— Почему мы должны тебе верить? — Со злостью в голосе спросила Нина.
Белла вздохнула. Достала из кармана юбки маленький острый нож. Перед ней прямо в воздухе появился белый лист с синей печатью:
— Обязуюсь выпустить из Нортенвиля живыми Нину Райн, Майкла Корнера, — она чуть помедлила и с недовольством продолжила, — Стива Джонса, хотя не думаю, что от него будет много толку.
Белла порезала ладонь, и капля крови упала на лист, который прилетел прямо в руки Нины.
— Эта нерушимая клятва, Райн
— Та самая, которую я видела во сне, — прошептала Нина, — нерушимая клятва.
— Что нам нужно делать, Арабелла?
Высшая победно улыбнулась
— У меня уже есть план. Через несколько дней я проведу Вальпургиев бал — немного раньше, чем обычно. За ним традиционно последуют Ночь Жатвы. Перед балом я пущу слух о том, что как только Жатва закончится, в Нортенвиль приедут инквизиторы, дружки Джона Блейна, и начнут расследование. Вы, — она окинула нас троих взглядом, — будете докладывать мне обо всем, что произойдет на балу, каждую мелочь. Вы станете моими глазами и ушами. Думаю, именно на балу преступник себя выдаст. Он испугается инквизиторов, и тогда, — Белла хищно сверкнула глазами, — я с ним расправлюсь.
В этот момент она снова стала собой — королевой Нортенвиля, гордой и непобежденной.
И тут мне стало интересно:
— Эй, Белл, это все, конечно, круто, но почему ты просишь шпионить нас, а не своих слуг?
Она немного помедлила с ответом, а затем нехотя сказала:
— Эффект неожиданности, никто не догадается, что шпионы — среди будущих жертв. К тому же, ваши способности меня впечатлили. Вы двое ловкие, изворотливые, кстати, ты точно не хочешь стать слугой, Майкл?
Я качнул головой.
— А ты, Нина?
— Нет, — сказала она сквозь зубы.
— Мне правда жаль твоего отца, — Белла развела руками. — Но такова…
— Послушай, — перебила ее Нина. — Как ты стала высшей? Ридели ведь не твой отец?
После этого вопроса в комнате повисла напряженная тишина. Питер с другим слугой стали о чем-то перешептываться, а на лице Беллы появилась странная смесь злости и досады.
— Ты такая любопытная, Райн. Что ж, я расскажу, это не тайна. Слуги тоже знают, что раньше их госпожа была обычным человеком. Да-да, на самом деле я жила в приюте для сирот и даже не смела мечтать о такой жизни.
Белла хлопнула в ладоши, и стены класса снова начали менять свои очертания. На этот раз мы оказались в темной узкой комнате. На стенах облупилась штукатурка, с потолка свисала лампа с посеревшим от пыли плафоном.
— Черт возьми, Белл, как ты это делаешь? — Вопрос сорвался у меня сам.
Сверху раздался привычный голос высшей:
— Это моя способность, Майкл, создавать иллюзии.
Я повернул голову влево.
По периметру комнаты стояли пустые кровати. На одной из них сидела девочка в грязном платье. В руках у нее была книга, под глазом всеми оттенками фиолетового переливался синяк.
— Белла? — От удивления у меня пропал дар речи. Передо мной была совсем другая Белла — не холеная аристократка и школьная королева, а несчастная девочка с испуганными голодными глазами. На вид ей было лет десять.
Белла пустым взглядом смотрела на пожелтевшие страницы и кусала ногти. Она то и дело смотрела на часы и шептала:
— Хоть бы он пришел, хоть бы он пришел, господи, пожалуйста, — ее руки невольно сложились в молитвенный жест.
— Это тот самый приют, где ты жила? — спросила Нина.
Ответа не последовало.
В дверь постучали три раза, а затем она распахнулась настежь, впуская в комнату холод, снег и запах морозной ночи.
От неожиданности Арабелла выронила книгу, и та с глухим стуком упала на пол.
В комнату вошел человек в серой шляпе и сером плаще. Весь его облик состоял из серых оттенков, только они разительно отличались от стен цвета асфальта и грязно-серого платья маленькой Беллы.
В моей груди что-то перевернулось. Захотелось уйти отсюда и забрать с собой Нину, спрятать ее от этого проклятого пижона, потому что передо мной был Николас Ридели. Я даже уловил запах его любимого одеколона.
