— Простите за вторжение, господин Деван, — начинает она, и в её голосе появилась тень уважения. Неужели? — Но это действительно важно.

Лицо кажется знакомым, но это вряд ли. Запомнить столько адептов я не в силах, но её внешний вид и поведение сразу наводят на мысль.

— С ведьмовского? — уточняю, отрываясь от бумаг.

Она кивает, и я поджимаю губы. Если этот чёртов ведьмак не успокоит своих ведьмочек, то я его самолично задушу или расскажу, где он от них прячется. Тогда они уж точно устроят старику сладкую жизнь.

— Если вы пришли по поводу отмены факультативов по зельеварению, то вам прямая дорога к вашему декану. Ведьмак всё доходчиво объяснит.

С этими словами я снова опускаю взгляд в документы, предполагая, что разговор окончен. По крайней мере, мне сказать больше нечего, однако ведьма не уходит.

— Я здесь по другому вопросу. Личному, — говорит она, и я, мягко говоря, опешил.

Какие личные вопросы могут быть у адептки и ректора Академии? Я теперь их фамилиар, или в мою жилетку приятнее плакать?

— Личному? — делаю паузу, пытаясь понять, как продолжить этот странный разговор дальше. — Как вас зовут?

— Лиара.

— Лиара, — повторяю, смакуя на языке звучание. — Садитесь.

Девушка смотрит на меня недоверчиво, как будто не ожидала, что я предложу сесть или вообще соглашусь выслушать. Неужели обо мне гуляет настолько дурная слава? Видимо, недостаточно, раз она не побоялась и пришла, а юные адептки всё ещё преследуют меня толпами.

Лиара, на негнущихся ногах, подходит к креслу и садится, нервно начиная объяснять:

— Я хотела поговорить, о том что… — она замолкает, делая глубокий вздох. Хочется поторопить, но всё же решаю промолчать. — Я заметила, что вы и одна адептка находитесь в… в близких отношениях.

Лиара тараторит на выдохе, как будто боится, что я перебью, а вот хотелось бы. Что за бред?

— Да, и с кем же?

— С Аэморой Фаундгер.

— С Аэморой? — спрашиваю, всё ещё сохраняя холодный тон.

Кажется, на лице и мускул не дрогнул при её упоминании, но в животе всё сжалось. Не может быть, чтобы ведьма что-то знала. Я был предельно осторожен в своих действиях, или же недостаточно? Тем более контракт, сама Мора не может ничего рассказать. Чёрт… Если это её соседка, то она могла видеть меня, когда я появлялся ночью в их комнате. Старый идиот.

— Да, и это нарушает правила! — голос девушки становится звонче, она хмурится, но видно, что нервничает. Вон как руки дрожат.

— Вы, кажется, что-то путаете, Лиара.

Ничего она не видела, а даже если так, то можно легко опоить её зельем. Наутро она проснётся как ни в чём не бывало и продолжит жить свою увлекательную жизнь. О Темнейшие, о чём я думаю… Опоить зельем маленькую ведьму просто потому, что допустил ошибку?

— Но это правда, — настаивает ведьмочка, чувствуя необходимость оправдаться. — Я видела, как она выходила из портала у общежития. А порталы можете открывать только вы.

Ужин. В тот день она хотела вернуться пешком, но я настоял. Оправдание придумаю, но вопрос в другом: почему Лиара пришла только сейчас? Хотела бы пустить слухи о нашей связи, Мора бы давно прибежала ко мне, как и в прошлый раз.

— И что? — я едко спрашиваю. — Мне нельзя открывать порталы для адептов, если они среди ночи ходят по коридорам, нарушая правила?

Лицо девушки искажается сильнее, аргумент сработал. Скажет ли она ещё что-то или, наконец, уйдёт? Хотелось бы, чтобы ушла, но сейчас она лишь молчит и думает. Я откидываюсь на спинку кресла, тяжело вздыхая. Чай закончился, эликсиры тоже, и моё терпение также на исходе.

— Но почему тогда вы позволили ей индивидуально заниматься с профессором?

Знает о профессоре, значит, скорее всего, соседка или подруга. Не думал, что Мора с кем-то подружится, учитывая слухи в прошлом и ведьм, которые её задирали. Стоп.

Ведьмы, слухи, контракт, моё появление в её комнате, открытый портал к общежитию. Она бы пришла ко мне, если бы это началось снова, верно? Или же гордость не позволит ей второй раз попросить помощи после моего первого отказа? Лиара со стороны не похожа на ту, кто станет что-то делать, но не удивлюсь, если за миловидным лицом скрывается настоящая язва.

