Торг.

И пусть она успокоила себя тем, что ее покупателя, кем бы он ни был, в ее лице ждет огромный сюрприз, легче на сердце не стало. Подумалось о других соплеменниках, не способных спастись, как она... Сколько их уже было и будет еще?

Вот ведь твари.

От возмущения девушку затрясло, и будь она без браслета, ее перекинуло бы назад в человека, а так... будто жгло что-то под кожей и ломило в висках. В таком лихорадочном состоянии Соланж наблюдала, как склад заполняют новоприбывшие мужчины и женщины: кто-то приходил парами, но в основном – по одиночке. Богатые, важные, они занимали расставленные в три ряда стулья и, пряча лица за черными масками, тихонько переговаривались между собой.

Уже перед самым началом торгов, когда один из распорядителей кивнул человеку у двери, велев ее запирать, в помещение быстрым шагом вошел высокий, широкоплечий мужчина в плаще. Он был, как и прочие, в маске, лица не разглядеть, но при виде него у Соланж ёкнуло сердце...

Не может быть, нет, мозг играет с ней шутку!

– Многоуважаемые дамы и господа, рад приветствовать вас на наших закрытых торгах для избранной публики! – провозгласил, между тем, распорядитель и указал на первую клетку. – Позвольте представить вам первый лот нашего аукциона: молодого матерого волка с темпераментом столь горячим, что даже зимняя ночь рядом с ним покажется знойным летом. Поглядите на эту серую шерсть, мягкую, как гусиное перышко, в эти глаза, горящие страстью... Станьте тем, кто смирит дикого зверя и насладится его выпестованной покорностью! – Говоривший выдержал паузу, позволяя каждому его слову впитаться в сознание присутствующих клиентов. – Итак, начальная ставка – пятнадцать фунтов, – провозгласил он.

Тут же взметнулась рука мужчины в первом ряду, потом рука женщины рядом.

– Тридцать фунтов, – сказала она.

– Тридцать пять, – перебил ее ставку мужчина.

– Сорок. – Его оппонентка не собиралась сдаваться.

– Сорок пять.

Дама поджала пухлые губы, решая, как быть, и распорядитель подзадорил участников:

– Сорок пять фунтов за матерого перевертыша в самом расцвете сил и способностей. – Он улыбнулся многозначительно. – Кто даст больше? – И обвел участников взглядом. – Сорок пять фунтов раз...

– Пятьдесят, – оборвала его женщина.

Распорядитесь ей улыбнулся.

– Кто-то не хочет упустить свое счастье, и я прекрасно вас понимаю. Пятьдесят фунтов раз... пятьдесят фунтов два... пятьдесят фунтов... три. Продано даме в первом ряду! Поздравляю с прекрасным приобретением, мэм.

Дама победоносно стиснула веер и с выработанной годами сноровкой заработала им, освежая горящее от довольства лицо.

После первого лота последовало пять остальных: три волчицы, совсем юная рысь и малыш-медвежонок. Соланж по всему оставили напоследок, так как она, с замиранием сердца ожидавшая свою очередь, каждый раз выдыхала от облегчения. И ругала себе за эти эгоистичные чувства...

А еще наблюдала за человеком в плаще.

Он не участвовал ни в одном торге по лоту, только сверлил темным взглядом распорядителя на подмостках и, казалось, случайно забрел в это место простым наблюдателем. Впрочем, все изменилось, когда к ее клетке приставили яркий фонарь, и аукционист в своей привычной манере провозгласил:

– А теперь главный лот нашего аукциона: молодая лисица с такой мягкой шерстью, что дух занимается. Ее пышный хвост сведет любого с ума... – Говоривший облизнул губы. – Ммм, вы даже не представляете, что за красотка скрывается под личиной маленького зверька... Одинаково хороша что в одной, что в другой ипостаси, она, клянусь королевой, подарит вам несказанное удовольствие! – восторженно заключил говоривший, и один из мужчин поднял руку. – О, кто-то торопится начать торг! Похвальное нетерпение, – похвалил его распорядитель. – Но учтите, начальная ставка... сорок пять фунтов. Кто готов заплатить пятьдесят?

– Семьдесят, – подал голос мужчина в плаще.

