вязаной шалью.

Агата? Я не верила своим ушам.

— Спасибо, пани Агата, вот уж не ожидала, что вы придете ко мне, — слезы потекли из глаз, — Я думала, что это Наталья…

— Какая же ты наивная, — вздохнула Агата и сжала мою руку в своих теплых ладонях, — Ведь именно Наталья и выдала вас пану. Как ты могла довериться ей?