Одли тихо вмешался:

— Грег… Только не вскидывайтесь оба! Хогг, тебе протянули руку помощи, так не будь бараном…

Кажется, Хогг ненавидел не только портовых крыс, но и сиятельных. Впрочем, последних кто только не ненавидит. По большей части есть за что.

— Грееееег! — Одли снова позвал друга. — Пожалуйста.

Тот как-то хрипло, словно говорить о таком было больно, сказал:

— По той же причине, по которой не пролечили Натали. Сказали, что запущенная форма, что бывают вот такие скрытные формы. Или как там называется? Тайные и, дрянь, молниеносные. Сразу с переходом в третью стадию. Я, может, и сам виноват. Тогда было тяжко. Надо было заботиться о сестре. Надо было искать тварей. Надо было как-то зарабатывать на жизнь. Еще храм привязался — двое суток продержал меня, изучая. А потом снова и снова уговаривали, задерживали, грозили… Один так и сказал, что все равно целибат держать, так лучше с пользой в храме, чем просто так. Короче, как-то так вот получилось: сперва тайно, а потом стремительно.

Грег уточнил:

— От кого заразилась ваша сестра?

Спокойствия Хоггу хватило ненадолго — он снова вскинулся, отрывая взгляд от стола:

— Что значит: от кого? — Глаза его кипели от ненависти. — А в деле, в которое вы сунули свой нос, разве не написано?

Грег отрицательно качнул головой — Одли старательно сдерживался, только чуть подался вперед, чтобы успеть блокировать Хогга, когда он снова кинется.

— Нет. Не написано. Кто-то из ресторана, в котором она работала? Или у неё был любов… Возлюбленный?

Хогг прищурился:

— Ну ты и тварь, суперинт Эш.

— Я жду ответа: от кого заразилась ваша сестра?

Одли подошел ближе, выдвинул стул и сел рядом с Хоггом. Тот не вынес такой поддержки — чуть отодвинулся в сторону. Грег понятливо сказал:

— Можете не отвечать, Хогг. Только как же ваши слова о том, что вы хотели бы найти напавших на вашу сестру?

Он медленно, словно слова застревали в его горле, начал:

— Она была чистой девушкой. У неё был жених. Они готовились к свадьбе, только хотели чуть-чуть подкопить денег. Она бы никогда ни с кем бы, кроме него. — Он поднял глаза и посмотрел в упор на Грега: — Ричард Санти до сих пор жив. И у него вернийки нет. Натали работала в «Акульем плавнике». Дюк… Хозяин «Плавника»… Он следит за своими девочками. Очень следит. Когда на Натали напали, он даже с пыльниками говорил.

— Кто такие пыльники?

Пояснил Одли:

— Банда «Пыль». Держат побережье возле рыбного порта и железнодорожный вокзал.

Хогг кивнул:

— Дюк обещал награду, только даже пыльники никого не нашли. Сейчас у Дюка договор с пыльниками — они следят за безопасностью девочек Дюка. Еще вопросы?

Грег скривился — эта насмешливость Хогга уже не задевала. Она откровенно надоела.

— Значит, у Натали была скрытая форма вернийки?

— Доктора сказали: скрытая и молниеносная. В последнее верю. — Хогг добавил: — в скрытность — нет. Натали заразили портовые крысы. Иначе она никак не могла подцепить вернийку.

Одли добавил:

— «Плавник акулы» — солидное заведение. Там чистая публика. Там нет шансов заразиться. «Плавник» даже сиятельные любят посещать.

Грег заверил Хогга:

— Я сделаю запрос докторам по поводу вернийки. Молниеносной и тайной. Так проклятья передаются — молниеносно и тайно.

Хогг пробурчал:

— Храм проверял меня на проклятье. Ничего не нашли. Так что доктора написали, что Натали заразилась вернийкой до нападения. Да-да, крыс только пожалеть оставалось — как же, заразились вернийкой. Что-то еще?

Грег вздохнул — нет, с Хоггом что-то явно не то. Теперь даже понятно, почему его Брок не взял к себе — иметь такое вот шило под боком… Одли сочувственно посмотрел на Грега.

— Что там про нападение на леру Ноа было? — подсказал Хогг. — Я коварно подкрался к ребенку, схватил и…

— Грееег, — почти простонал Одли.

Тот пожал плечами:

— От меня же этого ждут?

Грег посмотрел на Хогга:

— Нет. Что вы делали у парка в столь раннее время?

Хогг насмешливо напомнил:

— У нас еще свободный город. И свободные граждане, которым разрешено находиться где угодно в любой момент времени. Я закон не нарушал, так что отвечать вам не намерен. Я имею право гулять там, где хочу. Что-то еще?

— Вы видели ту неживую сущность, за которой шла лера Ноа?

