Мирослава перевернула книгу и открыла ее в самом конце.

— Нет, не может быть.

Последняя глава оставалась точно такой же, какой писала ее Мирослава, что было самой настоящей писательской ошибкой, халтурной работой, черновиком, ошибкой. Тогда она нашла ту страницу, на которой сама покинула книгу, уйдя в воду.

— Райан зовется Ратибором и идет в Итиль… Его схватили хазары… и бросили в темницу… Радима… Радима?... Вот же ты сукин сын! Мысли о Марне… Мысли о Марне… Так ты думаешь обо мне, Райан? — Мирослава пробежалась глазами по левой странице и посмотрела на правую. — Райан в Ладоге и все еще трэлл… Это…

И тогда она поняла. И тогда ее разум был готов принять новую правду. Если путешествия во времени через воду существуют, почему не могут существовать и… магические книги? Что автор пишет не рукой, но своей жизнью, поступками и чувствами?

Мирослава вернула свой взгляд на правую страницу. Совершенно новые строки теперь говорили с ней. Взявшиеся из ниоткуда, пока Мирослава отвела свой взгляд. Райан был на волоске от смерти. Слухи о высоком славянском богатыре Ратиборе дошли до Итиля быстрее самого Райана, и хазары, посчитав его лазутчиком князя Святослава, пытали его в сырой темнице.

— Как это… как это может продаваться?.. Это же катастрофа… Боже мой, Райан…

Мирослава прижала книгу к своей груди.

— Значит, я действительно была в своей книге… и день за днем писала ее… сама книга показывала мне истинную правду… как же теперь все будет без меня? Райан жив. Он живой. Он не выдумка… И он страдает. Я должна вернуться.

На первом этаже хлопнула дверь. Кто-то заходил в подъезд и поднимался. Мирослава дождалась и увидела школьницу, что шла с большим рюкзаком к себе в квартиру.

— Девочка, — она обратилась к ней. — У тебя не будет случайно ручки в рюкзаке?

— Будет, — пугливо ответила школьница, но все же поставила рюкзак на пол, вынула оттуда пенал и протянула девушке ручку.

— Спасибо, сейчас верну.

Мирослава тут же открыла первые страницы книги и быстрым знающим взглядом нашла главу, описывающую детство Райана.

— Так-так… где-то здесь… вот же…

Мирослава зубами сорвала колпачок с ручки и принялась писать между строк.

— Маккенна… выжила… и осталась в Лимерике ждать возвращения своего брата, — набросала она сухо и кратко на скорую руку, а затем закрыла книгу. — Секунду, малышка, сейчас верну ручку.

Мирослава вздохнула, досчитала до трех, открыла нужную страницу и рассмеялась.

— Получилось! Боже мой! Получилось! Ты это видела?

Школьница стояла с большими, как у совы, глазами.

— Это что… волшебная книга? Почему то, что вы написали, стало напечатано? Я тоже хочу такую!

— Ох, лучше не надо, малышка… — Мирослава, улыбаясь, открыла последние страницы, повествующие о смерти Райана. — Сейчас мы все исправим. Все зачеркнем, — Мирослава перечеркнула весь тот абзац, где милый ее сердцу Райан висел на столбе с выпущенными наружу легкими, как у орла. — Что-то ручка перестала писать, — Мирослава пыталась еще и еще, но чернила будто высохли. — У тебя есть другая?

— Карандаш…

— Давай.

Мирослава взяла у школьницы карандаш, но едва ей стоило прикоснуться к странице его кончиком, гриф обломился.

— У меня есть еще маркер… — грустно добавила девочка, увидев, как Мирослава расстроилась.

— Нет… не нужно… — прошептала Марна и вернула девушке карандаш. — Спасибо тебе. А теперь иди. Ну! Иди же! — она прикрикнула на девчушку.

Школьница тут же схватила свой рюкзак и пробежала мимо Мирославы на следующий этаж.

— Значит, так? — говорила она то ли с собой, то ли с книгой, то ли с Богом, в какого раньше не верила. — Я поняла тебя. Я принимаю твой вызов.

Вёльва вытащила из кармана те деньги, что не заплатила за кофе. Она решила попытаться найти компьютерный клуб, чтобы получить доступ в сеть, вышла во двор и спрашивала у каждого встречного мальчишки, где здесь можно такой найти. Ближайший оказался в двух километрах ходу.

