— Почему ты предпочел ее мне? Мы братья.

Я пожимаю плечами.

— Марсело! — Я поворачиваюсь и смотрю на него, и он отступает. — Помоги мне понять. Ты мог проиграть.

— Но я выиграл. Она все время была рядом со мной. Если бы мне пришлось нести твою задницу полмили, результат, возможно, был бы другим. Я не упоминаю тот факт, что она помогла нам пройти через бомбу в конце. Кто-то учил ее вещам, это точно. Или, может быть, она из тех людей, которые хорошо разбираются в загадках, и когда она посмотрела на инструкции, что-то просто щелкнуло.

Джованни смотрит на меня.

Выдохнув, прислоняюсь к стене. — Слушай. Данте угрожал взять ее в свою команду, и ему нужно было знать, что она моя. Это действительно так просто. Но она меня чертовски удивила, не так ли? А теперь прекрати эту детскую истерику и иди готовься.

Джованни изучает за окном, прежде чем неохотно кивает. — Она удивила.

Это убивает его, чтобы признать это, я знаю. Я почти уверен, что Джованни не хочет, чтобы я исключительно хорошо ладил с женой. Он хочет, чтобы она дала мне хороший дом, как и любая жена, которую мы знаем, но он хочет, чтобы я гуляла с ним по ночам в стриптиз-клубах, отправляясь в поездки, где у каждого из нас есть свои любовницы на буксире. В основном, он хочет, чтобы я вышла замуж, но больше ничего не менялось.

— Просто расслабься. Ты слишком зациклен на том, почему я выбрал ее. Я иду в ванную и включаю воду в раковине.

— Кто-то упомянул, что видел вас двоих в спортзале… спаррингующихся? — он зовет меня над водой.

Я промываю лицо водой, чтобы смыть грязь с щетины, затем наношу на лицо крем для бритья, чтобы привести в порядок свою короткую бороду, прежде чем идти в душ. — Она попросила меня о помощи.

— Ты тренируешь кого-то, у кого будет возможность убить тебя ночью.

Я ополаскиваю руки под водой и вытираю их полотенцем, прежде чем прислониться спиной к раковине. — Ты слишком много думаешь об этом. Я всегда смогу взять ее. Кроме того, мы…

Его глаза расширяются. — Что? Ты влюбляешься в свою невесту? От дерзости в его голосе мне хочется смеяться.

— Я не влюбляюсь.

Я никогда никому не признаюсь в этом, включая Джованни. Признание того, что у меня есть глубокие чувства к кому-то, только открывает людям возможность причинить мне боль. — Мы ссорились несколько раз. Вот и все.

Я пожимаю плечами.

Его плечи расслабляются.

— Значит, все дело только в киске? Слава Богу, мужик. Я на секунду забеспокоился. — Он хлопает меня по плечу. — Я тоже лучше пойду приготовлюсь. Я заеду через час и схвачу тебя на выходе. — Он смеется. — Я собирался позвонить дедушке и сказать ему, чтобы он убрал тебя отсюда к черту.

Он может думать, что хочет. Я сдерживаю улыбку, пока не слышу, как дверь за ним закрывается. Глядя в зеркало, бреясь до совершенства, я пытаюсь проанализировать свои чувства к Мирабелле Ла Розе.

Конечно, это не любовь, но и не просто похоть. Я ненавижу, когда не могу наклеить ярлык на что-то.

Джованни и я прибыли на вечеринку в Вегасе, организованную в спортзале. Мы носим сшитые на заказ черные костюмы и белые рубашки. Я обыскиваю комнату в поисках Мирабеллы, но нигде ее не вижу.

— Давай сыграем в блэкджек.

Джованни дергает мой пиджак.

Я разглаживаю дорогую ткань после его нападения. — Как-то скучно без денег.

— Мы все еще можем обучать картели.

Он кивает на стол, заполненный четырьмя черноволосыми парнями.

— Идеально. Я хотел поговорить с ними с тех пор, как их главный парень столкнулся со мной в столовой, и я чуть не избил его, пока оба наших человека не оттолкнули нас.

Сползая на открытые стулья, мы кладем свои фишки. Конечно, есть призы, которые можно выиграть, но мне на это плевать. Если только не будет приза за освобождение из тюрьмы.

Пока я играю, мой взгляд каждую минуту ищет дверной проем, чтобы увидеть, не придет ли она. Я выигрываю еще одну руку. Эти картели не могут играть в карты, чтобы спасти свою жизнь. Опять же, мы выросли, играя в эту игру.