Тот подобрался:

— Видел. И не уничтожил — мне жизнь без печати нравится. Да, призраков видеть не сильно приятно, зато вижу эфир, как было в случае с лерой Элизабет.

— Увидите еще раз эту сущность — даже не вздумайте уничтожать. Это хранитель парка.

— Э… Как скажете. — Хогг, кажется, ничего не понял. — Так что там с коварно и подло?

— Управление по особо важным делам и я лично приношу вам свои извинения за случившееся. Обвинение в нападении выдвигаться не будет. Произошло недоразумение.

Из Хогга словно позвоночник выдернули — он обмяк и удивленно рассматривал Грега:

— Эээ… Так… Это… Я не в претензии. Значит, что там дальше было… А, про угрозы лере Элизабет я тоже ничего не знаю. Честное слово. — он приподнял скованные руки вверх: — так… Извинений не нужно, служба есть служба. Я свободен?

— Нет. — Грег достал из папки, которую он захватил с собой, заключения экспертов. Хогг старательно делал вид, что его содержимое папки не интересует. — Где вы были вчера днем?

— День — понятие растяжимое. Можете чуть сузить рамки?

— Где вы были в момент подвешивания грызуна с запиской, содержащей угрозы?

Хогг качнул головой:

— Простите, в такие игры не играю. Откуда я знаю, когда вам там напакостили перед домом. Или где вообще.

Грег снова упрямо сказал:

— Где вы были с момента ухода из управления?

Хогг напрягся:

— Даже так… Сперва добрался вместе с Кевином до участка. Потом долго передавал дела и стучал по буйным головам своих пилоток, уговаривая их быть благоразумными. Покинул участок после двух точно — я с парнями успел пообедать, на прощание так сказать. Поставил всем по бутылке колы.

Грег уточнил:

— Прям всем выставили по бутылке? — получалось, что ту, первую крысу повесил все же не Хогг.

Тот развел ладони в стороны — насколько позволяли наручники:

— Не запрещено. И да, там были все дежурные в тот день пилотки. После двух пошел гулять. В одиночестве. Шаррафу пережидал дома. Свидетелей нет. Так что алиби нет.

Грег нахмурился — возможно, первую крысу повесили не пилотки. Тогда кто?

— Что-то еще? — сбивая с мысли напомнил о себе Хогг. Вот он точно своей смертью не умрет. Грег выругался — нельзя так думать. Хогга и так судьба наказала вернийкой. Страшной по сути смертью. Он достал из папки и положил перед Хоггом фиксограмму. Тот внимательно посмотрел:

— Все, что могу сказать — это не Кевин. Он слишком тощий. А так любой из моего участка. Мы там как на подбор высокие и плечистые.

Перед Хоггом легла записка, чуть промокшая от дождя. Рукой эксперта были выделены элементы, совпадающие с почерком Хогга. Тот усмехнулся:

— Эм… Даже как-то стыдно объяснять очевидное. Метод влажного копирования. Берется вареное яйцо, очища…

Одли рыкнул:

— Грег, прекрати нарываться.

Тот пальцем ткнул в бумагу:

— Видны следы влаги. Чернила расплылись — значит, копировали влажным методом. В участке бумаг, написанных моей рукой, тьма-тьмущая.

— Начинался дождь, — пояснил Грег. — Чернила расплылись от дождя. Что-то еще?

— Про яйца и влажное копирование почитайте все же. Так влегкую подделывают почерк и даже печати.

Грег заставил себя успокоиться:

— Хогг, вы же понимаете, что вас подставили с вызовом на якобы кражу? Так зачем дальше мстить?

— Это не я! — веско сказал Хогг. — И я рад, что вы понимаете — меня подставили.

— И с эфирным эталоном? Арно опознал ваш эфир на месте преступления.

— Хррррррень! — только и смог выдавить Хогг.

Пока в теневой комнате Грег отбивался от Хогга, Вик быстро пробежалась глазами по содержимому папки дела керы Хогг. Ничего. Даже меньше, чем ничего. Особенно непонятно было отсутствие показаний самой Хогг. Да, она сошла с ума — в деле было заключение докторов, — но не до такой же степени, чтобы помнить только про огромный зал и троих напавших. Огромный зал… Это может быть и склад, и подвал, и бальная зала какого-нибудь особняка. Трое нападавших — Хогг их даже описать не смогла. Что-то тут нечисто. Или её заставили молчать, чтобы не выдать напавших, либо… Она знала напавшего и сознательно покрывала его. Девушки иногда такие затейливые в своей заботе — не думают, что творят, спасая дорогих людей. Если это был кто-то знакомый, то кто? Сам Хогг? Жених? Этот… Дюк? Кто-то из пылевых? Кто заставил Натали молчать? В болезнь Вик так-то слабо верила — воспоминания все же прорываются в бреде, во снах, в случайно оброненных словах. Даже у сумасшедших. Или особенно у сумасшедших.