Затем я услышала треск огня и запах чего-то сладкого. В замочную скважину удалось разглядеть край длинной курительной трубки.

Класс начал наполняться дымом. Дым спускался вниз белыми клубами, и дышать становилось тяжело. Я почувствовала аромат вишни и табака. Мои плечи сжимали руки Майкла.Мы продолжали сидеть тихо, не шевелясь.

Время как будто застыло. Оно превратилось в белый дым, который постепенно заполнял шкаф. И вот перед глазами — одно белесое марево. Я уже не чувствовала рук Майкла и продолжала сидеть, ошарашено оглядываясь. Ничего не видно, только дым. Проклятье.

Я провела рукой перед собой, пытаясь отогнать клубы молочного цвета, и поняла, что нахожусь не в шкафу.

— Майкл? — Мой голос дрожал. — Майкл?

Куда же он пропал? Хоть бы чертов дым рассеялся.

Постепенно белое марево стало прозрачным. Я поднялась на ноги и огляделась.

Передо мной был лес, а дальше — белые вершины гор, покрытые снегом. Безоблачное светло-голубое небо и широкая тропа с деревьями по бокам.

Как такое возможно?

Я пошла вперед, туда, где в окружении красных цветов виднелась беседка с винтажными креслами. Отчего-то мне было не холодно.

Снег здесь уже растаял, но листья на ветках кленов еще не появились, а вот цветы цвели.

Все это выглядело странно и даже фантастично.

Каким-то образом я понимала, что попала сюда из-за дыма.

Губы сами прошептали нужное слово:

— Магия.

Поэтому я не слишком удивилась, увидев в беседке знакомую фигуру ректора в сером плаще. В руках его была трубка. От нее шли струйки дыма. Теперь они казались обычными и абсолютно безопасными.

Я зашла в беседку и молча села напротив Ридели, положив руки на массивные ручки кресла с фигурками в виде птичьих голов.

Ректор смотрел на горы. По правде говоря, мне тоже хотелось смотреть на них бесконечно долго, так величественно они выглядели. И все же, набравшись смелости, я спросила:

— Это вы доставили меня сюда?

Он выпустил кольцо дыма и усмехнулся:

— Я выкурил тебя из шкафа.

— А Майкл? Где он?

— В Нортенвиле. Там, где ему и положено быть. Не волнуйся, с ним все в порядке, — ректор перевел взгляд на меня. — К примеру, сейчас он вышел из класса и идет по коридору.

— Это радует, — я облегченно вздохнула.

— Не хочешь чаю?

В этот момент из ниоткуда на деревянном столе появились белые чашки и чайник с изогнутым носиком. Чайник поднялся в воздух и наполнил чашки золотистой жидкостью.

Мистер Ридели улыбнулся:

— Угощайся, чай не отравлен, и не надо так испуганно на меня смотреть. Я не собираюсь превращаться в гигантского паука, чтобы тобой пообедать. Кстати, могу угостить кленовым вареньем, пирожными… Их здесь неплохо готовят.

На столе появился поднос с десертами. Признаться, это уже перестало меня удивлять.

Пробормотав «спасибо», я взяла фарфоровую чашку и сделала глоток. Ну, а что мне оставалось? Не стоит злить ректора…

Вкус был странным, кисло-сладким, но, в общем, вполне приятным. От чая пахло ежевикой и мятой.

Я взглянула на теплый пар, исходящий от чашки. Сквозь дымку мне удалось разглядеть величественные вершины гор. Как здесь все-таки красиво! От этой красоты у меня перехватило дыхание.

— Где мы, мистер Ридели?

Ректор улыбнулся:

— Эта беседка расположена недалеко от моего дома. Иногда я прихожу сюда, чтобы привести мысли в порядок. Здесь вполне уютно, правда?

— Да, — я кивнула и поставила опустевшую чашку на стол.

Ты смотришь прямо на Кастильские горы, дорогая Нина. В это время года они выглядят довольно мрачно. А вот летом, когда на деревьях появляются листья, здесь просто потрясающий вид.

Я представила, как ректор любуется покрытыми зеленью горами на рассвете, и пробормотала:

— Просто чудесно.

— Что ж, — он взял чашку. Я увидела тонкие светло-серые перчатки на его руках. — Наверняка тебе интересно, почему ты здесь оказалась, Нина? Мой рассказ будет недолгим, тем более многое ты и так уже знаешь, потому что подслушивала в шкафу. — Он улыбнулся и склонил голову на бок.

