— Не говори, Марья, глупости, — сердилась маменька, — Все должно по- людски быть. Как только дочка родилась, так мы и начинаем приданое для нее готовить, издавна так делалось.

Так что бери иглу в руки и садись за работу.

Мы с Настей послушно усаживались рядом с окошком и усердно шили.

— Марьюшка, а ты рада, что замуж пойдешь? — начинала Настя, интересный для нее разговор, — Будешь в княжьем тереме жить и в красивых платьях ходить.

— Мне и в нашем доме хорошо живется, — смеялась я, — И платьев мне хватает. Спасибо отцу и маменьке, они для нас ничего не жалеют.

— А ты будешь к нам приезжать в гости? — Настя скривила губы, — Как я без тебя буду?

— Конечно, и ты будешь ко мне приезжать, — успокоила я Настю, — Мы ж с тобой сестры, ближе, чем ты у меня подруги нет.

— Ну ладно, — вздохнула Настя, — Я только князя немножко боюсь, уж больно он большой…

— Не надо его бояться, он добрый, — улыбнулась я, — Бояться нужно злых людей и подлых.

— Как же узнать, кто злой, а кто подлый? — Настя даже шитье уронила на колени, — Ведь сразу не поймешь.

Наш разговор прервала маменька:

— Девки, вы болтать сели или работать? — она строго взглянула на нас, — Я ведь проверю, что вы успели сделать.

— Да, маменька, — Настя схватила иглу в руки и начала проворно прокладывать строчку, — Мы работаем, но говорить-то можно, а то скучно…

— Скучно бывает только бездельникам, — отрезала маменька и ушла перетряхивать перины и подушки, купленные накануне.

Мы с Настей переглянулись и Настя прошептала:

— Наверное, хорошо тем бездельникам живется, спи, да отдыхай, — она прыснула, — А тут сидишь целыми днями, сестрице приданое шьешь.

Мы рассмеялись и ускорили работу, потому что маменька прокричала со двора:

— Опять смеетесь? Сейчас я разведу вас по разным комнатам, чтоб молча работали.

По вечерам маменька проверяла все, что было сделано за день, раскладывала готовое по сундукам и удовлетворенно улыбалась:

— Не придется краснеть перед людьми.

Отец посмеивался:

— Ну вот наша мать занялась своим любимым делом, добро по сундукам раскладывает, да серебро чистит.

Мы смеялись, маменька обиженно замахивалась на отца полотенцем, но через минуту весело смеялась вместе с остальными:

— Не мешайте мне делать свое дело. Я ж первый раз дочку замуж отдаю, да еще и за князя.

Князя я почти не видела. Он разъезжал по своим делам. Лишь пару раз ненадолго приходил к нам, разговаривал с отцом, привез в подарок Насте какую-то невиданную куклу, чем окончательно покорил сердце моей сестренки.

Она не расставалась с этой куклой ни на минуту, шила ей красивые платья и даже смастерила для нее шубу, чтобы та не замерзла зимой.

Я радовалась каждому новому дню, все мои близкие были рядом и все у них было хорошо и гладко, но я каждую ночь смотрела на желтую луну на черном небе — полнолуние совсем скоро, а я так и не могла окончательно решить, как мне дальше жить?

Одна моя половина страстно желала вернуться в мой привычный мир, а вторая не могла расстаться с людьми, которых я любила всем сердцем.

Моя душа плакала, будто ее раздирали на тысячу кусочков, и чем ближе была ночь, о которой говорила Генкора, тем печальнее становилась я.

— Марья, ты я гляжу совсем закручинилась, — маменька внимательно посмотрела на меня, — Что не так? Вроде как не из-под палки замуж идешь, а глаза на мокром месте постоянно.

— Не обращайте на меня внимание, — я отворачивалась от маменьки, — Все в порядке со мной, это просто настроение такое…

— Ладно, — маменька кивала, — Девки всегда так — сначала замуж рвуться, потом слезы льют. Главное, чтобы потом плакать не пришлось, — маменька вздыхала, — Иди-ка поешь чего, а то вон похудела как, негоже девице такой тощей быть.

Я пошла в кухню, налила себе квасу и села около окна. Мне было жаль маменьку, она так хотела, чтобы я была счастлива, а я? Опять заставлю семью плакать обо мне? Как я могу, столько всего пережили эти люди…

С улицы раздались крики. Неужели опять какая-то беда приключилась?

