Нашёл он её в одном из закутков... в компании Арса. Тот был в стельку пьян и набирался ещё, а потому его не заметил. Не мудрено, если судить по количеству бутылок вокруг...

Кошка вертелась перед ним на столе, стараясь подлезть под его руки и пробраться к лицу. Бодала руки головой, словно говорила: "Ну, очнись! Погладь меня. Я утешу. Я, можно сказать, специалист по утешению драконов!". Арс вяло отталкивал её от себя, правда мягко, без злобы:

- Отстань! Чего привязалась ко мне? Иди, дурачка малолетнего утешь. Ему нужнее. Вон как разошёлся сегодня!.. А я привык... Не в первый раз...

Кошка не отставала. Дарос даже испугался в какой-то момент, что Арс отбросит её от себя, покалечит.

Но тот удивил его. Горестно вздохнул и сгрёб её, прижал к себе. Совсем как он сам по ночам.

- Странная ты, Кошка! Словно Хранитель отсыпал тебе мозгов побольше, чем остальным храмовым попрошайкам! Жалеешь меня? Жалеешь... Я и сам пожалел бы себя, если бы мог. Но не могу... Щенок прав: я убил ту, что стала мне дорога. Снова... И теперь должен пойти и увидеть, как она умрёт...

Кошка завозилась в руках Арса, вывернулась так, чтобы оказаться напротив его лица, уставилась на него, не мигая. А потом сделала немыслимое: лизнула его в щёку, потёрлась о его лицо головой, и опять пристально посмотрела. Снова повторила свой манёвр. А после прижалась к нему.

Арс будто бы понял, что она хотела сказать ему. Тяжело вздохнул:

- Ты права, мудрая кошка. Я пойду и скажу ей всё, что чувствую. Пусть она хоть перед смертью узнает, кем была для меня. Это будет справедливо. Может быть, мне самому потом легче будет закрыть её глаза... Хотя, сомневаюсь...

Кошка снова лизнула Арса в щёку и зубами потянула за рукав: что же ты медлишь? Иди!

***

Если Дарос думал, что наблюдение за этой сценой и неприкрытыми страданиями друга окажется самым тяжёлым переживанием, что принёс ему этот день, то он глубоко ошибался. А в сущности, ничего не предвещало.

Арс уехал домой, обстановка более или менее вошла в колею, и к вечеру он немного успокоился. Решил, что пораньше поедет домой. И тут хватился. Кошка снова пропала.

- Ведь неплохо было, когда она боялась собственной тени и сидела в кабинете безвылазно. Под рукой была в любой момент, во всяком случае. А теперь ищи её!- думал он в сердцах, обходя этаж.

Не нашёл её и спустился в лаборатории. В последнее время она повадилась ходить туда и водить дружбу с экспертами. Даже Гран перестал шипеть рассерженно при виде неё. Но и там её не было. Дарос немного забеспокоился. Хотя поводов не было: здание и территория охранялись примерно на том же уровне, что и королевский дворец. Но, опять же, ему ли не знать, что всякое бывает?!

А потому он стал методично обходить здание. Вслух Кошку не звал, сказывалась привычка к скрытности. Поэтому он и застал ту сцену такой, какой она была.

Поднявшись на чердак, Дарос услышал голос Азарка и, уже догадываясь, что нашёл свою пропажу, осторожно выглянул из-за угла.

Они сидели на подоконнике, прижавшись друг к другу на фоне бледной зимней луны. Если у него и были сомнения, кого выбрала бы Кошка, будь у неё этот выбор, теперь он увидел того, кто был для неё родственной душой. Только выбора он не давал никогда и никому. Делал то, что считал правильным, решая за себя и за других. И теперь исподтишка наблюдал за двумя потерянными детьми, что ищут поддержки друг у друга. Он уверился в этот момент, что его Кошка тоже очень и очень молода. И испугана.

Азарк тихонько гладил её. Спокойно, даже чуть мечтательно говорил:

- Мне кажется, что ты понимаешь меня лучше чем кто бы то ни было. И чувствуешь то же, что и я.

Кошка согласно боднула головой его руку и юноша негромко рассмеялся:

- Потому я открою тебе тайну. Я знаю, что Арс неправ в том, что мне не удержаться, когда я войду в полную силу. Знаешь почему? Потому, что я в неё никогда не войду. Я умру раньше...