— Ридели. — Я чувствовал исходящую от него силу даже внутри созданной Беллой иллюзии.
И мне это не нравилась.
— Вы пришли! — Маленькая Белла кинулась в его объятия. — Пришли! Пришли!! Я так ждала вас!! Вы ведь меня заберете? Вы обещали!
— Привет, малышка, — голос высшего стал мягким. Он улыбнулся, — конечно, я тебя заберу. Мы будем жить в настоящем замке. Слуги купят тебе красивые платья, все для моей милой Арабеллы — Ридели коснулся ее спутанных волос.
Видимо, от волнения Белла приоткрыла рот, а потом внезапно отвернулась:
— Почему вы решили удочерить именно меня? Чем я вам так понравилась? Другие дети из приюта говорят, что вы обманщик, что так не бывает, да они много чего говорят! — Белла нервно прикусила губу. — Но я им не верю!
На миг в комнате повисла тишина. Лишь ветер шумел за окном. В глазах Арабеллы появился страх:
— Простите! Простите меня, я сказала что-то не так?
— Нет-нет, — Ридели лишь качнул головой. — Ты абсолютно права, не стоит доверять окружающим. — Он наклонился так, что его лицо стало на одном уровне с испуганным лицом Арабеллы, — мир, который ты увидишь со мной, разительно отличается от того, что ты знала. Я должен рассказать тебе об этом сейчас, таковы требования инквизиторов. Риделли вздохнул:
— Ты станешь другой, Арабелла, сильной, обеспеченной. Я сделаю тебя королевой своего замка.
Маленькая Белла слушала его, восторженно замирев, наверное, она уже представляла себя в дорогих платьях в окружении слуг.
— Но для этого, — Ридели провел рукой в перчатке по ее щеке, — тебе придется изменить свою природу. Иногда ты будешь пить кровь, Белла, такова цена.
В этот момент дверь в комнату распахнулась настежь, издав жалобный скрип.
На пороге стоял мистер Блейн, но на несколько лет моложе. На месте его левого глаза красовалась повязка из бинтов. Он зашел в комнату, прихрамывая, опираясь на деревянную трость. Вместо белого медицинского халата на учителе было черное пальто со снежинками на воротнике.
Тень Блейна нависла над Арабеллой, и она, испуганно ойкнув, попятилась.
— Ты…- он развернулся к Ридели. — Как ты смеешь использовать в своих грязных играх ребенка?
— Пфф… С чего ты взял, что мои игры грязнее ваших, дорогой Блейн? Посмотри на нее. — Риделли махнул рукой в сторону испуганной Беллы. — Старое штопаное платье, потухший взгляд — так в ваших приютах заботятся о детях? Я предложил ей другую жизнь.
— Ты — кровопийца, — прошептал Блейн, казалось, еще миг, и он набросится на Ридели.
— А ты — убийца, — спокойно ответил ректор.
Так они стояли несколько секунд, испепеляя друг друга взглядами. Казалось, что в комнате бушуют две необузданные стихии, вечные, как мир: одна — олицетворение снега и холода в надменном взоре Ридели, другая — воплощение пламенеющей ярости в сверкающих глазах Блейна.
Наконец, учитель вздохнул и распрямился:
— Я пришел, как инквизитор, засвидетельствовать законность твоих действий, высший, — в его взгляде вновь промелькнул недобрый огонь.
— О, а мне казалось, что ты просто соскучился по мне, дорогой Джон, — язвительно ответил Ридели.
— Нет, — Блейн, сгорбившись, оперся на трость, — после встречи с твоим племянником мне долго не придется скучать. Подумать только, этот кровосос хотел убить всех нью-йоркских инквизиторов! Он пытался…
Но у него не получилось, — равнодушно ответил Ридели. — Вы дали отпор Альфреду и его слугам. Мой племянник ошибся и поплатился за это. Ты ведь его приговорил к смерти — можешь гордиться, одноглазый друг.
Арабелла испуганно смотрела на этих двух абсолютно позабывших про нее взрослых. Казалось, еще немного, и она грохнется в обморок.
— Да-да, — усмехнулся Блейн, — твой племянник лишил меня глаза. Он мертв, жаль, что я не увидел, как этот кровосос рассыпается в пепел.