Грег открывал входную дверь, когда корзина для зонтов заходила ходуном. Мужчина обернулся на свой зонт-трость, недовольно сверкавший на него единственным алым глазом. Разговаривать с зонтом было как-то глупо — рта у зонта не было, но Грег все же сказал:

— Прости, я еду в лес — там будет не до тебя.

Зонт снова подпрыгнул в корзине, настаивая на своем. Грег фыркнул и вернулся за ним:

— Что ж, если хочешь… — Он взял зонт, и алый глаз тут же довольно закрылся.

Грег вышел на улицу, закрывая дверь на эфирное плетение — так Лиз не придется спускаться в холл, когда придет нанятая прислуга. Открыть она сможет и из спальни.

На улице было прохладно, и Грег пожалел, что не надел пальто — привычно выскочил в мундире, даже кардиган не стал поддевать под него. Привык, что днем было не по-зимнему тепло. Ветер еще шумел в деревьях, у бордюров влажно блестели в свете уличных фонарей лужи в желтой каемке прибитой дождем пыльцы. Бледные, прозрачные лепестки вишни растеряли всю красоту, валяясь на тротуарах и колыхаясь в воде. Очарование цветущих деревьев мимолетно, как и человеческая жизнь. Нужно ценить моменты и растрачивать жизнь по мелочам. Грег и сам не понял, почему его потянуло на философствование. Наверное, из-за окаменевшего и напряженно рассматривающего его Эвана — Одли, убирая корзину с едой на заднее сиденье паромобиля, лишь криво улыбался. Они привычно боялись его. Ждали вспышку гнева или обиды, а родничок в сердце спал.

— Недоброй ночи, — первым поздоровался, подходя к исходящему паром и теплом служебному паромобилю, Грег. Он не сдержался и улыбнулся: — стыдно, да?

Одли хмыкнул, открывая водительскую дверцу и здороваясь:

— И вам недоброй ночи, нер суперинтендант!

Эван ожил — видимо, что-то решил для себя:

— Недоброй ночи. Что-то происходит с эфиром на Ветряной…

— В лесу Танцующих деревьев, — поправил его Грег. — Я с вами — посмотрим заодно, что сталось с деревом, в котором должны были окрепнуть хранители леса. Получилось у Каеде или нет.

Эван приглашающе открыл пассажирскую дверцу:

— Садись. Сейчас поедем. Лиз в курсе? — Уже все в управлении знали: когда Эван волновался, он говорил кратко, рубленными фразами.

Грег кивнул, опускаясь на заднее сиденье паромобиля:

— Знает. Не стоит переживать — ей гораздо лучше. Новая порция лекарства от нера Аранды творит чудеса.

Но, кажется, это не убедило Эвана — он повернулся к лакею, отдавая распоряжение:

— Джон, утром, пожалуйста, проследи, чтобы лере Элизабет доставили завтрак.

Парень склонил голову:

— Я сам занесу завтрак, не извольте сомневаться, лер Эван.

Грег достал из кармана не пригодившиеся ключи от собственного паромобиля и протянул их Джону:

— Для леры Виктории и Брока, чтобы им было на чем утром добираться на службу — мы можем не успеть вернуться к восьми часам.

Джон снова кивнул, принимая ключи:

— Будет сделано, нер Эш. Я предупрежу Адамса — он заранее прогреет котел паромобиля. Удачной поездки! — пожелал он на прощание, словно речь шла о выезде на пикник. Грег скривился — чем может закончиться такой «пикник» сегодня, он не мог даже предполагать. Это может быть стихия, а могут быть и немертвые, хотя вроде бы тут не было больших боев в округе. Хотя так не бывает — их континент, их бедняжка Эреба, основательно пропахана войной и битвами. Нежить может подняться везде. В любой момент. Зонт, который Грег задумчиво вертел в руках, уперев кончиком в пол, приоткрыл глаз, недовольно косясь на хозяина. То ли его мысли ему не пришлись по нраву, то ли голова закружилась. Может у зонта кружиться голова?

Эван опустился на сиденье рядом с Грегом:

— И мне не стыдно, я не хотел тебя тревожить ночью.

Джон захлопнул дверцу. Одли, бросая задумчивые взгляды в зеркало заднего вида, вырулил на дорогу и направил паромобиль на Окружное шоссе — так быстрее добраться до Танцующего леса.

