Грег даже глаза открыл:

— Может, я и плохо знал Брендона, но как-то концепция инквизитора-атеиста в моей голове не укладывается. Он не мог так поступить с Андре.

— Хорошо бы, — прошептала Виктория, засыпая. Следом за ней заснул и Грег.

Его разбудил рассвет и легкий стук в стекло. Грег приоткрыл глаз — светало. Пели птицы, обещая чудесный день. Ветер игрался длинными языками тумана, медленно текущими в долины. Манометр на приборной панели показывал, что кто-то уже запустил котел и нагнал давление. Грег оглянулся на заднее сиденье — Виктория спала, спрятавшись под его мундиром. Ручеек в сердце трепетал, подсказывая, что Лиззи уже проснулась. Грег старательно тихо выбрался из паромобиля, передергивая плечами от холода. Гратин Фрей в стареньком пальто откровенно мерз, пряча голову в длинный, старый шарф, щедро намотанный вокруг шеи:

— Недоброго утра, суперинтендант Эш. — Он протянул для рукопожатия красную от холода ладонь.

Грег пожал его руку и согрел эфиром:

— Недоброго! — Он огляделся, замечая смутные фигуры в тумане, грузящие в санитарный паромобиль носилки с телом. — Вы уже закончили осмотр или только…?

Фрей дернул плечом, пряча руки в карманах пальто:

— Уже. Не стали вас будить. Можете тушить эфир — все следы зафиксированы на карте.

— Нашли что-нибудь интересное?

Фрей сухо рассмеялся, словно раскаркался:

— Кроме ненаучно пожеванной шеи у убитого? Вернера чуть апоплексический удар не хватил при виде состояния шейного пучка у убитого.

Грег нахмурился — тон Фрея ему не понравился. Эксперт сам что-то понял и поправился:

— Простите, если что не так сказал. Странно, что напавшая нежить ограничилась только укусом шеи. Обычно нежить грызет все, что может. И ведь не видно, чтобы её спугнули — причину не закончить трапезу. Нежить сама отказалась доедать — это странно.

Грег оборвал его:

— Это была не нежить. Это был немертвый.

Фрей присвистнул, тут же извиняясь:

— Тогда понятно. Простите.

— Дорогу обследовали у места длительной остановки немертвого?

— Так точно. Ничего особенного, кроме протекающего масла из паромобиля, обнаружить не удалось. Отследить сам паромобиль, предположительно там стоявший, не удалось. Ищейка из Сыскного Кирк обошел место преступления в радиусе ста ярдов — следов людей не обнаружено. Что-то еще?

— Пароцикл…

— Его заберут позже — пришлем парогрузовик за ним. Если больше ничего, то можно возвращаться в город.

Грег передернул замерзшими плечами:

— Да, пожалуй, пора в город.

Вик проснулась, когда уже подъезжали к городскому моргу. Она сонно села на заднем сиденье, поправляя короткие волосы, посмотрела в окно, за которым проносились бурлящие жизнью утренние улочки Аквилиты, и поздоровалась с Грегом:

— Доброе утро!

— Доброе, — сухо отозвался мужчина. Он тут же повинился: — прости, что не разбудил, но меня самого эксперты не стали будить. Сами все обследовали.

Вик подавила зевок, приводя в порядок помятый грегов мундир — она его повесила на спинку переднего сиденья:

— И какие выводы? — Под ложечкой неприятно сосало, напоминая, что пора бы и поесть. Только бы не печень.

— Паромобиль все же был — тут ты оказалась права. Отследить его не удалось. Кристаллы единственного дорожного фиксатора изъяли — повезет, если он рабочий. Возможно, удастся узнать номер паромобиля. Вернер сказал, что следы на теле Брендона не характерны для нежити.

Вик зябко передернула плечами:

— Все же немертвый.

Грег сухо повторил то, что говорил и раньше:

— Он убийца! Это главное. Даже не думай винить себя в чем-то — мы поступили правильно. Сейчас на вскрытие, я правильно понимаю твой настрой? — Он свернул на узкую улочку и припарковался у крыльца морга. Из санитарного паромобиля уже вытаскивали носилки с телом Брендона. Зевавший во всю Вернер устало шел за санитарами. Его дежурство закончилось, но Картер еще не вышел на службу, так что Вернеру еще нескоро домой.

