— Скажи, Настя, могу я тебе довериться в очень важном деле? — начала я разговор.

— Конечно! — Настя оживилась уставилась на меня, — Марьюшка, я ни в жизнь никому не расскажу!

— Хорошо, — я придвинулась поближе к Насте, — Слушай…

И я рассказала Насте о том, что услышала накануне.

— Я должна предупредить Генкору, понимаешь? — я схватила Настю за руку, — Если бы не она, то отец уже давно в земле бы лежал!

Настя кивнула:

— Да, надо ей сказать, — она положила шитье на колени, — Но как это сделать? Ты хочешь пойти в лес? Одна?

— Ты мне должна помочь, — я посмотрела на Настю, — Я вечером пойду в лес, а ты должна отвлекать домашних, чтобы они меня не хватились.

— Вечером? — глаза Насти расширились, — А потом обратно придется идти ночью? По лесу одной? Может быть, хоть Матвея позовешь с собой?

— Нет, твердо сказала я, — Никто не должен знать. Только тебе я доверяю и ты мне в этом поможешь, хорошо?

Настя кивнула:

— Ты такая смелая, Марьюшка, хотела бы и я быть, как ты.

Я обняла Настю:

— Ты тоже смелая, а еще и очень умная, — я посмотрела Насте в глаза, — Ночью, когда я вернусь, ты потихоньку впустишь меня, так, чтобы никто не проснулся.

С утра маменька поручила нам с Настей перебирать яблоки и ягоды. Яблок в этом году было очень много, мы их квасили и сушили. Ягоды варили с медом или делали из них пастилу.

После обеда, я, сославшись не сильную головную боль, ушла в свою комнату. Мы договорились с Настей, что я незаметно для всех уйду из дома. На тот случай, если маменька начнет меня искать, у Насти было придумано несколько правдоподобных ответов.

Я надела темный сарафан, повязала на голову платок и потихоньку вышла через задний двор.

К счастью, меня никто не увидел и я быстро пошла к лесу.

Дорогу я хорошо запомнила, к тому же сейчас было светло и не прошло и часа, как я вошла в сумрачный лес.

Сегодня лес не был таким мрачным, как тогда, когда мы были здесь с Матвеем.

Я довольно быстро вышла к старому расщепленному дубу, и опять, как и тогда меня встрелила волчица.

Она махнула хвостом, приветствуя меня и я поспешила за ней к домику знахарки.

Волчица бежала быстро и я едва поспевала за ней. Вот я уже увидела домик Генкоры, сегодня мне показалось, что он стал еще ниже, отдышавшись, я постучала в дверь и зашла в полутемные сени.

— Проходи, — глухо проговорила знахарка.

Я вошла в комнату. Генкора, как и тогда. сидела на циновке, и раскидывала сучковатые веточки — руны.

— Ты опоздала, — знахарка подняла на меня глаза, — Полнолуние уже прошло. Сейчас я не смогу помочь тебе.

— Я не за этим пришла, — я присела на лавку, стоящую под окном, — Волчица… Люди ее видели и многие хотят устроить на нее охоту. Я хотела предупредить тебя, чтобы волчица пока не попадалась людям на глаза.

— Ты из-за этого пришла? — Генкора чуть улыбнулась, — А ты смелая! Спасибо тебе, но волчица сможет постоять за себя, не сомневайся, — знахарка рассмеялась сухим смехом, — Как же глупы порой бывают люди и как неблагодарны. Как быстро они забывают о том добре, что им делали.

Генкора сложила свои веточки в мешочек и поднялась на ноги:

— Садись, Марья, к столу, угощу тебя, если не боишься есть мою еду.

— Почему я буду бояться? — я села за стол, — Ты спасла отца, и я это никогда не забуду.

Старуха поставила на стол миску с густой похлебкой и тарелку с ломтями хлеба:

— Попробуй моего супа, вряд ли вы такой готовите.

Я с любопытством поднесла ложку ко рту, суп оказался необычайно ароматным и вкусным, — Очень вкусно, — я с удовольствием ела.

Генкора улыбнулась:

— А еще этот суп дает силу всякому, кто его ест, — она взяла с полки пучок сухих трав, — Вот возьми, как заболеет кто, свари суп и кинь туда щепотку этой травы, хворь и отступит.

— Спасибо, — я с благодарностью приняла щедрый подарок знахарки, — А можно ли научится этой науке? Ну, чтобы распознавать травы и целебные растения?

