- Как вы с ним познакомились? – спрашиваю подругу. Сама она никогда не рассказывала, а я не спрашивала. Но вот с чего-то решила задать вопрос.

Тати долго молчит. Потом поднимает на меня глаза:

- Наверное, уже можно рассказать. Год прошел после смерти этого мерзавца Цварга, в стране такие изменения, что можно не бояться.

- Тати, ты уже меня пугаешь, — произношу напряженно.

- Не бойся, ты что? Просто… Мы с Лазарисом занимались не только организацией побегов рабов, но и…

- Восстания твои друзья организовывали, дорогая, — звучит от дверей любимый голос и ко мне идет Алиссандро. Усталый, в пропыленной насквозь одежде, но в глазах у него сияет радость.

- Дорогой, — я пытаюсь встать с кресла, но он удерживает меня. Садится рядом и берет мою руку в свою. Нежно целует в запястье.

- Так вот, два последних года правления Цварга эта парочка потрясающе ловко водила Инквизицию за нос. Умудряясь просачиваться, словно вода сквозь песок и исчезать при любых попытках их поймать. Достойный талант, госпожа Татиана.

Тати фыркает.

- Если бы не было незримой поддержки каких-то неведомых сил, наши с Лазарисом души давно гуляли бы где-то в небесах.

Алиссандро чуть заметно улыбается, но ничего не отвечает. Устало прикрывает глаза, а Тати, подмигнув мне, прощается и уходит.

Оставшись с мужем наедине, я прижимаюсь к его боку. Кладу голову на плечо:

- Слуги уже готовят тебе ванную. Сначала помоешься, а потом поешь, или наоборот?

- Я бы предпочел сначала заняться с тобой любовью, моя гэрэ. Но я такой грязный и потный, что даже поцеловать тебя не решаюсь, чтобы не испачкать твою белоснежную кожу.

Глупый, глупый дракон!

Забираюсь к нему на колени и сама целую – ишь чего удумал! Две недели дома не был и не решается!

Мы долго, со вкусом целуемся. Никак не можем оторваться друг от друга, растворяясь в этих прикосновениях. Только когда на пороге появляется служанка с сообщением, что ванна готова, неохотно останавливаемся.

- Сначала я помоюсь, потом отнесу свою жену в спальню. Ну а потом вместе поедим,- отвечает Алиссандро на вопрос, про который я уже и забыла – с беременностью я стала ужасно рассеянной.

Муж ласкающим движением проходится кончиками пальцев по моему, уже довольно заметному животику: - Как наш малыш себя вел в мое отсутствие?

- Пинался и скучал по папе, — улыбаюсь я. – Но как твой визит в Империю? Что там Шеллай? Все еще требует вернуть меня обратно?

- Уже нет. Ходят слухи, что его гэрэ ждет ребенка, так что Император немного успокоился. Кстати, тебе письмо от его женщины.

Алиссандро отдает запечатанный магией Роланы свиток и еще раз поцеловав меня, уходит в купальню.

Я не спешу развернуть письмо – мысли убегают, возвращая меня к тем дням, когда умер Цварг и мы с Алиссандро поженились.

… Из храма на вершине муж унес меня… нет, не в башню. На уединенный остров посреди моря, разделяющее континенты этого мира. Маленький, с пальмами и золотистым песком, похожий на кусочек рая. Моего персонального рая, где были только мы вдвоем.

Маленький домик, спрятавшийся в его глубине, стал нашим убежищем на три дня. Больше Алиссандро не мог себе позволить оставаться вдали от дел – у него там королевство не присмотренное осталось.

Но мы использовали эти три дня на полную катушку, упиваясь близостью друг друга. Занимались любовью, знакомились друг с другом, рассказывая о своей жизни до нашей встречи.

Каждое утро на рассвете Алиссандро менял ипостась и мы с ним летали над морем, и это было почти так же прекрасно, как наши полные страсти объятия.

Когда мы вернулись в столицу я первым делом отправилась навестить Тати и Констанеля.

К тому времени мой приятель уже покинул стены Инквизиции и обдумывал, как теперь будет самостоятельно вести дела в кондитерской.

