— Не перебивай! Фамильяр и маг неразлучны, они должны быть вместе, пока смерть не настигнет мага. Я долго служил вашей крови, был при многих членах семьи Ганьон, но никто и никогда не был мне дороже тебя. И я не оставлю тебя одну на чужбине, среди врагов, в опасности. Мы далеко зашли вместе, и продолжим наше приключение тоже вместе, — он напружинил тело, словно не мог справиться с эмоциями. — Я разорву связь с родом Ганьон, и останусь с тобой, Соланж.

Впервые за долгое время девушка дала полную волю слезам, опускаясь на колени, и обнимая лохматого пса за шею.

— Боже мой, Гастон! Мой милый, забудь об этом! Пока ты связан с нашим родом, ты бессмертен, но как только покинешь семью Ганьон — у тебя останется только эта жизнь, и в следующий раз ты станешь совершенно другим фамильяром! И то, если возродишься!

Честный пес грустно вздохнул.

— Ты должна уважать мое решение, девочка, я его все равно не поменяю.

— Но...

— Что? Я же сказал тебе, что не уйду. Даже если это будет моя последняя жизнь, я посвящу ее тебе, мой солнечный ангел!

Она уткнулась лицом в его густую шерсть, поливая фамильяра слезами.

— Хм, вам нужна помощь?

Рядом стоял декан оборотней Рыков. Его лицо по-прежнему было хмурым и недружелюбным, но сейчас в его голосе девушка угадывала чувство, похожее на искренность.

— Все хорошо, благодарю.

Она выпрямилась, и безуспешно попыталась утереть слезы.

— Я слышал вас, — бесцеремонно заявил оборотень. — Это благородно со стороны вашего фамильяра.

На удивление, Гастон не разозлился от вмешательства чужака: он лучше девушки уловил эмоции оборотня, и проникся к нему расположением.

2 ноября 1830 года по Арагонскому календарю

Вечером Ланж составила письмо, информирующее отца о решении Гастона. Фамилию она также менять отказалась, так как для этого нужно вернуться в Париж, куда девушка в ближайшее время приехать не могла. Зато она положила в конверт фамильную подвеску — тонкую цепочку с кулоном редчайшей красоты и ценности. Но ей совершенно не было жаль расставаться с украшением. Гастон остается с ней, все остальное — вздор и мишура.

На следующий день девушка выглядела настолько бодрой и невозмутимой, что никто не догадался бы, что она полночи не спала, ругая весь свой род по десятое колено, а остальные полночи — мучилась от кошмаров, в которых мертвецы штурмовали Академию.

Проходя по галерее, она остановилась у окна, глядя на покрытый туманом лес. Ее передернуло от мысли, что прямо сейчас там бродят злобные твари.

После завтрака они вдвоем с Буниным направились в один из залов подземелья, где должно состояться практическое занятие.

— Жаль, что мы не можем выйти в лес. Отрабатывать подобную вязь в замкнутом пространстве может быть опасно для студентов.

— Ничего, — отмахнулся Бунин, — учеба легкой не бывает. Чем больше набьют шишек — тем лучше запомнят. К тому же в подземельях на нас не нападет ватага мертвецов, а Герцог и Окская у меня под надзором.

— Кто же вам помогает?

— Простите, мадмуазель, я не могу сказать, как и вашего имени никому не назову. Я должен позаботиться о безопасности всех, кто пытается противостоять злу.

В подземелье их уже ждал весь шестой курс, под надзором декана Рыкова. Он кивнул Ланж, не меняя сурового выражения лица, но она видела в его глазах совершенно другие эмоции. На секунду щеки покрыл румянец, когда она подумала, что оба декана испытывают симпатию к ней, хотя и выражают ее каждый по-своему.

— Сегодня мы будем отрабатывать навыки по защите от темной магии. Многие из вас ждали этого, и, надеюсь, хорошо подготовились.

На удивление, все ребята взволнованно топтались на месте, глядя на нее расширенными глазами, кроме, разумеется, Дианы, чей взгляд выражал лишь презрение. Как разительно она отличалась от той ученицы, которую Ланж встретила в начале года!