Кошка не дала ему закончить. Подскочила, положила лапы ему на плечи, потёрлась головой о лицо, словно умоляя молчать. Он и замолчал на время. Осторожно обнял Кошку и нежно гладил её по ушкам. Отстранил от себя и закончил мысль, глядя ей в глаза:

- Не печалься обо мне. Я не боюсь. Отца и деда жаль немного, а так я даже рад, поверь. Не хочу пачкаться, а потому спорить с богами не буду. Пойду дальше и, может быть, смогу вернуться сюда, когда не нужно будет делать такой страшный выбор каждый день своей жизни. Нет во мне такой силы, как в Даросе. И не спорь! Он до конца будет бороться ради того, что считает правильным. И мир перевернёт ради тех, кого любит...

Она тоже знала.

Чем дальше, тем больше Кира обретала себя. Нет, магии в теле кошки так и не появилось. Но, кроме того, она была ведающей, а это больше о душе, а не о теле. Она постепенно начинала видеть мир таким, каким привыкла видеть с детства: пронизанным нитями вероятностей, освещённым светочами, которыми сияла для неё каждая душа, каждая жизнь, от самой маленькой до души дракона.

А потому она стала отчётливо видеть, что юный идеалист, с которым она так подружилась в последнее время, действительно обладает на диво чистой, яркой душой. А ещё... очень недолговечной.

Оно и понятно. Существу столь светлому должно быть невероятно тяжко жить в мире, подобном этому. Да ещё и заключённым в теле дракона, гибельные инстинкты которого вовлекут его в падение и преступления против других живых.

Если бы он родился в мире Киры, это был бы невероятной силы ведающий или друид, который бы хранил жизнь и жил в полном ладу со своей душой и предназначением. Но здесь! Тут его не ждало ничего, кроме ранней смерти. Насильственной смерти...

Зачем?! Какой смысл может быть в смерти такого прекрасного и доброго существа? Ответа на этот вопрос Кира не знала. А потому, ей было тяжело. А ещё она злилась на Азарка за то, что он так спокойно принимал будущее. И не думал бороться. Ждал.

Злость бессилия - вот что это было. А ещё привычка выживать и бороться до конца. Неумение отступать. Всё то, от чего, к худу или к добру, был свободен Азарк, бурлило в ней. Склонить голову перед судьбой, как на плаху? Да, не бывать этому никогда!

А потому она бдела. Когда видела, что тени вокруг друга сгущаются, то почти не отходила от него. Жаль, что домой провожать не могла!..

Дарос злился. Переживёт! Ему-то как раз ничего не угрожало, несмотря на все шепотки окружающих по поводу коварства и неадекватности его дяди. Видно, тот дракон любил свою страну и понимал, что лучшего короля для неё не сыскать. Или уверился в том, что племянник не плетёт против него интриги. Кто знает? Как бы то ни было, пока Даросу не грозило ничего. В отличии от юного дракона, желавшего добра всем без разбора...

***

Это должна была быть обыкновенная облава на мелких сошек, так или иначе связанных с делом об убийствах драконьих наследников. Смотрящий сердцем так и не открыл Даросу имени дракона из знати, который помогал им. А судя по обстоятельствам дела, такой однозначно был.

Потому теперь они подбирали второстепенные ниточки, стараясь выйти на главу заговорщиков. Дарос был уверен, что каждая из сторон в этом преступном тандеме преследовала свои независимые друг от друга и совершенно разные цели. Если Смотрящий сердцем хотел преподать урок драконам и избавить мир от будущих психопатов, то дракон, вступивший в сговор с орками мог желать только одного - власти.

Дарос сказал об этом Смотрящему сердцем, когда просил его открыть имя преступника. Упирал на то, что тот принесёт в королевство новую смуту, а значит, смерти невинных. Старик ответил ему, что связан клятвой, но пусть он не беспокоиться: возмездие к преступнику придёт. И это будет не он и не король. Это будет тот неподкупный, кто не посмотрит ни на его род, ни на какие-то другие резоны и покарает его беспощадно. Так, как знатных драконов никогда не казнили.

Смотрящий сердцем был великим провидцем. Дарос вспоминал потом каждое его слово, вертел так и сяк. Он пытался подобраться к преступнику даже исходя из личности его будущего убийцы. Это явно будет не дракон. Дракон никогда не посмел бы убить собрата, особенно знатного, по своей воле, без согласия короля. Их было слишком мало и жизнь каждого старались беречь. Особенно, если это была полезная королю жизнь...