Значит, он знает, что мы с Майклом слышали его разговор со слугами. От этой мысли стало немного страшно.

— Дело в том, что после нашей первой встречи я довольно часто о тебе думаю. Это что-то смутно похожее на дежа вю. Словно мы были знакомы раньше, но это ведь не так?

Я помотала головой и тихо ответила:

— Нет… Хотя вы мне иногда снитесь.

Черт, что я несу? Зачем рассказываю высшему о своих снах? На миг показалось, что мое тело больше не принадлежит мне, оно во власти этого странного человека с грустными глазами.

— Сны… — ректор усмехнулся. — Девушкам в твоем возрасте часто снятся сны. Это ни о чем не говорит.

Я облегченно выдохнула, словно только что прошла по узкому парапету над пропастью.

Ректор поставил чашку на стол.

— Могу я узнать, что ты обо мне думаешь, Нина?

— Вы опасны… Вы настолько опасны, что я чувствую страх каждый раз, когда вас вижу. Еще, наверное, вы способны на убийство: пьете кровь как Арабелла устраиваете охоту на ни в чем не повинных людей.

Что же я говорю! Почему не контролирую свою речь? Неужели…

Ридели кивнул, казалось, мои слова ничуть его не удивили.

— Ты презираешь меня, ненавидишь, боишься? Тебя можно понять.

— Нет! — Я сказала это даже громче. чем следует. — Мне вас отчасти жаль. Не знаю почему, но мне кажется, что мы с вами немного похожи. Наверное, потому что в ваших глазах я вижу одиночество и бесконечную грусть. Вы напоминаете вершины этих Кастийских…

— Кастильских, — поправил он.

— … гор. Мне интересно, что же вас тревожит, мистер Ридели?

Сказав это, я стукнула кулаком по столу:

— Черт, вы подлый человек! Что вы со мной сделали? Почему я говорю и не могу остановиться?

Ректор улыбнулся:

— Ты всего лишь любезно поделилась со мной своими мыслями.

И тут мой взгляд упал на чашку:

— Это все чай, да?

— Если ты хочешь узнать, почему ты столь словоохотлива, то дело не в чае. Это прекрасный отвар из горных трав, но пришлось в него добавить несколько капель зелья правды. Магия — так говорят об этом люди.

— Вы лицемер! Почему правду должна говорить только я? Что вам от меня нужно?

Я закрыла рот рукой, на глазах выступили слезы. Молчи, Нина, это лучшее, что ты сейчас можешь.

Ректор вздохнул и с интересом на меня посмотрел: в его серых глазах как будто клубился горный туман. Я чувствовала себя беззащитным кроликом в клетке с удавом.

— Я такой же лицемер, как и ты. Просто более искусный. Знаешь, Нина, у каждого высшего есть особая сила кроме обычной магии. Например, Арабелла создает искусные иллюзии.

— А вы?

Я, затаив дыхание, смотрела на него.

— Моя способность довольно необычна: я вижу нити, из которых сплетается судьба человека. Мне примерно известно, что ждет в будущем каждого из вас. Например, твой драгоценный Майкл тянется к свету. Он может стать весьма сильным инквизитором, если, конечно, выберется из Нортенвиля живым, а вот ты…

Ридели протянул руку и задумчиво тронул прядь моих волос:

— В тебе слишком много тени, даже больше, чем в Арабелле. Наблюдать такое весьма интересно, я бы сказал, что твой путь будет темным, как зимняя ночь, Нина. Ты правильно сказала, мы с тобой на удивление похожи.

Я, пошатываясь, встала:

— Хватит. Нет во мне никакой тени. Я обычный человек.

Отчего-то мне стало обидно. Наверное, такую обиду испытывает тот, кому предсказали внезапную смерть вместо исполнения желаний.

— И еще…Вы обещали мне свидание с Эрни? Разве нет?

Похоже, зелье заменило мою способность скрывать правду на бесстрашие. За такие слова Ридели может меня уничтожить в любую минуту. А то и приготовить из Нины Райн прекрасный ужин.

Но, похоже, ректор был настроен доброжелательно.

Он с улыбкой склонил голову на бок:

— Скучаешь по любимому брату? Конечно, я устрою вам свидание немного позже. Николас Ридели всегда выполняет обещания. Бедная Нина, остерегайся своих чувств, они заведут тебя в ад.