— Не бойся, я всеядный, я даже похуже жаб ел. Например, змей.

Лиз не сдержалась:

— Да ты че! Впрочем, молчу, молчу… — Она тут же нарушила свои же слова, вспоминая: — Так что за сделку ты умудрился провернуть?

— Не злись, просто так получилось. Фейн хочет перенести свой артефакторный завод сюда в Аквилиту, но ему для этого нужна финансовая поддержка.

— И что же он предложил нам с тобой?

— Половину доли артефакторного завода.

— Ого, да лаааан! — снова простонародно выдала Лиз. — Половину? Ты ему пистолет к виску приставил? Вхождение в готовый проект Фейнов — это нечто! Они же вечно вцепляются в куш и глотают его до конца, давясь и отказываясь делиться.

— Их главный инженер должен приехать уже завтра — со всей документацией. Надо будет выбрать площадку для завода и начать обучение рабочих.

Лиз нахмурилась:

— Сейчас лишних свободных денег нет — я не собираюсь ради артефакторного отказываться от проекта с крысами. Думаю, надо выставить де Бернье на продажу. И не смотри так: Верния — не Тальма. Продажа поместья не лишает титула — дети все равно будут лерами, даже без земли.

— Но это твоя земля. Дом, где ты выросла. Дом…

Она оборвала его:

— Дом, где отец проклял меня. Дом, где отказали в помощи. Дом, где меня воспитывали, как леру, не давая никаких знаний о настоящем мире, а когда я по незнанию оступилась, мне же и сказали: «Сама виновата!»… Такой дом мне не нужен.

Грег виновато сказал:

— Прости, я не хотел тебя расстроить.

— Да лан! — Лиз снова легко улыбнулась, отбрасывая в сторону ненужное прошлое. Паромобиль свернул на Морской проспект и скоро остановился у дома. Пока Лиз проверяла водомерное стекло — Грегу же скоро обратно на службу, — он быстро вышел из паромобиля, замечая то, чего быть не должно было. У Хогга совсем больные на голову констебли! Или мозгов им боги не дали принципиально — на перилах крыльца висела дохлая крыса, как откровенный намек на будущее Лиз. Грег моментально спалил трупик несчастного грызуна, чтобы не огорчать Лиззи. Впрочем, она все равно заметила через общий эфир вспышку его гнева.

— Что-то случилось? — она остановилась рядом с Грегом, тревожно разглядывая дом и газон перед ним.

Грег заставил себя улыбнуться, подменяя причину гнева:

— Я понял одно — с такой дырявой защитой на доме я тебя не оставлю. Сейчас займусь ею. — Он снял с себя мундир, оставаясь в уже не свежей сорочке, перенесшей сегодня и нежить в Танцующем лесу, и купание в Ривеноук. — Давай-ка быстрее в дом.

Лиз прищурилась, откровенно напоминая злую портовую крысу. Грег не понял, чем обидел её:

— Лиззи… Быстро пить лекарство и сюда — будешь помогать с защитой. Ты обязана уметь обращаться с ней.

Она неожиданно беззащитно призналась, заставляя Грега хмуриться от непонимания:

— Я тебя люблю! — Лиз стремглав понеслась в дом, только старые ботинки и кивали, показывая дыры в подошвах.

Грег недоумевающе замер, не понимая, чем заслужил признание. Он, отследив порванные эфирные нити защиты, направился к первому бракованному или разрядившемуся амулету. Это маги работают с плетениями напрямую, пропуская эфир через себя. На неживых объектах так не получится. Здесь эфир использовался с помощью накопителей, встроенных в амулеты. Идеальный накопитель — это, конечно же, потенцитовые стрежни, но они слишком дороги́, и потому их заменой были драгоценные камни. Чем тверже — тем больше они способны аккумулировать эфир. Лучшими считались алмазы, рубины и сапфиры, хотя, конечно, на способность удерживать эфир влияли и чистота камня, и огранка, и особенно размер. Амулеты на основе бриллиантов способны без замены и напитки эфиром служить до десяти лет. Сапфиры и рубины до пяти, остальные камни и того меньше. Некоторые амулеты вообще были одноразовыми.

Грег остановился перед мраморной колонной забора, украшенной сверху шаром. В шаре и прятался амулет, доступ к которому давал ключ-активатор. Судя по всему, активатор должен быть у Лиззи. Она как раз подбежала, останавливаясь рядом с Грегом — жаркая, запыхавшаяся после бега, словно и не лера. Хотя именно его лера и должна быть такой. Грег прижал Лиззи к себе, и целомудренно поцеловал в висок, помня, что лер Леоне, их противный сосед может бдить и следить. И как ему вообще пришла в голову такая мысль — утром следить за их садом? Словно специально готовился.

— Люблю тебя, — прошептал он. — Как самочувствие после лекарства?

— Хорошее, — призналась Лиз. — В сон пока не клонит, да и не ко времени это. Давай займемся защитой.

— Ключ-активатор при тебе?

Лиз достала из кармана штанов прозрачную граненную капельку, явно алмазную, висящую на золотой цепочке. Значит, и в защитных амулетах должны быть бриллианты. Повезло — надежная защита. Значит, амулет просто разрядился от старости.

Грег пальцем указал на небольшую замочную скважину. Стоило Лиз погрузить в неё ключ, как мраморный шар беззвучно распался на части, показывая свою сердцевину. Как Грег и предполагал, над серебряной подложкой амулета возвышался бриллиант в пару каратов, не больше. Грег в преддождевом сумраке зажег светляк, поднося его к амулету и проверяя чистоту камня. Свет тускло заиграл на гранях бриллианта, словно…

Грег быстро извлек амулет и провел камнем по мрамору.

