Мне хотелось дать подзатыльник Матвею, но я сдержалась и села рядом с ним:

— Ничего не надо делать, будь уже взрослым человеком, — я прислонилась к плечу Матвея, — Нельзя же так… без любви… Это же на всю жизнь. Может тебе уехать куда-нибудь? Хоть на недельку? Придешь в себя, подумаешь, а там глядишь все и уложится в твоей дурной голове.

Матвей посмотрел на меня с надеждой:

— Ты у нас, Марья, оказывается очень умная, как-то раньше даже и не замечал, — он широко улыбнулся, — А и правда твоя. Князь сегодня уезжает, чтобы купить для дружины оружие новое. Хоть ненадолго, но все же… Поеду и я с ними, это ты правильно мне присоветовала.

Матвей поставил грабли в угол и обернулся ко мне:

— Спасибо, сестренка, — и он быстро вышел из конюшни.

Так значит князь уезжает… Матвей сказал, что ненадолго, но кто знает?

Я надеялась, что мы с Добрыней поговорим, когда он успокоится и я все ему расскажу, но видимо придется подождать.

Я вздохнула. Опять ждать!

Матвей к вечеру уехал с князем и его дружинниками.

Мы проводили его до ворот и вернулись в дом.

Я села у окна с рукоделием, но в мысли мои были далеко от шитья, я перебирала в голове те слова, что должна сказать князю, чтобы он понял и поверил мне.

— Марьюшка, а почему ты подружек не зовешь на посиделки? — маменька присела рядом со мной, — Вместе все веселее будет, и работа за разговорами незаметно делается.

— У меня Настя есть, — покачала я головой, — Мне с ней никогда не скучно, она у нас очень умная девочка.

— Ох, и не говори, даже и не знаю, в кого она такая уродилась, — маменька улыбнулась, — Уж до чего шустра девка!

Мы рассмеялись.

— А за Матвея я переживаю, — маменька поджала губы, — Вот про Наталью он говорил с нами, а мне не хочется, чтобы он на ней женился.

— Да он и сам, по-моему не хочет, — согласилась я с маменькой, — И уехал он, чтобы все обдумать.

— Марья, ты Наталью лучше нас знаешь, — маменька посмотрела мне в глаза, — Что ты о ней скажешь?

Я вздохнула:

— Раньше Наталья совсем другой была, а сейчас я не узнаю ее. Злая она стала, хочет женить на себе Матвея, чтобы жить спокойно и безбедно, и против нас ему в уши шепчет.

Маменька опустила голову:

— Помешать мы Матвею не можем, вроде взрослый он уже, — она положила руку на мою ладонь, — Ты, Марьюшка, ближе к нему, поговори с ним, может тебя послушает.

— Я попробую, но если он вас не хочет слушать, то что говорить обо мне.

Маменька встала:

— Пора ужинать, откладывай работу до завтра, почти темно уже, — она пошла к дверям, — Давай на стол накрывать.

На следующий день мы с Настей и соседскими девушками собирались пойти в лес за орехами.

Такие совместные походы в лес, были очень любимы всеми девушками.

Это всегда было шумно и весело — разговоры обо всем на свете, песни и байки, иногда мы засиживались на какой-нибудь уютной поляне до темноты, тогда отец или маменька выходили встречать нас к дороге, ведущей в лес.

Мы с Настей прихватили холщовые мешочки, для того чтобы складывать орехи и присоединились к стайке девушек, которые, весело переговариваясь, гурьбой шли в сторону лесу.

Я заметила Наталью, которая шагала в стороне ото всех, помахивая сорванной веткой.

Мне совсем не хотелось разговаривать с бывшей подругой, я боялась, что не смогу удержаться от того, чтобы не высказать ей все, что думаю о ней.

Наталья искоса поглядывала на меня, но не подходила близко, что не могло меня не радовать.

Когда мы дошли до орешника, солнце уже стояло высоко.

Девушки разбрелись, переговариваясь друг с другом, мы с Настей нашли дерево с низкими ветками, и принялись собирать орехи, складывая их в наши мешочки.

Орехов было очень много, мы быстро заполнили наши сумки и присели под дерево, чтобы отдохнуть и перекусить пирожками, которые Настя не забыла прихватить с собой.