Я хмурюсь и пытаюсь собрать все остатки самообладания, чтобы, наконец, ответить:

— Лиара, — начинаю я, сдерживая раздражение, которое только разгорается от идиотского разговора. — Вместо учёбы вы, похоже, придумали себе занятие поинтереснее. Следите за другими, что-то выясняете, доказываете. Предлагаю вам перевести фокус с этого на вашу успеваемость.

— Но это не так, я просто знаю, что видела, — упирается она.

— Достаточно, — резко прерываю, но Лиара не останавливается, выкрикивая последние слова:

— Я всё равно знаю, что вы её любите!

Любите…? Ведьма решила добить меня окончательно, переходя все границы дозволенного. Разговаривать о любви с ректором своей Академии? Необычайно смело и глупо с её стороны. Я закатываю глаза и снова делаю глубокий вздох, ещё секунда, и я подожгу всё в этом кабинете. Ситуация выходит из-под контроля.

Я тайно надеялся, что это не коснётся моей души вновь, не отравит изнутри, не сделает меня слабым и уязвимым, но всё было тщетно. Чувства растут, как семена, посаженные в плодородную почву. И теперь, похоже, проросли.

Я поднимаюсь с кресла и огибаю стол, в то же время с трудом подбирая слова. Мне нужно сохранить хладнокровие, но как это сделать, когда юная ведьма так близка к правде?

— Кажется, вы забыли, с кем говорите и о чём, — начинаю я. — Вы совершенно ничего не знаете ни обо мне, ни о моём отношении к адептам. Что касается ваших подозрений, — делаю паузу, пристально глядя ей в глаза, — молодым ведьмам свойственно фантазировать о большой и сильной любви. В Аэморе нет ничего такого, за что бы я мог её любить.

Её щеки пылают румянцем, девушка пытается что-то сказать, но вместо этого лишь открывает рот, как рыба на суше. Я вновь окидываю её взглядом и наконец вспоминаю, где её видел — всё та же компания юных ведьм. Теперь всё встаёт на свои места: Лиара — одна из одержимых поклонниц, которые продолжают приносить подарки, пытаются опоить меня зельями и расположить к себе.

Я едва удерживаюсь от желания хлопнуть себя по лбу и закатить глаза. О Темнейшие, за что мне это? Старый, грубый, уродливый, но всё так же получаю чрезмерное внимание юных красавиц. Скажи я такое любому другому магу, он посчитает меня полоумным, раз уж я не рад.

— Но господин Деван, — она наконец заговорила, всё ещё настаивая на своём. — Я знаю, что это не так.

— Всё, хватит, — резко обрываю её, начиная откровенно злиться. — Послушайте меня ещё раз: я не собираюсь здесь распинаться перед вами и оправдываться. Я давно не мальчишка, и вы не та, с кем я буду обсуждать свою личную жизнь. Вы перешли все границы, влетев в мой кабинет, а теперь кидаете в меня обвинения о связи с адепткой.

Я делаю шаг в сторону, чувствуя, как руки начинают мелко дрожать от накатывающих эмоций. Мне нужно быть холодным и собранным, не реагировать так остро, но уже слишком поздно. Ядовитые слова продолжают литься рекой:

— Всё, что вы говорите, — лишь плод вашего воображения. Но я понимаю, что, возможно, вам самой хочется такой невероятной любви, историю которой вы мне сейчас транслируете.

— Я не это имела в виду! — голос ведьмочки дрогнул, когда она попыталась перебить.

— А я думаю, именно это, ведь вы — ещё одна одержимая мной девица. Может быть, вы хотите, чтобы я обратил внимание на вас? Ревнуете, преследуете, оставляете подарки, а теперь уже в открытую перешли в наступление. — кулаки сжимаются почти рефлекторно, и я завожу руки за спину, стараясь удержать свой тон таким же ледяным. — Чего вы хотите от меня, Лиара? Что я должен сделать по-вашему? Упасть на колени, просить вашей руки и целовать пол, по которому вы ходили?

Глаза рыженькой моментально наполняются слезами, и я понимаю, что перегнул палку. Не стоило проходиться по её чувствам, а ведь именно это я и сделал — растоптал и уничтожил. Она, срывающимся голосом, пытается что-то возразить: