– Время самое подходящее, – отозвалась она, чуть смутившись.

И мужчина внимательно посмотрел на нее.

– Хочешь сказать... – Она молча кивнула. – Когда?

– Весной. Марта уверена, что у нас будет мальчик!

Кайл откинулся на подушку, лыбясь счастливо в потолок.

– Сын? Не верится даже, – прошептал он и тут же схватил ее снова в охапку. – Но откуда ей знать? Вдруг будет девочка?

– Может, и девочка, – улыбнулась Соланж. – Но Марта сказала: «Господин слишком сильно и часто вас любит, моя госпожа, а от этого только мальчишки родятся», – сымитировала Соланж голос старой служанки. – Люби меня меньше – и появится дочь! – Погладила его по лицу.

Они, между тем, улыбались, глядя друг другу в глаза.

– Меньше не получается, – будто бы с сожалением вздохнул Кайл, но тут же добавил: – Так и быть, пусть будут мальчишки! – И щекоча принялся целовать ей живот, грудь и ноги, а Соланж отзывалась на ласку с готовностью и любовью.

Через час их пришла будить Дейра, служанка Соланж, и краснела маковым цветом, зная прекрасно, чем только что занимались хозяева. К слову, Кайла тут же выставили за дверь, велев одеваться в соседней комнате, а над Соланж начали колдовать несколько девушек сразу... Обмыли, натерли тело розовым маслом и одели в тонкую тунику, искусно украшенную ажурными кружевами местной работы, на голову возложили венок из полевых цветов – и повели к океану.

Уже на взгорье, плавно спускавшемся прямо к воде, к ней подвели одетого столь же причудливо Кайла. Сплели их руки лозой и повели к воде...

Все это время шетлендцы-перевертыши, составлявшие их общину на Вайле, пели тихую, завораживающую мелодией песню, слов которой ни Кайл, ни Соланж не понимали. Они в принципе поначалу скептически отнеслись к обряду «принятия», как называли его местные жители. «Чтобы сделаться частью этого края, Острова должны вас принять, а для этого нужно назвать воде и земле свои имена», – так им сказали.

Осень уже вступила в права, и вода в океане была обжигающе ледяной. Впрочем, в этих местах она редко бывала другой... Но влюбленные смело вошли в воду по пояс. Их научили, что говорить, и Соланж первой прокричала кружившим над водной стихией притихшим вдруг чайкам:

– Мое имя Соланж Саутгемптон, в девичестве Дюбуа, и я обещаю, что стану хранительницей земли и моих соплеменников, доверивших мне свою жизнь. Клянусь поступать справедливо и верно, чего бы мне это ни стоило! И любить мужа... – добавила тише, – все дни своей жизни. До последнего вздоха!

– Мое имя Кайл Ризли, граф Саутгемптон, и я обещаю... – ее муж стиснул пальцы Соланж, – сделать счастливыми эту женщину и детей, что родятся у нас. И подарить мир и покой каждому человеку, ступившему на наш остров с чистым сердцем и открытой душой!

После этого они целовались прямо в воде, долго и страстно, не в силах разомкнуть губ, а когда вышли на берег, были встречены радостными объятиями.

И люди потянулись к накрытым столам...

Вот только Кайла с Соланж не было среди них: взявшись за руки, они бежали вдоль берега до тех пор, пока рядом не остался лишь ветер и чайки над головой, а потом, обратившись, лиса и медведь долго резвились, гоняя тюленей и выдр.

Их счастье казалось таким же глубоким как океан.

И столь же бескрайним.

Конец