Вик сама вышла из паромобиля, дожидаясь Грега, находу натягивающего на себя мундир. Было зябко после жары последних двух дней — погода в Аквилите поражает перепадами. Нападавший за ночь снег еще лежал небольшими сугробами в тени домов. Ноги чуть подрагивали от слабости. Вик предложила план на утро:

— Вскрытие и нериссы Орвуд. Поиск паромобиля. Проверку адера Уве…

Грег, поднимаясь по ступенькам крыльца морга, напомнил:

— Он был в паромобиле почти в тоже время, что и Брендон.

Вик, отрывая дверь и тут же морщась от типичных запашков морга: формалина, карболки и тлена, — напомнила:

— Ты говорил, что адер Уве ехал ЗА Брендоном, а не перед ним. Впрочем, ты прав: лучше перестраховаться с поисками, чем ошибиться.

Грег добавил:

— Включи в план завтрак.

— Хорошо.

Пока в прозекторской шли приготовления перед вскрытием, Вик зашла в уборную. Грег благородно остался под дверьми нести караул, как когда-то Брок — уборная была одна, мужская, так что мало ли кого еще могло в неё занести.

Вик старательно вымыла руки, почистила, как могла, одежду, потом умылась, а потом… Все же нашла в себе силы выпрямиться и посмотреть в зеркало.

Вода так и текла из крана тонкой холодной струйкой. Вик уперлась руками в фарфоровую раковину в попытке удержаться и не упасть. Она боялась, что увидит на лице вибрисы или даже шерсть. Собственное превращение в лису её напугало, и даже признаться в собственном страхе некому — не Грегу же. Она всматривалась в бледную кожу, в редкие веснушки, во все так и слишком длинный нос и неприятно тонкие губы. Она не находила изменений. Только глаза выдавали, что она все же стала другой. Глаза из блекло-голубых и невнятных стали приятно-орехового цвета. Как у лис.

— Бешеные белочки… — еле слышно сказала она. — Точнее бешеные лисы… И как теперь жить, когда знаешь, что ты внутри зверь?

Зверь, если и был где-то внутри, то предпочел отмолчаться.

Грег за дверью кашлянул, напоминая о времени и вскрытии.

Вик еще раз умылась, посмотрела в зеркало, но цвет глаз меняться отказался, как отказался отзываться и зверь. Вик прислушалась к себе — впиться кому-то в печень или в шею, высасывая душу, пока не тянуло. Может, повезет, и зверь будет довольствоваться обычной человеческой жизнью? И обычной едой. Завтрак точно необходим — в голове уже был неприятный туман.

Она вытерла руки платком — полотенцем, что висело тут у раковины, Вик пользоваться откровенно побрезговала, — и решительно вышла из уборной. Грег ночью не отшатнулся от неё. Эван не отшатнется тем более. В Эване она была уверена.

Еще бы быть уверенной в себе.

В прозекторской их уже ждали. Вернер надел резиновый фартук. Санитары приготовили инструменты. Горели бестеневые лампы под потолком. Лежало тело Брендона на секционном столе, подозрительно живое, словно он лишь прилег отдохнуть. Только бордовые пятна на белоснежной сутане подсказывали, что это далеко не так. Небеса, осознать, что он больше никогда не позовет на плохие дела, до сих пор не удавалось.

Вернер включил фиксатор и что-то наговаривал на него. Слова ускользали от Вик — слишком многое на неё навалилось. Смерть Брендона, пробежка в лисьем обличье, собственный, живущий внутри неё, убийца. Она сейчас, наверное, такая же как тот немертвый в лесу.

— … смерть предположительно наступила в результате кровопотери от нанесенной в области шейного пучка раны. Предположительно, потому что окончательное заключение о причине смерти я дам только после вскрытия… Лера Хейг… Вам плохо? Мне кажется, вам не стоит оставаться на вскрытие. У вас явно упал сахар — вы бледны. Если будет что-то важное, я вам тут же сообщу.

Грег кивнул:

— Спасибо, нер Вернер. Вы правы, мы, пожалуй, в управление. — Он придерживал все это время Вик под локоть, а она и не заметила. Надо собраться. Надо прийти в себя ради Брендона.

— Нер Вернер, возможно, нам удастся договориться о вызове души некромантом — будьте готовы к ритуалу. И вызовите храмовника — пусть проверит состояние священного треугольника. Мало ли что, — смогла все же сказать Вик. Слабость волнами накатывала на неё. Сейчас, пожалуй, Вик и от сырой печени не отказалась бы — съела бы все, что дали. Она в дверях прозекторской оглянулась на Брендона и вздрогнула: он выглядел спящим, а не мертвым. Даже трупных пятен не было видно. Небеса, за что с ним так?