— Знаю, что всё испортил, но… — он открывает глаза и смотрит на меня снизу вверх. — Ты такая умница…
Его шепот вызывает еще большее смятение внутри, и всё, что я могу, это издать тихий удивленный вздох. В полумраке спальни, в этой позе, передо мной, он выглядит таким… таким… Что я даже слов подобрать не могу. Моё молчание заставляет мужчину нахмуриться, и он уже берет вторую мою руку, перенося её на вторую свою щеку.
— Мора, — он тихо зовет, прикрывая глаза на мгновение. — Я сделаю всё, что угодно, только скажи. Я не хочу, не хочу, чтобы ты… — он вновь делает паузу, слегка поворачивая голову и касаясь губами моей левой руки. — злилась.
Как же он пьян… От его действия я не в силах пошевелиться, просто не зная, как реагировать. Гнев окончательно улетучивается, слез на глазах больше нет, а ощущение тепла и странного трепета внутри лишь растет. Особенно, когда его теплые губы касаются моей кожи, и чувствую, как он прижимается к ней. Изо рта вырывается очередной вздох, и я сама не понимаю, почему так.
— Не молчи… — шепчет Арэн, уже целуя мою ладонь.
Черт возьми… А что тут скажешь? Оттолкнуть? Позволить? Извечный вопрос, когда я с ним, и ответ всегда очевиден.
— Ты пьяный… И ты… — замолкаю, пытаясь придумать ругательство, которое контракт бы не забраковал. — Ведёшь себя неприлично.
— Неприлично? — слышу, как он издает тихий низкий смешок и чуть поднимается, продолжая целовать мои руки. — Пусть так.
Одна его ладонь ложится мне на ногу, словно он ищет опоры, аккуратно сжимая сквозь тонкую ткань платья. Моё дыхание ускоряется по мере его действий, и я совсем не понимаю, почему позволяю. Внизу живота разливается тепло, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.
— Зачем ты это делаешь? Зачем ты… поцеловал меня тогда на светском вечере?
Наконец, я решаюсь задать вопрос в лоб. Если он пьян, то может быть сейчас я получу ответы на интересующие меня вопросы. Больше просто не могу терпеть, я сгораю от недосказанностей, от тишины между нами, от невозможности заикнуться об этом с посторонними.
Арэн некоторое время молчит, и наконец шепчет в ответ:
— Хотел и хочу, — мужчина поднимает голову, смотря на меня тем самым взглядом, который приписывают влюблённым. — Тебя невозможно… не хотеть. Я тут не про плотское, а про… — он оставляет ещё один поцелуй на моей коже, уже на предплечье. — Касаться, слушать, смотреть… Быть рядом.
В этот момент внутри меня что-то щёлкает. Знакомое притяжение, которое теперь кажется одновременно правильным и неправильным. Моё сердце бьётся быстрее, и я понимаю, что хочу продолжить этот разговор.
— Но почему? — шепчу я, пытаясь узнать чуть больше.
— Это сложно, — отвечает он, глядя мне в глаза. — Я не могу сказать, потому что пьян и могу пожалеть об этом. Но ты должна знать, что ты прекрасна.
Я застигнута врасплох, когда он быстро поднимается с колен и нависает надо мной, вовлекая в поцелуй. Неожиданно, чувственно, мягко, почти так же, как в первый раз, заставляя сердце трепетать и гонять кровь по всему телу в ускоренном темпе. Мужские руки скользят выше по платью, останавливаясь на талии, а я, закрыв глаза, отдаюсь этому с головой.
Арэн целует меня нежно, но с какой-то скрытой страстью, и в ответ на это я становлюсь всё слабее и пластичнее, как горячий воск, в его объятиях. Губы мягко скользят по моим, пока он не решает углубить поцелуй, посылая новую порцию мурашек по позвоночнику. Медленно, но решительно, мягкий язык раскрывает мой рот, проникая вновь. Его вкус это — пьянящая смесь чисто мужского желания и слабого, тягучего привкуса драконьего коньяка, который он пил за ужином. Мне не хватает воздуха, почти задыхаюсь от яркого ощущения соприкосновения.
Мои пальцы запутываются в его алых локонах, и я не могу остановиться. Не могу оттолкнуть его. Жар внизу живота становится сильнее, вызывая прилив желания по всему телу. В голове колокольным звоном отдается мысль, что это неправильно, но одновременно верно. Не думаю, что я когда либо еще ощущала такое противоречие внутри. Но сейчас, я не хочу думать, хочу чувствовать. Мягкую кожу его шеи под пальцами, шелковистость волос, терпкий запах его тела, смешанный со спиртным.