Генкора посмотрела на меня с интересом:

— И что, ты хочешь научится понимать травы?

Я кивнула:

— Хотелось бы, но боюсь, что не получится, — я пожала плечами, — Никогда не разбиралась в растениях, только садовые цветы знаю.

— Научится можно всему, — отрезала Генкора, было бы желание, — Но путь этот длинный и нелегкий. Люди не жалуют тех, кто знает больше, чем они, боятся их, — она вздохнула, — Вот волчица им помешала, а ведь никому она вреда не причинила, а некоторых и вовсе от смерти спасла…

— Как это? — заинтересовалась я, — Как волчица смогла человека спасти?

— Из леса вывела того, кто заблудился или зверей диких от кого отогнала, — знахарка посмотрела в окно, — Вечереет уже, пора тебе. Иди, не бойся, присмотрят за тобой.

За заботу спасибо тебе, — Генкора склонила голову, — А коли захочешь про травы больше узнать, приходи, расскажу и научу, пока жива, но сто раз подумай надо ли оно тебе, ведь то, что увидишь — потом не развидишь, а то, что узнаешь — с тобой навсегда останется.

Иди, Марья, пора.

Я попрощалась с Генкорой и пошла домой. Было уже почти темно, но светила луна, и в паре шагов бежала волчица, будто провожая меня.

Волчица повернула обратно только тогда, когда я вышла из леса.

Я быстро бежала к дому, стараясь держаться в тени, чтобы не попасться никому на глаза.

Пробегая мимо дома Натальи, я увидела мелькнувший светлый подол, но не стала останавливаться, а лишь ускорила шаги.

Я забежала во двор и поднялась на крыльцо.

Не успела я постучать, как дверь отворилась и я увидела Настю со свечой в руках.

— Все тихо? — запыхавшись спросила я.

— Да, — кивнула Настя, — Маменька тебя искала вечером, но я сказала, что ты легла спать и просила тебя не трогать, а потом и маменька спать ушла.

— А ты не ложилась? — я погладила Настю по голове, — Волновалась наверное?

— Ага, за тебя очень боялась, — Настя вздохнула, — А ложиться не хотела, чтобы не проспать, как ты вернешься.

Я чмокнула Настю в щеку:

— Спасибо тебе, ложись спать, а то завтра будешь, как сонная муха.

— А ты расскажешь, как там… в лесу было? — Настя широко зевнула.

— Все завтра расскажу, ты уже спишь на ходу, — я подтолкнула Настю к лестнице, — Одно скажу, что Генкору я предупредила.

— Вот и хорошо, — Настя нехотя пошла в свою комнату, — Ты тоже ложись спать, Марьюшка.

— Конечно, — я улыбнулась Насте, и села около окна. Я понимала, что заснуть у меня сегодня не получится.

Весь следующий день мы опять помогала маменьке с заготовками на зиму. Было нестерпимо душно и жарко, к тому же маменька несколько часов подряд упаривала ягоды в печке.

— Настя, пойдем сходим на реку, — наконец взмолилась я, не могу больше, от жары в глазах темно.

— И правда, сходите, — кивнула маменька, — Я здесь сама управлюсь, а вы идите, охладитесь немного.

Настя радостно понеслась переодеваться, а я присела на крыльце, поджидая ее.

Мне показалось, что от жары даже пчелам было лениво летать, как обычно, с цветка на цветок. Они забирались в чашечки мальвы и подолгу там сидели, тихонько жужжа.

Бабочки и мотыльки тоже еле шевелили крыльями, а птицы притихли в тени деревьев.

Наш рыжий кот лежал кверху пузом под кустом малины и во сне перебирал лапами, смешно подергивая усами. И собаке было лень гонять кота, она прилегла рядом и тихо похрапывала.

Прибежала Настя, и мы с ней не спеша пошли к реке.

Что может быть лучше речной прохлады в жаркий день? Быстро скинув сарафаны, мы вошли в реку.

Мы плескались с Настей, пока ее кожа не покрылась пупырашками, а губы не посинели.

— Давай посидим на берегу, а потом еще искупаемся, — я взяла Настю в охапку и потащила ее на берег.

Настя хохотала, отбивалась от меня и громко визжала:

— Ну еще чуточку, Марья, не хочу на сидеть на берегу, — Настя надула губы, — Чего ты вредничаешь?