- Удивительная наблюдательность! - одобрительно хмыкает Алиссандро. – Никогда не встречал такого качества у столь юных девушек.

 Ну вот! Опять намеки про возраст!

- Но главное, на чем ты прокололся…, - я замолкаю и держу драматичную паузу.

- Главное, слова, которые ты произносил – Али никогда не говорил со мной так. И никогда таким добрым тоном. Мне кажется, он просто не умеет быть добрым…

Алиссандро молчит, и тогда я раскрываю главный секрет, как я догадалась.

- А на самом деле, у тебя шрам был не с той стороны лба, как у работорговца!

- Да, старею, похоже, - после длинной паузы со вздохом признается Великий и Ужасный Инквизитор. – Совсем забыл, что чужие лица мы видим зеркально. И когда создавал мыслеобраз Алиярта для артефакта смены личины, он получился тоже зеркальным.

- Зачем тебе был нужен чужой облик? И именно этот? - спрашиваю недоуменно.

- Пока не спрашивай, девочка, — голос Алиссандро становится напряженным. - А почему Алиярт... Его внешность мне проще всего скопировать, вот и все.

- Вот и все... Ну а теперь рассказывай, что тебя связывает с этим… Алияртом, — имя работорговца я невольно произношу с презрением.

Алиссандро встает с дивана и отходит к окну. Некоторое время стоит ко мне спиной, смотрит в сад и молчит.

Затем поворачивается и начинает рассказывать:

- Алиярт мой единоутробный брат, нас родила одна мать. Я был старшим. Потом отец Алиярта убил моего отца, а мою мать  взял в наложницы. Она была очень красивой женщиной. Из-за ее красоты Цварг и убил моего отца - своего двоюродного брата.

- Или это был  повод избавиться от возможного претендента на престол, — произношу я немеющими губами – я слышала, как об этом убийстве болтали в одной из лавок на нашей улице. – Странно только, что тебя он тоже не прикончил. Ты ведь можешь претендовать на престол Цварга.

- Мои родители прятали меня, пока я был совсем ребенком. Позже у меня появилась Метка Инквизиции и я стал недосягаемым для Цварга. Потом мой отец умер, мать стала наложницей короля, а я его верным слугой, давшим Клятву Инквизиции. Я перестал быть для Цварга опасным – ни один Инквизитор не может преступить эту клятву и не умереть, — голос Алиссандро звучит ровно, но я отчетливо я слышу в нем боль. Мой бедный Инквизитор!

Внутри все сжимается от жалости к нему, и от отвращения к Али и его отцу…

- Значит работорговец не просто так оставил меня в своем доме дожидаться евнухов Цварга, — произношу с горечью. – Хотел преподнести папочке подарок… Достойный сын своего отца.

От двери раздается холодный голос:

- Я никогда не отдал бы тебя Цваргу, Федерика.

Я дергаюсь, как от удара. Вскакиваю и сузившимися от ненависти глазами смотрю на входящего в кабинет Али.

Он все в том же светлом плаще, что и в последнюю нашу встречу. Лицо усталое и злое, в глазах лед.

На мои плечи сзади ложатся мужские ладони, и Алиссандро спокойно произносит:

- Что-то ты долго, Алиярт.  Я был уверен, что ты появишься гораздо раньше.

Из-за спины Али в кабинет вступают еще двое мужчин. И если одного я прекрасно знаю, то второй, седовласый, с красивым, суровым лицом  мужчина мне незнаком.

Ладони Алиссандро крепче сжимают мои плечи, и он произносит, обращаясь к незнакомцу:

- Рад приветствовать тебя в своем доме, Великий Император Запада.

Император Запада? Шеллай?! Отец Федерики?

Я изумленно распахиваю глаза и таращусь на нежно глядящего на меня мужчину, совершенно не зная, что мне теперь делать.

Лена - Федерика Смотрю в глаза этого гордого, давящего своей аурой власти мужчины и теряюсь – что мне ему сказать? Что сделать? Кинуться Императору в объятия, как это сделала бы родная дочь? Но я не могу. Тело цепенеет в ответ на его протянутые ко мне руки. Не могу сделать даже шаг, просто смотрю, пока в его глазах разгорается недоумение, и следом боль.

- Федерика, девочка моя. Почему ты не идешь в объятия своего отца? – его голос, низкий и очень красивый, звучит глухо.

