- Она поехала, чтобы привезти сюда своего сына.

- Что?! – восклицаю я, от изумления открыв рот. – Она же не замужем, ты сказал.

- Грехи молодости, — тоном старой ханжи произносит Констанель, и просит меня:

- Только никому ни слова, Фрея! Это погубит репутацию нашей кондитерской, а Белинда не сможет выйти замуж за мужчину, который ей нравится. Я тебе рассказываю, потому что… Ну…

- Я никому ни слова, — уверяю его, все еще пребывая в шоке. Вот так Мармеладиха! Родила внебрачного ребенка, что в этом мире приравнивается к самому ужасному позору.

- А зачем она хочет привезти сюда ребенка? И как она его представит, чей он? – интересуюсь.

- Он давно не ребенок, только на два года младше меня. Тетка всем объявит, что срочно уехала на похороны своей подруги детства, а Ронни якобы сын этой подруги, о котором Белинда обещала позаботиться. Никто не узнает, чей он на самом деле.

- Почему сейчас и так срочно его сюда везут?

- Вчера господин Баллард заходил и пожаловался, что в Инквизиции не могут найти никого, кто мог бы заниматься их архивами. А Ронни как раз работает в библиотеке того городка, где живет со своими воспитателями. Если он устроится в Инквизицию, его жизнь будет отлично устроена. Это ведь и связи, и безопасность, и хорошие деньги. Вот Белинда и помчалась за Ронни. На самом деле, она его любит, хоть и он и не живет с ней.

- Как трогательно, — произношу вежливо, а у самой в голове начинает крутиться неясная пока мысль…

- Значит, работать в Инквизиции выгодно? – интересуюсь равнодушно, стараясь не показать, как меня заинтересовала эта информация.

- Ну да, — простодушно отвечает Констанель. – Если ты работаешь на Инквизицию, то никакие законы королевства на тебя  не распространяются. Тебя не могут арестовать, не могут выписать штраф. Не могут отдать под суд или как-то наказать. Если ты что-то сотворил, то все решения по тебе принимает только Главный Инквизитор.

- Можешь даже Городской Банк ограбить, и если тебя поймают, то будут обязаны отпустить. Только сообщат в Инквизицию о твоем преступлении, — засмеялся Констанель.

- А для чего твоей тетке своего сына туда пристраивать? – уточняю, а сама хмыкаю про себя – вот ведь, мир другой, а порядки те же. Все равны перед законом, но некоторые равнее других.

- Ронни незаконнорожденный, это значит, что ему никогда не сделать карьеру и не добиться хоть каких-то высот. Но если он будет работать на Инквизицию, то ему дадут новое имя, а после завершения контракта…

Констанель еще что-то говорит, но я уже не слушаю. В моей голове зреет безумный план…

- Кофе готов! – объявляет Констанель и снимает с огня турку. Отставляет в сторону и начинает подогревать молоко. – Еще пара минут и будем пить. Достань из того шкафчика пирожные и угощайся -  я сам  их готовил.

- О, как вкусно, — искренне хвалю я напиток, сделав первый глоток. – Констанель, тебе следует заниматься именно этим – готовить кофе разных видов. И эти пирожные - просто восторг!

Я слизываю с пальца капельку нежнейшего крема и делаю еще глоток кофе. Напиток, и правда, получился изумительным – в меру крепким, в меру густым и совсем слегка сладковатым. Идеально!

Парень неожиданно смущается:

- Я знаю всего два способа приготовления кофе – и с одним из них познакомился благодаря тебе. Мне особо нечего предложить посетителям нашей кондитерской. Да и Белинда резко против таких новшеств, как кофе с молоком, например.

- Ерунда! Я расскажу тебе как минимум четыре рецепта. А потом ты сам начнешь придумывать, — восклицаю с энтузиазмом. – Тетка твоя сама не понимает, какую выгоду упускает, отказываясь пробовать что-то новое в своем деле.

- Я тоже ей об этом говорю, но она только ругается, и требует сидеть, и не высовываться, — с печальным вздохом признается Констанель.

- Бери бумагу и записывай рецепты. И не обращай внимания на свою тетку-ретрорадку, - ободряю я парня. – Скоро ты станешь совершеннолетним, и тогда будешь на равных с ней заниматься делами кондитерской. Введешь сколько захочешь новых рецептов.