Час стоил дороже, чем у нее было денег. Тогда долгими уговорами Мирославу пустили за компьютер на десять минут.

— Ми… ро… слава… Новикова… — она ввела в поисковике, и десятки статей высветились на экране. То были и статьи о ее пропаже, и о ее муже, попавшем в аварию, и о ее книге, что вызвала широкий резонанс в обществе.

— Оперуполномоченный Марк Аристов… — шептала Мирослава, на скорую изучая статьи. — Загадочно вернувшийся пес и снова пропавший в водах Волхова… Муж пропавшей Александр Новиков сошел с ума и утверждает, что видел жену в Старой Ладоге… Книга… Так вот, кто выпустил ее. Саша… Разве моя книга не была последним, что тебя волновало? До тех пор, пока это не касается денег… да, мой муж?

Мирослава продолжала скроллить статьи, и пальцы ее дрожали все больше с каждым кликом мышки.

— Александр Новиков выкупил целую деревню, чтобы построить этнический туристический комплекс в честь своей умершей жены… Совсем скоро в Старой Ладоге появится немыслимых размеров тематический парк, где вы сможете познакомиться с главными героями книги Мирославы Новиковой вживую…

— Вот ты сукин сын!

— Это нонсенс. Такого никогда не бывало в книжном мире… Каждая книга Мирославы Новиковой совершенно отличается от другой… Что это? Постыдная ошибка или новый маркетинговый ход?.. Жадный редактор, отказавший писательнице десятки раз, нажился на ее рукописи после смерти Мирославы Новиковой, рукописи, ставшей теперь бестселлером и разошедшейся миллионным тиражом по всем странам СНГ.

Мирослава закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.

— У вас осталось пять минут, — к ней подошел менеджер и учтиво напомнил о времени.

— Да, конечно.

Менеджер с любопытством уставился на экран, в котором была фотография Мирославы. Она каждому была известна в марте. И каждый ее видел на столбах, в социальных сетях, в магазинах и больницах.

Мира уставилась на менеджера, взглядом прося отойти его. Тот послушался, но в следующие пять минут то и дело оглядывался на Мирославу из-за своего стола. Мирослава открыла последнюю статью. В ней осуждали главную героиню Марну за ее трусливость, за то, что она была всячески лишена геройских качеств, которые всегда являлись клише и были присущи сильным женским героям.

— Что это за мямля? Кто это написал? И это бестселлер?

— Она две главы мочится под себя в темнице, вместо того, чтобы взять меч и уже порешать всех?

— Пусть она уже умрет! Вечно ноет и всего боится! Наркоманка!

— Абсолютно раздражает главная героиня!

— Что за героиня такая, которая совершенно не разбирается в истории? А точно ли историк написал подобное? Ей бы вернуться в школу и пройти базу за пятый класс! Худшего бреда не читала!

— Книга ничего не имеет общего с реальностью. Сказки да и только!

Мирослава закрыла браузер, не израсходовав последнюю минуту времени. Она больше не могла этого читать и этого выносить.

— Я закончила, — Мира шаткой походкой подошла к менеджеру и протянула две мятых купюры. — До свидания.

— Как вас зовут?

— Что? Это важно?

— Просто. Понравились, — солгал менеджер.

— Марна. Меня зовут Марна, — на тех словах Мирослава вышла из подвала и побрела в неизвестную сторону, рыдая навзрыд.

Менеджер подошел к компьютеру Мирославы, открыл историю браузера, ахнул и тут же вытащил телефон, чтобы набрать полицию.

Поездка Марка накрылась медным тазом, когда ему отказали в визе. Прошел почти месяц с тех пор. Он страдал, рвал и метал, ненавидел всех и вся, и все же не сдался. Он вспомнил о том, что приемные родители Мирославы были еще теми шишками в Ирландии и имели необходимые паспорта. Пришлось вскрывать все карты — о родстве Марины и Мирославы, о том, что первая сбежала в Лимерик, а вторая, скорее всего, до сих пор жива, и только первая знает о том, где вторая может быть. Это было отличным рычагом давления, и Евгений, самый сноб из всех снобов, пообещал, что организует Аристову рабочую визу через свою компанию. Оставалось ждать.