Когда карты раздаются, Джованни смотрит на меня, потому что все за этим столом знают, что есть незаконченные дела. Я прочищаю горло, привлекая внимание парня, который загнал меня в угол возле обеденного зала.

— Есть что сказать? — он спрашивает.

— Угроза, которую ты сделал, — говорю я, изучая свою руку и добавляя фишки в стопку.

— Угроза? — он спрашивает.

Остальные трое ерзают и глазеют на Джованни. Мы вдвоем возвышаемся над ними, и я не сомневаюсь, что мы сможем взять их, если понадобится. Но это все равно будет четверо против двоих, пока Андреа и Николо не найдут дорогу.

— О том, что я — мой отец. Ты же знаешь, что я в Сикуро, чтобы найти убийцу. Я опускаю карты и скрещиваю руки.

Парень делает ставку и смеется. — Ты шутишь? Если бы это мы убили твоего отца, мы бы хотели, чтобы ты знал об этом. Мы не скрываем такие вещи, как вы, ребята.

Я смотрю на Джованни, и он наклоняет голову, как будто говорит правду.

— Тогда зачем такая большая сцена в столовой?

Он бросает свои карты. Он обыграл дилера, поэтому складывает свои фишки. — Легко. Мне нужно было убедиться, что ты умнее своего отца. Что ты знал, что не должен вмешиваться в наши дела.

— Тебе не о чем беспокоиться. Меня это не интересует.

Дилер раздает новые карты, и я беру свои, как и он.

— Хорошо.

На этом заканчивается. Картели исключены из списка подозреваемых.

Через полчаса в дверях появляется Мирабелла. На ней такое короткое платье с пайетками, что, если она наклонится, ее задница будет болтаться. Мне это нравится, но я не хочу, чтобы все видели то, что принадлежит мне. Ее волосы струятся по спине, а макияж еще больше подчеркивает ее красоту. Я действительно счастливый ублюдок, раз обещанный кому-то такому великолепному.

Наши взгляды встречаются, и я кусаю губу, чтобы показать ей, насколько я возбужден. Она улыбается, и даже несмотря на румянец, ее щеки краснеют.

— Коста?

Джованни толкает меня локтем.

Я выпрямляюсь, чтобы разыграть свои карты, затем отказываюсь от этого и бросаю их на стол.

Встав со стула, я передаю Джованни все свои фишки. По пути к Мирабелле Данте проскальзывает перед ней. Он хватает ее за запястье, и она отводит его назад, но он берет ее за плечо и выводит из спортзала.

Гнев течет, как лава, по моим венам, и я следую за ними, желая знать, что, черт возьми, происходит. Дойдя до коридора, я замечаю, что они входят в научную лабораторию, но дверь не закрыта до конца. Я стою снаружи, где они меня не видят, но я их слышу.

— Ты подумала о моем предложении? — спрашивает Данте.

— Да, и мой ответ — нет.

— Ты глупее, чем я думал. Это потому, что он сегодня бросил тебе кость? Потому что если это так, то я подтолкнул его к этому решению.

Тон Данте полон ярости.

Интересно, что было за предложение? Я хочу ворваться туда, как бык, но стою на месте, желая получить как можно больше информации. Мой отец давным-давно научил меня, что змея должна проявить терпение, прежде чем нанести удар. Поговорка, которую он забыл, когда получил больше власти.

— Я не собираюсь отказываться от одной помолвки ради другой. Я вообще не хочу, чтобы меня насильно вступали в брак. Почему это так трудно понять всем? — Ее голос повышается.

Этот ублюдок Данте предложил ей выйти за него замуж? Кем, черт возьми, он себя считает?

— Ты совершаешь огромную ошибку. Он будет обращаться с тобой как со слугой. Заставит тебя встать на колени, когда он захочет. Использует тебя, как племенную кобылу, чтобы расширить свою линию. Заставит тебя вооружиться конфеткой, когда ты ему понадобишься, и держу пари, что он будет держать тебя взаперти в доме, когда ему это не нужно. Вы могли бы иметь со мной любую жизнь, которую хотели.

— Давай напомню, он выбрал меня сегодня. Ты же сам сказал, что обманул его.

Я выламываю дверь. — Что, черт возьми, здесь происходит?

Глаза Мирабеллы расширяются, а Данте скрещивает руки и принимает позу шире, как будто я когда-нибудь испугаюсь его.