Констанель смотрит мне в лицо и неожиданно произносит:

- Фрея, ты удивительная. Младше меня, а иногда кажется, что в несколько раз старше, такая ты мудрая и самостоятельная.

Эх, мальчик, если бы ты знал, как прав! Я ведь, действительно, тебе в бабушки гожусь.

Но, конечно, я ничего такого не говорю. Вместо этого смущенно улыбаюсь и напоминаю про бумагу и перо для записи.

Вскоре мы сидим в небольшом помещении, которое я определила, как рабочий кабинет Белинды. Довольно уютный и весьма женственный. С изящной, дорогой белой мебелью и нежно-голубой обивкой кресла и узкого диванчика, на котором Мармелад, наверное, отдыхает в свободное время.

Судя по обстановке этого помещения, дамочке не чужда любовь к роскоши и красивой жизни. Странно тогда, что она отказывается от дополнительной прибыли, которую ей могут принести новые напитки или десерты.

Я еще раз внимательно оглядываю помещение.  Встаю и прохаживаюсь по кабинету, пока Констанель, высунув от усердия язык, записывает рецепты рафа, мокачино, и капучино.

- Ты можешь делать напитки крепче или мягче. Добавлять сиропы, орехи, корицу. Мороженное! Вы умеете делать мороженое?

Через несколько минут, я диктую парню еще и рецепт домашнего мороженного, чем привожу его в дикий восторг

- Ох, Фрея! Ты просто находка для нашего бизнеса. Знаешь, я бы предложил тебе даже оформить официально право собственности на эти и другие твои рецепты. Как ты смотришь на то, чтобы в доле со мной купить патент на них?

- Почему в доле? Разве я не могу сама сделать это, а потом подарить тебе? Или продать? – удивляюсь я.

- Нет, конечно, ты ведь женщина! – изумляется паренек. – Не положено такое.

- Странно, почему? Разве у женщин должно быть меньше прав, по сравнению с мужчинами?

- Фрея, ты такие странные вещи говоришь, — недоумевает Констанель. - Женщины не могут быть равны мужчинам, тем более, незамужние женщины.

- Да ладно! Женщины могут все то же самое, что и мужчины. Только еще и детей могут рожать, — отмахиваюсь я.

- Фрея! – пораженно восклицает парнишка. - Ты еще скажи, женщины, инквизиторами могут быть. Или работать в Инквизиции.

- А что, нет? – я замираю. – Почему я не могу пойти и устроиться в Инквизицию? Например, работать с их архивами, если я это умею?

Очень скоро я впадаю в уныние – мой, только что созревший план устроиться архивариусом, опередив сыночка Мармеладихи, с треском провалился, даже не начав реализовываться – никто не возьмет в такое место молодую девушку.

- Фрея, я понимаю, ты иностранка и не знаешь наших правил. Но имей в виду, только почтенные вдовы имеют равные с мужчинами права, — назидательно произносит Констанель, а я вдруг понимаю, что не все для меня потеряно. Надо только поспешить…

- Я поняла тебя, Констанель, — говорю кротким голосом. – Я, действительно, многого не знаю. Спасибо тебе за угощение, но пора идти – мне еще в галантерейную лавку нужно забежать.

- Ну что же, пойдем, — Констанель встает и собирает листки с рецептами. – Только подожди немного, мне нужно вымыть наши чашки и стереть со стола.

- Давай, пока ты убираешься, я напишу тебе рецепт очень вкусного пирога, который готовят у меня на родине, — предлагаю я. – Называется «Сливочная Шарлотка». Готовится быстро и просто.

Констанель уходит, а я быстро прохожу к окну и отодвигаю внутреннюю защелку на раме. Задергиваю штору и сажусь за стол. Торопливо записываю рецепт обычной шарлотки, но с добавлением растопленного сливочного масла, которое кардинально меняет вкус этого незамысловатого пирога.

Когда Констанель вырастает на пороге, я как раз ставлю точку и с улыбкой протягиваю ему листок:

- Вот, возьми. Уверена, этим я помогу тебе кардинально изменить твое будущее.

Эх, знала бы я, что мои слова окажутся пророческими. Вот только изменения в жизни этого славного парня произойдут не благодаря рецепту пирога из моего прошлого.