Каждый из нас однажды читал страшные сказки или легенды и поддавался их мрачному очарованию. Они щекотали нам нервы, ужасали и восхищали, позволяли ненадолго отрешиться от привычной, быть может, пресной жизни. Некоторые из нас, вероятно, завидовали героям и героиням этих сказаний. Их жизнь и смерть были яркими, захватывающими, полными глубокого, героического смысла.

Так всё видится нам отсюда: из тихой, безопасной комнаты, где есть кресло, плед, чашка кофе и, возможно, горит дружелюбный огонь в камине. Или с экрана ноутбука, где, играя в игру по мотивам жестокого фэнтези, мы сами можем стать любым из них: драконом, чародеем, эльфом, орком, гоблином или ведьмой и, при этом, так и не выйти из зоны комфорта.

Вряд-ли кто-то из нас серьёзно задумывался над тем, чего бы нам стоило жить и, возможно, выжить в такой страшной сказке...

- Люба, выпусти меня! Выпусти! Люба, не смей! Ты не должна отвечать за меня!!!

Кира не просто кричала, она подвывала от невыразимого ужаса и бросалась на дверь чулана, стараясь не дать сестре закрыть её на запор. Тщетно! Она была меньше и легче, поэтому ничего не смогла сделать, когда Любава скрутила её спросонья и впихнула в чулан. И сейчас тоже была бессильна.

Лязгнул тяжёлый засов. Девочка оказалась полностью отрезана от мира, без всякой надежды выбраться. Этот факт был проверен множество раз, когда ей приходилось просиживать тут в наказание за шалости и не только за них.

Некоторые её поступки шокировали мирных селян и от серьёзного наказания её спасало только то, что она была внучкой всеми любимой, недавно почившей ведуньи. Сестра её лечила сейчас. Но люди ждали, когда младшая внучка Милы войдёт в силу. А потому, реакция на её выходки у старосты и мужиков была всегда одна. Они вздыхали, поднимали глаза к небу, словно просили у богов терпения, и глубокомысленно изрекали: "Ведьма...", так, словно это объясняло всё. В сущности, оно и объясняло. И дикий нрав, и несдержанность, и смелость, на грани безумия, и её идеи и мечты. Из-за которых сейчас так рискует сестра...

Кира снова бросилась на дверь, прильнула к ней всем телом и горячечно зашептала:

- Милая, не делай этого, умоляю! Это не твой путь, ты же знаешь... Ты не выдержишь!..

Любава, закончила возиться с засовом. Руки и ноги дрожали от усталости. Сестра была мелкой и лёгкой в свои тринадцать лет, но вёрткой и сильной. Люба бессильно сползла на пол, привалилась спиной к двери и ответила хрипло и обречённо:

- Никто не выдержит, дура! Придумала себе сказку! Наслушалась зазывал в городе... Бабушку нужно было слушать, хоть и мала ты была! Чай не дура! Хотя, да, дура... как есть дура...

Горло у Любавы болело, в глаза словно песок насыпали. Она проплакала всю ночь, едва дождалась пока Кира уснёт. Сердце билось тяжело, с болью при каждом ударе, словно умирало. Почему, словно?! Оно и умирало с той самой минуты, когда вечером у колодца соседка поделилась с ней "радостной" вестью: не будет завтра страшного для всех девушек деревни ритуала выбора. Её сестра сама вызвалась и завтра на рассвете уезжает в Россошь, ближайший город где проводятся смотрины. Год можно жить спокойно...

Соседка остро и сочувственно смотрела на неё, и под этим взглядом пришлось держаться. Любава с достоинством поблагодарила её, подхватила вёдра коромыслом и белой лебедью поплыла по улице. Встречные мужики и парни столбенели и не могли отвести от неё глаз. Смотрите! Смотрите на меня! Вот она я! Та, которая лечила вас! Любила вас, как детей! Которая никогда не позволяла вам увидеть свою красу, чтобы не нарушить ваш покой... Смотрите на меня! Помните! Помните ту, что уйдёт завтра и никогда уже не вернётся...

- Любушка, выпусти меня! Не надо!.. Ты не выдержишь...

Сестра тонко скулила, как побитый щенок, несмышлёныш. Она и есть... Глупая, наивная девочка, которую они с бабушкой всеми силами берегли от жестокости мира. Теперь придётся взрослеть, одна остаётся...

В теле Любавы звенело. Она знала, что это. Тоже ведь ведьма, пусть и не такая сильная как бабушка или сестра. Колокол судьбы прозвучал для неё. Ничего не изменить. Она уйдёт сейчас и точно не окажется среди тех счастливиц, кого не выберут драконы, и кто вернётся вечером домой. Она не вернётся. Её судьба - сгинуть в страшном мире крылатых тварей...

Бабушка знала... Не сказала... И хорошо. Как она жила бы с мыслью, что нет для неё будущего: ни семьи, ни детей, ни любви мужа? Только ужас, боль и смерть... Нужно сказать Кире, предупредить. Времени мало. Так мало времени у неё осталось...

Любава беззвучно заплакала и ласково, напевно заговорила с сестрой:

- Знай, дорогая, что я не виню тебя. Помни это... Уходи в лес и живи там, пока не повзрослеешь. Тут тебе жизни не дадут... И прячься от смотрин... Никогда не ходи на них. Никогда, слышишь! Что угодно выбирай, только не это!..

Из-за двери раздался горестный всхлип:

- Ты словно прощаешься со мной...

- Прощаюсь,- согласилась сестра спокойно.- Я не вернусь, Кира. Выбор сделан и одна из нас должна быть там. Я обещала бабушке беречь тебя и сберегу. Может быть, нам стоило бы больше рассказывать тебе? Хотя нет, судьбу не обмануть... Тебя ждёт великая судьба, Кира, знай! Бабушка видела... Доживи, а? Мы с ней так берегли тебя...

Сестра за дверью насторожилась. Хорошо. Слушай, девочка! Слушай и запоминай!

- Меня выберут, Кира. И тебя бы выбрали. Наша кровь привлечёт их. Они выбирают себе самку не только глазами, а и чувствуют её. Наша кровь сильна, они почуют... Потому, никогда не ходи на смотрины! Нет там ничего хорошего... в том мире... Нет... Наши предки бежали оттуда в давние времена...

Наступила мёртвая тишина. Любава плакала, а Кира лихорадочно соображала и, в итоге, выдала:

- Так мы не здешние?!

Кто о чём, а Кира о драконах! Такое дитя! Ничто её не учит! Всё, пора идти. Узелок с вещами Любава собрала ещё ночью. К дому приближалась подвода, что увезёт её, она слышала. А потому нужно сказать то, что должно быть сказано, и попрощаться. Она заговорила собранно и деловито:

- Не все здесь оттуда, только ведающие. Драконы чуют нас, этих потомков, и забирают девушек. Что бы ты и другие ни думали, ничего хорошего с ними там не происходит. Твари жрут их. Не физически. Они забирают силы, чувства, саму жизнь. А пустая оболочка жить не может... Потому никогда не ходи на смотрины. Обещай!- она запнулась, но с усилием закончила.- Обещай, в память обо мне!

Дверь грохнула. И ещё раз, и ещё... Кира билась за ней, не помня себя и не отдавая отчёт в том, как сильно ранит себя. Хриплый крик её был похож на вой зверя, столько тоски, лютой ненависти и боли было в нём:

- Нет! Не смей! Не смей, слышишь? Не уходи!.. Меня! Пусти меня, это ведь я виновата! Открой дверь!!!

Любава легко поднялась на ноги, поцеловала дверь, прислонилась к ней лбом и шепнула:

- Люблю тебя! Помни! И пусть вина не отравляет твою жизнь. Я прощаю тебя, Кирия, слышишь? Прощаю! Живи и помни! И детям своим расскажи!

Она думала, что сестра не услышит, в своей лютой скорби. Услышала. Замолчала. А потом зашептала в ответ:

- И ты живи! Живи! Помни, что я приду за тобой! Дождись меня!!!

Этот хриплый, сорванный голос, полный любви и боли, звучал в ушах Любавы во всё время пока она ехала в Россошь и стояла там за городом, в широком поле, среди таких же несчастных, как она сама. Она слышала его, а не клёкот мерзких тварей, что опускались на землю, чтобы выбрать себе жертву по вкусу. Он звучал для неё, даже не надеждой, а памятью о жизни, когда прекрасный и ужасный алый дракон уносил её в небеса...

***

Любава не вернулась...

Кира поняла, что она не вернётся, в тот момент, когда в сердце ударило что-то и зазвенело болью. Дракон выбрал сестру в тот момент... Она знала это совершенно точно. Не зря была внучкой сильной ведуньи, которую так почитали другие ведьмы. Многое слышала и могла, даже сейчас, будучи юной и глупой. Такой глупой! Как бездумно погубила она любимую сестру! Нет ей прощения!