И от звучания этого голоса у Соланж встали волосы на загривке. Она узнала его и поразилась той радости, что наполнила ее вдруг... Захотелось, как той же рыси, грызущей прутья соседней решетки, словно могла она, в самом деле, их перегрызть, вырваться из своей тесной тюрьмы и устремиться к нему. Признать, какой глупой была... и как ей его... не хватало...

Действительно, не хватало.

– Семьдесят фунтов раз... семьдесят фунтов...

– Семьдесят пять, – прервал распорядителя мужской голос с первого ряда.

Соланж ахнула и прижала к голове уши, рассматривая перебившего ставку мужчину. Он был толст и неповоротлив как боров; ни дать ни взять мистер Аллен, ее последний супруг.

– Восемьдесят, – произнес Кайл.

– Восемьдесят пять.

Сумма была колоссальной, и Соланж замутило от мысли, как дорого обойдется ее выходка Кайлу. И есть ли у него вообще эти деньги?

– Сто фунтов, – перебил Кайл ставку мужчины.

Глаза соперников встретились.

– Девка ваша, – признал нехотя тот, взмахивая рукой. – Она не стоит ста фунтов. Приятно с ней поразвлечься!

Распорядитель произнес привычные фразы, и Кайл, поднявшись со своего места, проследовал подписать закладную на нужную сумму.

– Нам доставить товар на указанный вами адрес? – осведомился один из мужчин. – Или желаете забрать его сами?

– Заберу сам.

– Пользуйтесь с удовольствием, сэр, – лебезя, пожелал ему распорядитель. – А коли пресытитесь, возвращайтесь – всегда будем рады предоставить вам новое... развлечение!

Соланж заметила, с каким едва сдерживаемым бешенством Кайл глянул на собеседника.

– Будьте покойны, именно так я и сделаю, – пообещал он, подхватив ее клетку, и зашагал к выходу.

В доках было темно, не видно ни мзги, только звезды и освещали едва приметную дверь. Они первыми из присутствующих покинули место торгов, и Соланж уже мысленно предвкушала, так дорого стоившую свободу, когда Кайла окликнули со спины:

– Эй ты, не торопись уходить! Разговор есть.

– Я не приучен беседовать с незнакомцами, – кинул Кайл, продолжая идти. – К тому же я занят.

– Торопишься девку опробовать? Так не спеши: она не твоя.

Кайл обернулся, насмешливо улыбаясь.

– Я за нее заплатил, а значит, моя, – ответствовал он.

– А это еще спорный вопрос. – Толстяк мотнул головой в сторону тени у себя позади. – Даг, эта лисица моя. Разберись с парнем!

Из темноты выступил здоровяк с огромными кулаками. Секунда – и он зарычал, исторгая из своей грудной клетки поистине устрашающий рык!

Кайл несся по улицам города всадником апокалипсиса: мечтал разгромить всех и вся, чтобы вызволить свою маленькую лису, но в доках услышал голос у уха.

– Вас, сэр, ясное дело, тянет на подвиги, я понимаю, но лучше сделать все тихо, не привлекая внимание. Зайти, изобразив одного из гостей, и сторговаться о том, что вам дорого...

Сказав это, его спутник замолк, позволив Кайлу осмыслить услышанное, а вскоре почти на бегу соскочил с крупа животного и подхватил того под уздцы.

– Мы уже близко, дальше пойдете один, – сказал он. – Свет фонаря послужит вам маяком... Вот еще, непременно наденьте. – Нищий протянул Кайлу маску. И, приняв его промедление за нерешительность, подбодрил вдруг: – У вас все получится, сэр. Вы со всяким справлялись – и с этим справитесь.

Кайл посмотрел на него в темноте пристальным взглядом.

– Кто ты такой? – спросил он. – Я должен знать.

– И узнаете в свое время. Сейчас медлить нельзя: если двери запрут – вас уже внутрь не пустят. Ну, идите же! И не забудьте про маску. Там все в таких будут. Удачи, сэр!

Кайл стиснул маску в руке и решительным шагом пошел на свет одинокого фонаря. Личность нищего интриговала, особенно вовлеченность его в их с Соланж жизни: откуда он знал, где искать девушку? И по какому важному делу приходил в его дом этим днем? А еще эти слова: «Вы со многим справлялись...» Что он знает об этом?

Увидев дверь, у которой горел затемненный фонарь и караулил охранник, Кайл отложил на потом эти мысли, сосредоточившись на первостепенном, и надел маску.