Арэн мягко толкает меня на кровать, заставляя упасть спиной на упругий матрас. Я неожиданно издаю тихий стон, только распаляя его страсть мягким звуком. Поцелуй становится более влажным, грязным: он терзает мои губы, кусая и зализывая, словно извиняется. Сильное мужское тело вжимает меня в кровать, не давая возможности двигаться, кроме как податься вперёд, желая большего соприкосновения.
Мы отрываемся друг от друга, только чтобы глотнуть воздуха, и в этот момент я понимаю, что уже никогда не смогу смотреть на него прежними глазами. Точно не после такого, и его слов ранее. Теперь он не строгий ректор, не зануда, не объект моей ненависти.
Я только хочу что-то сказать, наверное остановить, пока не стало слишком поздно, но его губы уже оказываются на моей шее. Скользят ниже, оставляя за собой влажную дорожку и едва заметные метки от нежных укусов.
— Арэн… — мой шёпот смешивается с тихим стоном удовольствия, и я чувствую, как его пробирает дрожь.
Одним быстрым движением он заводит мои руки у меня над головой, прижимая запястья к поверхности кровати. Острые зубы мягко смыкаются вокруг моей мочки, и я слышу его низкое мурлыканье.
— Мора… — он горячо выдыхает прямо в ухо, что заставляет меня содрогнуться и прогнуться в спине. — О темнейшие, Мора… Как бы я хотел…
Он почему-то не договаривает и вновь целует. Уже страстно, горячо, наваливаясь сверху всем телом, так что я ощущаю его жар сквозь тонкую ткань платья. Почему-то сейчас ощущение беспомощности в его руках не вызывает раздражения или отвращения. Я как будто бы желаю этого, желаю отдаться без остатка и почувствовать ту каплю безумной страсти вместе с ним. И в моменте мне становится совершенно плевать, где мы и что мы делаем, и насколько это неправильно.
Мои бёдра мягко дернулись вверх, желая большего контакта, чем просто поцелуй, но это всё испортило. Арэн мягко отрывается от моих губ и медленно отпускает поднятые над головой руки. Мы оба тяжело дышим, приходя в себя после головокружительной близости, которой вообще не должно было быть. Мужчина наклоняется и утыкается своим лбом в мой, всё ещё сохраняя интимность момента.
— Я веду себя неподобающе для джентльмена, моя милая звёздочка, — его голос кажется хриплым, как будто бы болезненным. — Прости.
Мужчина скатывается с меня и становится на ноги, сразу же отходя от кровати на пару шагов, оставляя меня в смятении. Внутри живота ужасно ноет от чертовых бабочек и всепоглощающего желания прикоснуться и почувствовать его вновь. Но я не могу себе этого позволить, просто не могу попросить его вернуться обратно и сделать то, чего мы оба так хотим.
Я медленно сажусь на кровати и поправляю растрёпанное платье, которое уже было задрано выше колен. В комнате снова повисла тишина, но теперь неловкая. Арэн даже не оборачивается, и я понятия не имею, о чём он думает и что чувствует сейчас. Злится ли он на себя за очередной порыв? Жалеет, что поддался этому? А я… А я не чувствую сожаления, не злюсь, скорее всё ещё не осознаю.
Ректор вздыхает, запускает руку в волосы и всё-таки поворачивается. В полумраке его взгляд становится ещё более тёмным, проницательным, даже несмотря на пьяную дымку. Он молчит недолго.
— Уступаю тебе кровать, а сам буду спать на полу.
Хочу возразить, ведь это будет ещё более странно, чем просить разные комнаты у хозяев дома. Он мог бы устроиться на диване, в крайнем случае в кресле напротив, но точно не на полу.
— Ты не можешь спать на полу, — мой голос звучит удивительно тихо, просяще. — Это неправильно. Лучше займи диван.
Арэн качает головой, его лицо сосредоточенно, брови нахмурены.
— Нет, я… — он хочет отказаться, но после паузы, вздыхает и всё же соглашается: — Ладно, диван так диван.
Я наблюдаю, как он медленно закатывает рукава рубашки, расстёгивает ещё больше пуговиц, обнажая часть груди, его движения замедленные и неуклюжие. Снимая сапоги, мужчина покачивается, и я невольно хочу встать с кровати, готовая подхватить его, если он потеряет равновесие, но останавливаю себя. Арэн бросает сапоги в угол комнаты и тяжело падает на диван, выдыхая с облегчением. Ещё бы, после трёх бутылок драконьего коньяка, я бы тоже была рада почувствовать твёрдую поверхность под собой.
