— Эти имена были верными? Разве Мирославу мать не оставила на пороге?

— Тут-то и оно!

— Разве такое вообще можно увидеть на картах?.. — прошептал Марк в отчаянии.

Александр потер виски, выпустил струйку горячего воздуха сквозь сложенные трубочкой губы и картинно пожал плечами.

— Мирослава оказалась сиротой, будучи еще младенцем! Все, что ее приемные родители рассказали, — это историю про мать, подбросившую ее на порог их дома. Никто не мог знать имена ее настоящих родителей!

— Или все-таки мог… И эти имена Марине сказали вовсе не карты…

Марк дрожащей рукой вынул из кармана телефон, открыл заметки и приготовился.

— Какие же имена она назвала?

— Я… я не помню…

— Александр!

— Секунду… секунду! Подайте мне мой телефон! Где мой телефон?

— Вот, — Марк вынул из кармана нужный предмет.

— Что он делает у вас? Господи! — Александр закатил глаза и принялся что-то искать. — Мирослава мне как-то прислала скриншот из своих заметок. С их именами… сейчас…

— Ну же!

— Нашел! Анна и Дуглас.

14 мая, 2020

Марк сидел за своим столом в кабинете и массировал виски. Перед ним были разложены документы и два пакета для улик — по рыжему волосу в каждом. Он готовился получить результаты анализов ДНК на биологическое родство, где испытуемыми были пропавшая Мирослава Новикова и подозреваемая Марина МакДауэлл. Аристов много раз откладывал тест как возможный ключ к разгадке, а волос Марины — как улику. Всегда что-то мешало. Всегда находилось что-то, что заставляло его верить Марине. Но когда он услышал от Александра имена родителей Мирославы и сопоставил имя мамы с именем нянечки, сомнений у Марка не осталось. Марина и Мирослава — сестры, не иначе. Но почему их мать, некая Анна МакДауэлл, решила одну дочь бросить на порог чужого дома, а вторую оставить при себе? И почему вторая убеждала первую, что ее родители погибли в пожаре?

— Бред какой-то, — Аристов закатил глаза и недовольно вздохнул. — Еще раз.

Он встал с кресла и заходил кругами по часовой стрелке.

— Обе из Лимерика. Обе рыжие. Обе одного года рождения. Обе ирландки по происхождению. Если у них одна мать, значит, они двойняшки. Марина сказала Мирославе, что ее родителей звали Анна и Дуглас, что они погибли в пожаре. Но при этом…

Марк развернулся на пятках и сменил направление: теперь он ходил кругами против часовой стрелки.

— Мать Марины тоже Анна, и она работала нянечкой Мирославы. Умерла недавно. Сразу после исчезает Мирослава. А что, если… Ну конечно!

Марка посетило некое озарение, и он плюхнулся обратно в кресло.

— Что, если мать Марины вовсе не мертва?! Что, если она мать и Мирославы тоже?! Подкинула ее богатым родителям, потому что была слишком бедна, но… не хотела оставлять дочь и потому работала там нянечкой. Бинго!

Аристов довольно облизнул губы и забарабанил пальцами по столу.

— И вот… по какой-то причине… Анна и Марина решили открыть Мирославе секрет… о том, что она вовсе не сирота. Но почему сейчас? И как это связано с пропажей? Что между ними произошло? Где Дуглас? Марина солгала, что ее отец пропал без вести, когда она была еще в утробе. Дуглас погиб при пожаре, о котором говорила Марина Мирославе? Тогда почему не погибла Анна?..

Такая цепочка мыслей, гипотез и теорий привела Марка к единственному правильному и очевидному решению — сделать тест. Он наверняка окажется положительным, и Аристов будет в одном шаге от закрытия дела.

В один из вечеров Марк, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств и ключами от квартиры Александра, что ему выдали в больнице, взял адрес из прописки в паспорте и заскочил в дом, где жила пропавшая. Марк собирался незаметно порыться в вещах, найти расческу Мирославы и вернуть все на место, будто нога его там и не ступала. К несчастью, в квартире находились приемные родители Мирославы, и диалог с ними выдался весьма неловкий. Следователь зашел внутрь ровно в тот момент, когда они исполняли супружеский долг в спальне Александра и Мирославы. Услышав хлопок двери, мужчина тут же соскочил со своей жены, натянул штаны и схватился за телефон, чтобы вызвать полицию на случай, если гостем окажется не зять, внезапно выписавшийся из больницы.