Нет, вроде Настя радостно визжит. Ржут кони, Матвей с кем-то говорит и смеется.

Слышу знакомый голос, который произносит мое имя…

Неужели?.. Я бегу к дверям, вытирая слезы радости.

Я выбежала во двор и увидела улыбающуюся Ядвигу.

Мы обнялись и заплакали слезами радости.

Федор с Матвеем взглянули друг на друга и рассмеялись:

— Ну все. Девки теперь все слезами зальют, — Матвей хлопнул Федора по плечу, — Пойдем, пусть поплачут, а мы пока по чарочке выпьем.

Я во все глаза смотрела на Ядвигу. Мне кажется или она намного лучше выглядит?

У Ядвиги округлились и порозовели щеки и глаза блестят.

— Ядвига, как же я рада, — я обняла подругу, — Ты прекрасно выглядишь.

— Знаешь, Мари, я и чувствую себя намного лучше, — Ядвига улыбнулась, — Конечно, мои ноги не стали резвее бегать, но мне легче дышится.

— Расскажи, что с вами было? — мы с Ядвигой сели на скамью, — Я так радовалась, что хотя бы вам удалось вырваться…

— Да, мы каким-то чудом оторвались от погони, — Ядвига посмотрела на меня и сжала мою руку, — Ты не представляешь, как я переживала о тебе… Хотела вернуться, упросить отца отпустить тебя, но Федор сказал, что отец не послушает меня.

— Федор был прав, — я вздохнула, — Ты бы только и себя погубила, да и мне бы не помогла. Где вы сейчас живете? Тебе хорошо? Не жалеешь, что уехала из дома?

Ядвига покачала головой:

— Нет, Мари, не жалею. Мы с Федором счастливы вместе. Его матушка приняла меня, как родную дочь. Она очень добрая женщина, — Ядвига опустила глаза, — Не знаю, сколько мне еще предстоит прожить, но я живу в любви и радости. И знаешь, — Ядвига тихонько засмеялась, — Мы с Федором обвенчались. Его матушка сказала, что негоже жить в грехе, так что теперь я жена законная.

Я схватила Ядвигу за руки:

— Поздравляю тебя! Ты заслуживаешь счастья за твое доброе сердце.

К нам выбежала Настя, она с любопытством посмотрела на Ядвигу:

— Маменька на стол собирает, говорит, что нужно гостей накормить с дороги.

— Ядвига, это сестренка моя, Настя, — я встала с лавки, — Настя, позови, пожалуйста, Федора, пусть он поможет Ядвиге подняться на крыльцо.

Настя хотела что-то спросить, но я строго взглянула на нее и девочка побежала в дом.

К нам вышел Федор, он подхватил Ядвигу на руки и занес в дом.

Это был длинный и прекрасный день. Мои друзья нашли общий язык с моими родными, Настя не отходила от Ядвиги, которая с большим удовольствием слушала Настины рассказы и сама рассказывала девочке истории о своем детстве.

Маменька взяла с Федора слово, что они с Ядвигой будут гостями на нашей с князем свадьбе. Федор и Ядвига пообещали непременно приехать.

К вечеру наши гости засобирались домой.

Мы вышли их проводить до ворот.

Ядвига обняла меня:

— Теперь мы тоже будем ждать тебя в гости, — она смахнула слезинку, — Ты обещаешь, что приедешь?

— Я постараюсь, — вздохнула я.

Мы махали руками вслед небольшой повозке. Ядвига, обернувшись тоже махала нам платком.

— Пойдемте, девочки, — маменька обняла нас с Настей, — Быстро наведем порядок и спать. Поздно уже, а завтра вставать рано, дел у нас много.

— Да, дел много, — фыркнула Настя, — Небось опять нас усадишь приданое для Марьюшки шить.

Мы засмеялись, а маменька ласково шлепнула Настю по попе:

— Иди уже, говорливая ты наша.

На следующий день я встала очень рано. Было душно, я вышла из дома и решила дойти до реки, пока все спят.

Хотелось побыть одной, подумать, посидеть у прохладной воды, а может быть и искупаться, если вода окажется не очень холодной.

Утро было тихое, безветренное, щебетали, проснувшиеся птицы, во дворах подавали голос первые петухи.

Я шла по поляне, заросшей ромашками и васильками, и думала о том, что через две ночи наступит полнолуние, а я так и приняла никакого решения.