— Какая же ты, Настя, молодец, — сказала я, жуя вкусный пирожок, — Я и не вспомнила о том, чтобы захватить еду для нас.

Настя кивнула:

— Ага, я запасливая!

Мы вместе рассмеялись.

Настя заметила, что в кустах мелькнул рыжий хвост:

— Марьюшка, там лиса пробежала, — Настя вскочила на ноги, — Пойдем посмотрим!

Я попыталась остановить Настю:

— Она быстрее нас бегает, да и зачем нам она, — я попыталась ухватить Настю за руку, — Не будем же мы с тобой бегать по лесу за лисицей.

Но Настя уже нырнула в кусты, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Я пробиралась сквозь колючие ветки, мысленно ругая Настю, наконец впереди замаячил яркий свет и я буквально наткнулась на Настю, которая стояла, спрятавшись за дерево:

— Тише, Марьюшка, — прошептала Настя, — Там, на поляне… Смотри!

Я осторожно выглянула из-за дерева, стараясь не шуметь, и увидела Наталью, которая разговаривала с каким-то высоким мужчиной, одетым в богатые, похоже боярские одежды.

Нам было не слышно о чем они говорят, но Наталья стояла близко к мужчине, горячо говорила, размахивая руками, вот она схватила мужчину за руку, а тот обнял и привлек ее к себе.

Настя прижала ладошку к губам:

— Ой, с кем это Наталья обнимается? — Настя посмотрела на меня, широко раскрытыми глазами, — Как же это так, Марьюшка?

Я пожала плечами:

— Даже не представляю, кто это может быть, — мужчина стоял к нам спиной и мы не видели его лица и не слышали голос.

Настя оступилась и под ее ногой хрустнула ветка, я прижала палец к губам и мы застыли, боясь даже дышать.

Мужчина обернулся, обвел глазами кусты, но, к счастью, он не заметил нас и опять заговорил с Натальей.

Я застыла, сердце у меня стучало молотом, а по позвоночнику пробежал холодок…

Тот мужчина… Я его узнала.

И мне стало страшно.

Я не знала, что затеяли эти двое, но то, что это было что-то нехорошее, я не сомневалась.

Он появился, как нарочно в тот момент, когда уехал князь, а с ним и Матвей, и мне нужно было решить, что предпринять и кому рассказать, что объявился Войцех, и что он надел чужую одежду и тайно встречался с Натальей.

Что же это все значит?

Мы с Настей подождали, пока Наталья с Войцехом не ушли с поляны, и тоже пошли обратно к орешнику.

Девушки уже собирались домой, хвастаясь друг перед другом полными сумками орехов. Мы тоже подхватили свои мешочки с орехами и неспеша пошли вместе со всеми в сторону дома.

Я дернула Настю за рукав, чтобы она не спешила и когда расстояние между нами и остальными девушками было достаточным, чтобы никто не услышал наш разговор, я тихо сказала Насте:

— Не вздумай рассказать кому-нибудь о том, что мы видели, это может быть очень опасным для тебя, — я, как можно строже посмотрела на Настю, — Ты поняла меня? Лучше всего, если ты вообще забудешь об этом. Я сама разберусь.

— И даже маменьке не говорить? — Настя смотрела на меня широко распахнутыми глазами, — И ей нельзя сказать? Я всегда ей все рассказываю…

— Ни-ко-му! — повторила я по слогам, — Настя, это очень важно! Пожалуйста, поверь мне.

Настя кивнула:

— Хорошо, я никому не скажу, — она опустила голову, — Но ты ведь потом мне все расскажешь, да?

— Расскажу, — пообещала я, — Только дай мне время.

Мы ускорили шаг и догнали девушек.

Наталья тоже шла среди остальных девушек, настроение у нее явно улучшилось, она весело смеялась и даже что-то напевала.

— Наташка, — окликнула ее одна из подружек, — Что-то у тебя орехов совсем мало? Вон, все по целому целому мешку набрали, а у тебя десяток орешков стучат друг по другу. Ленилась, небось и под кустиком спала.

— Да, я не особо орехи люблю, — отмахнулась Наталья, — А угощать мне особо и некого, так что хватит и этого.

Я внимательно посмотрела на Наталью, но она отвела от меня взгляд.

Мы пришли домой, высыпали орехи для просушки, поужинали и Настя пошла спать.