— Стекло, — констатировал он, разглядывая сколы на гранях кристалла. Он выругался: — Хрень! Только этого не хватало.

Он убрал фальшивый амулет в карман брюк:

— Отдам экспертам на проверку: чандлеровский это амулет или еще откуда подделка всплыла. Посмотришь по документам на дом, когда конкретно этот амулет менялся?

Лиз тревожно кивнула:

— Конечно. Я тут же телефонирую тебе. Не беспокойся. — Она вытащила ключ, и шар снова сомкнулся, уже пустой. — И что теперь? Запасных амулетов нет.

— Придется чуть ослабить защиту — заберем рабочий амулет с той стороны дома, чтобы он не сбивал сеть — потоки эфира сами перераспределятся.

— Чем нам это грозит? — тут же уточнила Лиз.

— Пока особо ничем — мы же не собираемся держать в доме оборону. — Грег посмотрел на наручный хронометр и выругался: — вот же проклятье…

Лиз все поняла без излишних пояснений:

— Надо на службу?

Он лишь кивнул, спешно направляясь вдоль дома. Лиз уверенно шагала рядом:

— Не бойся, я справлюсь сама — ты же показал, как обращаться с амулетами. Я проверю все амулеты и сообщу тебе на службу. — Лиз поймала его руку и легонько сжала пальцы: — все нормально, Грег. Правда. Не беспокойся — в этот раз я не подпущу к себе дворников на пушечный выстрел. Да и прислуга скоро приедет… — она замерла у крыльца, рассматривая, как со стороны Ривеноук выпуская в небеса черный дым ехали несколько тяжелых паровых монстров-грузовиков. — Ой!

— Лиз? — в всплеске океана в сердце Грег уловил удивление и волнение. — Что-то случилось?

— Беги! — честно призналась она. — Я вызвала из де Бернье управляющего и дворецкого… Я не думала, что они так буквально поймут мое желание осесть в Аквилите.

Грег посмотрел вдоль дороги:

— Это…

— Это наша мебель, мои личные вещи и сумасшедший бардак вплоть до вечера. Я пойму тебя, если ты задержишься на службе. Я бы и сама сбежала из дома, но нер Пти не поймет…

— А нер Пти?

— Это наш управляющий. Хороший, но въедливый тип.

Грег прижал к себе Лиз и храбро дождался приезда поезда из грузовиков. Только познакомившись с нером Пти и нером Адалем он позволил себе ретироваться на службу.

В управлении, в отличие от дома, было тихо и хорошо. Грег первым делом отправил фальшивый амулет Фрею, их новому эксперту. Потом он занялся скопившимся на столе бумагами. Грег прочитал показания Кевина Смита, некоего Теда Кречински, Ласло, лера Леоне, потом проверил папку по фальшивоамулетничеству — Брок больше ныл, что с ней много работы. Даже Одли успел притащить вместе с кофейником, исходящим горьковатым паром, отчет об утренней поездке в Танцующий лес. Заодно доложил, что сделал запрос в мэрию и в храм о частоте обработки полей сражений. Ответ обещали предоставить быстро. Грег по кислому виду Одли понял, что результаты будут не раньше конца седьмицы. Потом на глаза попалась тощая, почти пустая папка с материалами дела о нападении на Хогг. Натали, как оказалось, звали сестру Грегори Хогга. Ей было всего двадцать лет в снежень две тысячи восьмого, когда на неё напали — в Канун Явления. Естественно, как принято в Аквилите, заявление о пропаже приняли только через три дня — еще повезло, что официально Карнавал закончился, не пришлось ждать лишних два дня. Через пару часов после приема заявления Хогга её нашли случайные прохожие в Приморском парке — том самом, где любят гулять Полин и Ноа. Грег пробежался глазами по врачебному заключению Хогг. Переломы, ожоги, раны и заражение вернийкой, точнее кожно-язвенной болезнью. Болезнь падших стрекозок, которым уже нечего терять, и, как ни странно, леров, обожавших содержать одну, а то и двух-трех любовниц, ведь жена — это так скучно! Зато умирать от вернийки весело. Дурная болезнь была излечима только на первой стадии, когда язвы еще не болели, вторая стадия, дико заразная, уже с трудом поддавалась лечению, а третья — была неизлечима. Больной или жил с ней долгую и несчастливую жизнь, чувствуя, как разлагается его тело, или сгорал от болезни моментально. Натали Хогг «повезло» — она сгорела за год, потеряв после нападения рассудок. Дело так и не было раскрыто — собаки след на месте обнаружения Хогг не взяли, привлеченные к делу ищейки из Сыскного след тоже не обнаружили. Грег внимательно прочитал их показания: в месте обнаружения Хогг следы полностью отсутствовали, даже эфирные. На фиксограмме, которую сделал какой-то ушлый газетчик и которую полиция изъяла, была изломанная, искалеченная молодая девушка в обрывках одежды, лежавшая на обычной пожухлой, как и положено зимой, траве. Снимок был такого хорошего качества, что даже пара мертвых жуков возле Хогг была заметна. Показаний Хогг почти не было — она сошла с ума и повторяла лишь, что напавших было трое, и держали её в пустом просторном зале. Наверное, где-то на складе. Большего добиться от неё никто не смог. Грег бережно сложил все бумаги по делу обратно в папку, понимая причину ненависти Хогга. Но прошло уже пять лет. За столько времени даже ненависть должна угаснуть.