Девушка улыбнулась, подумав, что здесь остаются двое мужчин, которых она... полюбила? Подходит ли данное слово под описание ее чувств? Да и можно ли любить сразу двоих?

— Оставь этот вопрос моралистам, — фамильяр беззастенчиво подсмотрел ее мысли. — Нас ожидает долгая дорога, на которой ты повстречаешь разных людей, и, если судьбе будет угодно, она сведет тебя вновь с Дмитрием или Иваном, а если нет — значит так тому и быть!

— Какой ты умный, — возмутилась Ланж.

— Я отслужил многим магам твоего рода, видел множество жизней, и знаю, о чем говорю.

Взяв со стола сумку, девушка покинула свою бывшую комнату, и спустилась в зал. Там собралась вся Академия, и было видно, что ученики были на грани похищения полюбившейся им преподавательницы. Парижанка выслушала добрые наставления, благодарности от студентов, пожелания счастья, и со слезами на глазах покинула замок.

У кареты ее ждало еще несколько провожающих.

— Благодарю вас, мадмуазель, за все! — искренне сказал Борис Бравадин.

Рядом с ним стояла счастливая Телена, чувствовавшая, что любовь ее жениха к Соланж окончательно уступила дружеской привязанности. Родители парня одобрили их пару, и даже согласились на брак по окончанию учебного года, ибо ведява покинула свой народ, и кроме Бориса у нее никого не осталось.

Ганьон пожала студентам руки, пожелала счастья, и пообещала прислать поздравительную открытку к свадьбе.

Дальше она прощалась с деканом Рыковым, который светился от мыслей о возлюбленной — той самой сестре раненого студента, которая покорила его красотой и адски крепким характером. Оборотень попросил у Ланж прощения за прошлые ошибки, пожелал успехов, и они расстались добрыми друзьями.

Илья Мизинцев расстроенным не выглядел, хотя ему и было стыдно за предубеждение, и свое невольное участие в страданиях Соланж.

Зато лица Ивана Бунина и Дмитрия Онежского выражали одинаковую муку. Ректор помнил слова Гастона о том, что девушка его никогда не простит, и в ее глазах он видел отблески острога и пыток, перенесенных ею безвинно. К тому же после нападения мертвецов магия его крови рассеялась, и больше не ограждала замок от нежити: ему предстояло найти новый способ защиты студентов, а у парижанки был собственный путь, расходившийся с его дорогой.

Бунин вспоминал те времена, когда они кочевали по губернии, жили в одной юрте, и жалел, что не признался ей в любви, не завоевал ее сердце. Он был нужен здесь, в Исети, чтобы помогать восстанавливать порядок в Академии, и не имел права сбегать вслед за девушкой, однако свято верил, что однажды их дороги снова сведут их вместе.

Мадмуазель Ганьон села в карету, ту самую, которая в конце прошлого августа привезла ее в Исеть, и выглянула в окошко. Ее провожатые выстроились в ряд, глядя вслед удалявшемуся экипажу, и горло девушки перехватил спазм.

На затерянную в лесу железнодорожную станцию она прибыла с опозданием, однако паровоз еще стоял, и слуга решительно расталкивал людей, неся ее багаж.

— Пришло время прощаться! — произнес знакомый голос, и Ланж встретилась глазами с губернатором.

— Вы пришли! Это очень мило с вашей стороны!

Граф надел простой костюм, дабы не выделяться из толпы, но его военная выправка и мужественное лицо все равно приковывали внимание зевак, которые следили цепкими глазками, как он галантно поцеловал руку красивой девушке.

— Желаю вам удачи, мадмуазель! Вы справитесь, я в вас уверен!

«Бог любит троицу, Гастон. Может, мне влюбиться и в Сухтелена?» — Ланж мысленно спросила у фамильяра, на что тот подкатил глаза.

Но вот паровоз был готов к отправке, люди в панике забегали, провожающие заголосили, путешественники шустро запрыгнули в вагоны. Соланж Ганьон бросила последний взгляд на густой лес, помахала Сухтелену, и заняла свое место, улыбнувшись, когда состав наконец-то тронулся.

Спустя пятнадцать минут, когда паровоз скрылся из виду, а станция опустела, от деревьев отделилась фигура, глядя на оставленный дымом след.

— Не грусти, Соланж, у тебя всегда буду я, — прошептал Герман Герцог, и зашагал по направлению к солнцу.

«Калужская губерния, Калуга, первое августа 1820 года.

Мне понадобилось потратить несколько людских жизней, чтобы узнать правду, но смерть мне не грозила, поэтому я докопалась до истины.

Первого мертвеца создали маги, когда на нашу землю явились польские захватчики. Князь Дмитрий Пожарский успешно держал оборону, однако многие калужане полегли в те смутные времена, Московское княжество не защитило наши земли, ибо враг наступал с разных сторон.

Тогда-то отчаявшиеся волхвы и решили использовать темную магию, которой не было равных в разрушении, чтобы если не отстоять Калугу, так хоть отомстить полякам. Но маги не смогли обуздать призванную скверну, она вырвалась из-под контроля, и подчинила себе единственного выжившего волхва.

Какой он прошел путь — мне неведомо, но первый мертвец разуверился в царе, и решил взять власть над Россией под свой контроль. Под покровом войн и нашествий он проворачивал собственные дела, собирая армии. Две его попытки восстания провалились, и он затаился, чтобы начать заново, и на этот раз — с отдаленной губернии, подальше от столицы.

Однако теперь я окончательно поняла, что не существует способа обратить то заклинание, призвавшее скверну. Мы можем только бороться с мертвецами, с каждым из них, падая и поднимаясь, не позволяя себе слабости и поражения.

На этом я, Анна, заканчиваю свой последний дневник, и мое мертвое сердце полно надежды, что однажды эта тьма рассеется, и я вновь увижу мою Марию и моего отца.»

31.10.2023 — 06.03.2024 гг.