Грег не сразу сообразил, почему Эвану не стыдно — уже забыл начало беседы. Он пожал плечами, устраивая ладони на ручке зонта:

— Это служба. Хотел бы высыпаться — выбрал бы иное поприще.

За окном паромобиля проносился сонный город: темные дома, пустые улицы — еще даже уборщики не принимались за работу. Часы на обсерватории пробили три часа ночи. Эфир в Танцующем лесу вел себя странно — он то затихал, то снова резко подскакивал, хотя гром уже не доносился. Гроза ушла дальше, в долины.

Эван тактично поменял тему — их судьбы с Грегом были в чем-то похожи: оба наследники рода, оба могли не служить, занимаясь лишь делами поместья, а то и просто бонвиванствовать, оба отреклись от рода, оба в результате поворота судьбы оказались в Аквилите в непривычных для себя ролях:

— Есть мысли, что нас ждет в Танцующем лесу?

Одли фыркнул, посмотрев через зеркало на Эвана:

— Уж точно не романтичная ночка, раз уж эфир шалит. — Он сам ничего подобного не чувствовал, но он не был сильным магом. Всего лишь ранг учителя, когда Эван и Грег почти гранд-мастера — верхушка владения эфиром, когда почти нет ограничений, в теории, конечно. Возможности гранд-мастеров почти неизвестны — и из-за редкости этого ранга владения эфиром, и из-за скрытности магов.

Грег нахмурился, вспоминая местность вокруг Танцующего леса — как и Эван, он не был местным, так что историю Аквилиты знал плохо:

— Сложно сказать… Исходя из рельефа местности… Можно предположить, что приблизительно в тех местах проходил последний рубеж обороны Аквилиты в Тальмо-Тройственной войне. Вин?

Одли напомнил:

— Я тоже как бы не местный. Осел тут после службы в армии. Надо было рыжего с собой брать — этот тут родился. Для него город родной. Он точно в курсе местной истории.

Грег бросил косой взгляд на Эвана — не ожидал, если честно, что Брока не возьмут с собой. Комиссар тоскливо смотрел в окно и молчал. Поняв, что Брока тоже «пожалели» по непонятной причине, Грег продолжил сам:

— Всплески эфира могут быть связаны с поднятием нежити — после поражения в Серой долине четверть века назад армия Ондура повернула в сторону объявившей независимость Вернии и Аквилиты, решив ограничиться этими землями, раз победоносно ворваться в Олфинбург не удалось. Тогда бои за Аквилиту длились около седьмицы, закончившись с подписанием мирного договора между Тальмой и Тройственным союзом. Линию боестолкновений под Аквилитой, я, если честно, не помню, но если бы я отвечал за город, то держал бы оборону как раз у Танцующего леса или леса Сокрушителя — в долинах негде зацепиться и спрятаться. Там только людей терять, учитывая, что в Аквилите тех лет не было армии, а только силы полиции и ополчения. Впрочем, армии и сейчас нет, — скомканно заметил он, замолчав.

Эван отмер и колко посмотрел на Грега:

— Значит, считаешь, что это не проделки Ренара Каеде седьмичной давности?

Грег пожал плечами:

— Я не знаю, какими силами оперировал Каеде. Возможно, нынешние всплески могут быть результатом формирования его хранителей. Это было бы хорошим вариантом, хотя лучшим были бы жилы самородного потенцита. Я читал, что грозы могут вступать в взаимодействие с ними, вызывая искажения и скачки эфира.

— Стоит надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Значит, возможна нежить…

— Или даже немертвые, — старательно спокойно добавил Грег.

Даже Одли не выдержал, горячечно заявляя:

— Тут не было Ничейной земли, вот точно.

Грег веско возразил:

— Никто не знает механизм формирования Ничейной земли. Будем надеяться, что это не она, но ждать надо худшего.

Эван поморщился — Грег лишь повторил его слова.

— Одли, ты не знаешь, как часто в Аквилите обрабатывают святой водой места сражений?

Паромобиль вырвался из тисков города и принялся набирать ход, устремляясь в горы. Одли, крепко держа руль, пожал плечами:

— По идее — каждый День памяти Павших. Только я, как и вы, реформатор, а тут рулят дореформаторы. Так что я несколько не в курсе, как соблюдаются тут храмовые ритуалы — я до последнего времени был всего лишь сержем и в такое посвящен не был. Это надо спрашивать ры… — Одли поперхнулся словами и замолчал, чтобы не нервировать Эвана.