— Саша? — донесся из спальни взволнованный женский голос.

Марк встал посреди коридора и не знал, что делать: бежать обратно или проверить, кому этот голос принадлежит? Может, пропавшей? Нет, слишком прокурен. Вряд ли такой бас сочетался бы с утонченной внешностью Мирославы, которую Марк знал лишь по фото. К тому же будь у нее любовник, она бы не привела его в квартиру собственного мужа и не стонала бы под ним так бессовестно.

Следователь решил действовать. Он дал парочке несколько секунд, двигаясь по коридору медленно, чтобы они успели одеться, но ступая тяжело и шаркая ногами, чтобы те знали о его намерениях. Наконец, Марк вошел в спальню не церемонясь.

— Кто вы?! — вскрикнул мужчина и попятился к окну.

— Оперуполномоченный Марк Аристов... Кто вы и что делаете в квартире подозреваемого?

— Подозреваемого? — заносчиво заскрипела женщина и застегнула спереди бюстгальтер. — Я у себя дома! Здесь живет моя дочь!

Взгляд Марка оценивающе проскользил по ее имплантам. Следователю нельзя было находиться в квартире без ордера на обыск, и потому он решил действовать решительно и взять парочку напором и наглостью, чтобы не дать им возможности задавать лишние вопросы.

— Жду вас на кухне.

Ирина лениво выплыла из спальни в шелковом халате до пят, поставила чайник, открыла окно и закурила. Чуть погодя вышел и ее муж в расстегнутой рубашке. Он был небритый, взлохмаченный и недовольный. Все трое уселись за круглый стол. Марк объяснил свое присутствие прямо: он пришел, чтобы взять что-нибудь принадлежащее пропавшей для анализа ДНК.

— Что это значит? Ее нашли? Мертвую? — Ирина выпучила глаза и затушила сигарету о пепельницу.

— Нет. К счастью, нет, — помотал головой следователь. — Я не могу раскрывать все детали следствия вне отдела.

— В таком случае... и мы не можем с вами беседовать, — буркнул Евгений и почесал живот.

Марк нахмурил брови и задумался: мог ли он им доверять?

— Ирина, я звонил вам прежде, чтобы узнать про некую Марину и Анну, как вы ее назвали… нянечку вашей дочери.

— Ну? — сипло ответила женщина и шмыгнула носом.

— Марина МакДауэлл фигурирует в этом деле в качестве подозреваемой. У меня есть основания полагать, что ваша дочь... состоит в некой родственной связи с Мариной или ее матерью.

Ирина посмеялась. Евгений снова почесал живот, лежащий складками.

— Что навело вас на такую мысль? Мирослава не наша кровная дочь, но... Я не думаю, что... — она вдруг перевела взгляд на своего мужа, известного похождениями налево. — Только не говорите мне, что...

— Ира! — Евгений закатил глаза.

— А что?! Типичная ситуация! Когда муженек держит собственную любовницу нянечкой или служанкой!

Между супругами началась словесная перепалка.

— Ирина! — Марк пытался остановить их, но те были охвачены эмоциями, и следователю пришлось ударить ладонью по столу. — Не время выяснять отношения! Ваша дочь пропала почти два месяца назад! Есть дела поважнее!

Наконец, красные от гнева, они остановились, откинулись на спинки стульев, сложили руки на груди и уставились на следователя так, будто тот был виновником их скандала.

— Пожалуйста, расскажите мне все с самого начала... Как вы удочерили Мирославу? Когда? Как к вам устроилась Анна? На каких условиях? Как пропала и когда?

Следователь едва выносил их компанию и закурил сам, ожидая услышать исповедь, услышать хоть что-то важное. Первой заговорила Ирина.

— Мы не удочеряли Миру... — тихо ответила она и отвела глаза в левую сторону, что значило: она говорила правду. — Скорее... присвоили себе.

— Подробнее, пожалуйста.