Сначала он страшно расстроился, увидев на моей руке брачную вязь. Но вскоре успокоился и принялся с энтузиазмом записывать за мной рецепты кофейных напитков, земных десертов и советы по обустройству кондитерской.

Сейчас дела у Констанеля идут просто отлично, а еще недавно у него появилась помощница. Очаровательная Лучия, не только помогающая с кассой и уборкой, но и, кажется, задевшая его сердце.

Тати, когда я пришла в ее лавку, с рыданиями кинулась обнимать меня. Ругала на всех известных ей языках, включая почти забытый английский, за то, что я исчезла в неизвестном направлении, даже не предупредив.

Мои попытки заговорить с ней про те дни, когда в лавке появился Алиссандро под видом Али наткнулись на ее искреннее недоумение.

Осторожно поговорив с ней, я поняла, что подруга совершенно ничего не помнит о тех событиях. Как я и предполагала, на ее разум было оказано воздействие. Оно и заставило ее стать совершенно другим человеком и искренне считать, что Алиссандро в облике Али – это ее старый знакомый.

Конечно, муж получил от меня взбучку за это. Но этот наглый драконище только посмеялся в ответ на мои претензии и ответил, что «все его действия были вызваны служебной необходимостью». Правда, потом добавил, что на самом деле, ему ужасно хотелось посмотреть на меня в домашней обстановке.

Вот и понимай, как хочешь, что у него там, в его драконьей голове – перепугал меня до икоты своим любопытством!

Но я была очень рада, что моя подруга – по-прежнему моя Тати. Ставшая мне родной и близкой, моя опора и поддержка в то тяжелое для меня время.

Кстати, возвращаясь к тем событиям... Следствию удалось  выяснить, кто расправился с пытавшимся изнасиловать меня толстяком Фаштивцем.

Виновницей его ужасной смерти оказалась жена мерзавца. Устав терпеть многочисленных любовниц мужа, ревнивица наняла парочку бандитов-оборотней. Те и расправились с ее мужем, обставив дело так, будто его разодрал дракон.

Зачем именно так – никто не понял. После того как женщину арестовали, у нее случилось помешательство и допросить ее уже не было возможности. Сейчас она заточена в одном из женских монастырей, куда помещают преступниц, не подлежащих казни…

Что касается Али… Оказалось, что его торговля рабами была всего лишь ширмой. Прикрытием, за которым действовала целая система по спасению людей, попавших в рабство.

Кого-то Али, действительно, продавал, в том числе с торгов. Я так и не поняла, по какому принципу решался вопрос, кого в рабство, а кого спасать, но… Как сказал Алиссандро, есть люди, которые рождены для того, чтобы быть рабами, сущность у них такая.

Мне лично этого никогда не понять, но спорить с мужем я не стала – в его королевстве рабство существовало веками. Возможно, местные как-то умеют разбираться в психологии рабов и нерабов.

После этого мое отношение к Али стало чуть получше. Но все равно, до любви к брату мужа мне еще очень далеко. Слишком живы в сердце воспоминания о проведенных в его доме днях.

И еще, Али наотрез оказался наследовать власть своего отца, короля Цварга. Отказался официально, а после этого исчез в неизвестном направлении. Надеюсь, он отправился на поиски своей Федерики. Все-таки, мне кажется, он ее по-настоящему любит.

Вздохнув, снимаю печать с послания Роланы. После того, как мама Федерики помогла мне вырваться из рук Шеллая, мы с ней время от времени переписываемся.

Это я, еще в лагере Императора, взяла с  Роланы обещание написать мне. Сообщить, как Шеллай отнесся к тому, что любимая женщина обвела его вокруг пальца, подсунув служанку под моей личиной.

Ролана выполнила обещание и примерно через месяц я получила ее первое послание. В нем она сообщила, что Шеллай сначала был в ярости и грозился снова пойти с войском на Аштану, чтобы забрать меня. Обещал наказать всех виновных в этом обмане. Ну, и еще много чего, что разгневанный мужчина может придумать, чтобы утолить свою ярость.

Но Ролана слишком хорошо знала своего императора, чтобы сильно переживать по тому поводу. Лаской, уговорами, немного слезами и обидой женщина сумела успокоить гнев Шеллая. Так что, по итогу никто не пострадал, кроме некоторого количества мебели в императорском дворце...