Шеллай делает шаг ко мне, а я, наоборот, пытаюсь отступить. Не получается, потому что за мной стоит Алиссандро. Крепче сжимает лежащие на моих плечах ладони, и в моей голове появляется шелестящий голос:

- Не бойся, девочка. Мы не отдадим тебя никому. Ты наша, Алиссандро и моя.

Я вздрагиваю, поворачиваю голову и смотрю в глаза Инквизитору. Шепчу:

- Что это? Кто это сказал?

- Мой дракон, Хранис. С ним ты уже можешь общаться мысленно, — негромко говорит Алиссандро и по голосу я понимаю, что он улыбается.

- Федерика?! – снова зовет меня Шеллай.

И тогда я решаюсь. Делаю шаг в его сторону. Еще, и еще, пока не оказываюсь прямо перед ним.  Я не хочу обманывать этого мужчину и изображать любовь к нему, будто я его настоящая дочь. Мне это не под силу, и это нечестно.

Смотрю Императору в глаза и говорю:

- Я не Федерика. Ваша дочь… отдала мне свое тело, а сама… Я не знаю, где она, но она точно жива. Просто в другом мире. В другом теле, наверное.

- Что?! – раздается рычание за спиной Шеллая и я вижу перекошенное лицо Али. Темный шрам на лбу работорговца стал еще темнее, в голубых глазах ярость, боль, и неверие.

Он смотрит на меня, словно пытается содрать кожу или пролезть мне в голову и все там перетряхнуть. Найти там свою Федерику – наверное, он ее и правда, любит. Может не так, как я представляю себе любовь, но как умеет.

Внезапно в моей душе просыпается жалось. Я вспоминаю рассказ Алиссандро о маленьком мальчике, которого прятали от сумасшедшего короля. Думаю о его брате, наверняка родившемся в результате насилия Цварга над его матерью, и мне хочется плакать.

Еще мне жаль великого императора, сейчас стоящего передо мной с безвольно опущенными плечами и смертной тоской в глазах.

О Боги всех миров, почему все так грустно?!

Алиссандро

Девочка сидит на диване рядом со мной. Прижимается к моему боку, цепляется за ладонь и, кажется, едва сдерживает слезы.

Ее зовут Лена, Елена. Элен. Это мне рассказал мой дракон, который все это время с ней разговаривает.

После ее признания Шеллаю, что она не его дочь, прошел не один час.

За это время было много чего.

Было неверие Шеллая. Обвинения, что это я своей драконьей магией  задурил его дочери голову, заставив забыть отца и внушив мысль, что она из другого мира. Его угрозы за это стереть в пыль все наше королевство.

Было скрытое, и от этого еще более пронзительное отчаяние Алиярта, не желающего принять слова моей женщины. Его досада на себя, ненависть ко мне и злость на Кристофа, который все давно знал, но молчал.

Конечно, Али ничего из своих чувств не выдал внешне, молча сидел и смотрел в пустоту. Но я отчетливо чувствовал, как ему больно. Ничего братишка, тебе ведь сказали, что Федерика не умерла. Просто тебе нужно найти ее в каком-то из миров.

Еще были насмешливые улыбки Кристофа, спокойно сидевшего все это время в кресле, и кажется, дремавшего, пока мы с Императором договаривались. Вот уж кому всегда весело и спокойно – принц Теней не из тех, кто будет грустить даже если его сердце рвет от боли.

Все это время Шеллай упорно пытался убедить всех и себя в первую очередь, что его дочь просто потеряла память. Я понимал его – трудно принять, что твой единственный оставшийся в живых ребенок куда-то исчез, оставив только свою оболочку. Ведь у Федерики есть еще и мать, гэрэ Императора, ради любви к которой он отказался от своей законной жены, принцессы Мерриды…

Любовь, которая привела к тому, что сейчас к моему боку прижимается моя женщина, моя Элен, пришедшая сюда из далекого мира…

В кабинет неожиданно громко стучат и взволнованный голос Лайсена выкрикивает из-за двери:

- Господин, господин Инквизитор. Там ваш ординарец. Я не пускаю его, но он… Говорит, кварки короля Цварга вышли на улицы города и бесчинствуют. Ваше присутствие требуется во дворце. Король Цварг. С ним то-то неладно…