— Сначала мы с господином Буниным еще раз продемонстрируем вам технику, а потом придет ваш черед показывать свои умения. Приступим!

Рыков сурово приказал всем выстроиться в шеренгу вдоль стены, и встал рядом. Ланж с Буниным остались посередине зала, присматриваясь друг к другу. Она не до конца верила ему, и не испытывала ничего сильнее обычной заинтересованности, неизбежной между противоположным полом, но искренне надеялась, что хотя бы он не окажется предателем, как Онежский.

— Начали! — скомандовал оборотень.

Бунин немедленно напал, создавая видимую вязь, чтобы ученики могли наглядно рассмотреть нити. Соланж ему не уступала, создав великолепный защитный купол, сквозь который не могли пробиться заклинания. Декан все пытался пробить ее защиту, выискивал слабые места, не снижая натиска, но девушка знала свое дело, и студенты затаили дыхание от сражения.

Да, а смотреть-то было на что! Никто не делал вязь видимой, наоборот, считалось глупым выставлять ее напоказ. В обучении же такой навык обычно пригождался, чтобы показать неумелым детям, как должны сплетаться нити, как их стоит направлять. Вот и сейчас шестикурсники круглыми глазами смотрели на переливающиеся всеми цветами и оттенками тонкие магические потоки, именуемые нитями, и образующие вязь.

— Довольно! — крикнул Рыков, и Бунин прекратил нападать.

Восторг на лицах учеников несказанно воодушевил Ланж.

— Ну что, студенты, кто хочет поработать в паре со мной?

Она видела, как Бравадин с горящими щеками собирается выступить вперед, но его опередила Диана Окская.

— Я, мадмуазель.

Все удивились, учитывая ее острую нелюдимость в последнее время, но никто ничего плохого не заподозрил. Ланж одолели мрачные предчувствия, однако она не могла себе позволить публичного пренебрежения или страха по отношению к ученице. Оставалось надеяться, что Бунин будет следить за девчонкой, как и обещал.

— Отлично, прошу занять место!

Парижанка снисходительно улыбнулась, источая такую уверенность и спокойствие, что Диана невольно сжала кулаки, но тут же расслабилась, напоминая себе, что мертвые не испытывают гнева. Любые проявления чувств для них — это старые рефлексы, которые могли и удовольствие принести, и изрядно навредить. Диана Окская не могла такого позволить, ибо все ниточки тянулись к Герцу и ее мечтам об их будущей жизни. Неважно, кто там и что говорит, но мертвые тоже могут жить, надеяться и бороться за лучшую судьбу!

Они встали лицом к лицу, две красивые статные девушки, одна из которых была живой, а вторая — ушедшей за грань, и возродившейся в новом обличии.

— Начали! — приказал Рыков, и зал утонул в магии.

2 ноября 1830 года по Арагонскому календарю

Ланж не нападала так же молниеносно, как Бунин, помня, что перед ней всего лишь дети. Диана, хоть и была восставшей мертвой, не обладала опытом, и ей нужно было чуть больше времени, чтобы создать защитный кокон.

Но Окская успешно сплела барьер, не дрожащий и прогибающийся от ударов, а вполне сносный, как у старшекурсников. Ее очень раздражало, что парижанка нарочно не использовала сильных заклятий, а ей ведь нужно было иное, поэтому она сама стала нападать, укрепив защиту.

Умения ученицы удивили Ланж, но она не поменялась в лице, и не стала создавать кокон, с легкостью отбиваясь от заклятий Дианы. Она уверенно продолжала натиск, заставив девчонку изрядно постараться.

Видимо, это подорвало намерение мертвой вести себя сдержанно, ибо ее инстинкты требовали крови, возможности наконец-то восторжествовать и утвердиться, перестать быть покорной и занять свое место хищника. Ярость ослепила, заставила забыть приказания Герцога и страх перед новой матерью Марой, которая сделала ее такой.