На берегу Мирославу положили на живот, чтобы вода вышла ее из легких. Она откашлялась и подняла голову. Пятеро подростков стояли над ней с округленными глазами и открытыми ртами. Рядом — железное ведро и несколько самодельных удочек.
— Не надо скорую, — прошептала она, сплевывая последнюю воду. — Не надо.
— Как вы себя чувствуете? — один из парнишек присел рядом с ней на корточки и заглянул в лицо.
— Я в порядке. Где я?
— Что вы имеете ввиду?
— Что это за город?
— До города здесь далеко. Мы в Волгоградской области.
— Что с вами случилось? Мы все-таки позвоним в скорую.
— Нет, — Мирослава поднялась в полный рост и осмотрелась.
Никаких драккаров. Ни Рёрика, ожидающего ее на берегу с томной улыбкой.
— Пожалуйста, иначе мне будет хуже. Просто помогите мне добраться до города.
Один из мальчишек, что вытащил Мирославу из воды, все же взял в руки телефон. Пока Мира стояла, выжимая подол платья, он заметил шрамы на ее запястьях и шее.
— Я звоню в полицию! — воскликнул он.
Мирослава повернулась к мальчишке.
— Не надо. Пожалуйста. Если сюда приедет полиция или скорая, меня найдет и плохой человек, что сделал мне больно, — солгала она. — Я просто должна вернуться домой, в Волгоград. У вас есть немного денег?
— Вы поедете так? — другой подросток кивнул подбородком на ее нижнее просвечивающее платье. Он посчитал его старомодной ночнушкой.
— Нет. Отдашь мне свои джинсы и футболку?
— Я…
— Мальчики, спасибо, что спасли мне жизнь. Но этого мало. Вы теперь на всю жизнь станете героями, если поможете мне вернуться домой, к своему мужу. Он обо всем позаботится. Плохой человек ищет меня. Очень плохой. Вся полиция под ним. Поэтому не надо…
Она притворно заплакала. Мальчишки переглянулись. Спины их выпрямились, а груди подались вперед. Их назвали героями.
— Держите, — один из мальчишек все же стянул с себя футболку.
Второй последовал примеру и снял спортивные штаны. Третий протянул несколько мятых и грязных купюр. Вероятно, его последние карманные деньги.
— Спасибо. Спасибо! — Мирослава приняла их дары и прижала к груди. — Где здесь найти автобус?
Вёльва переоделась в кустах, и мальчишки проводили ее до остановки, посадив на багажник велосипеда к главному из них.
— Вот, — они показали пальцем на приближающийся автобус. — Он едет в Волгоград.
— Вы настоящие герои! — Мирослава чмокнула каждого мальчишку в щеку и села в автобус у окна и снова помахала им рукой.
— Я где-то видел ее, — почесал затылок светлокудрый мальчишка.
— Гляньте! — главный из них показал им экран своего телефона со старой новостью. — Это же та утонувшая женщина в Питере!
— Господи, — все мальчишки схватились за головы и взглянули на автобус, который уже отъехал от остановки, а затем закашлялись от клуба песка и пыли.
— Надо рассказать родителям. Пусть они сами звонят ментам.
Мирослава сидела в автобусе и рассматривала людей вокруг себя. Они же изредка поглядывали на нее и морщились. Девушка, будто полоумная, улыбалась сама себе, то крутила головой, то прижималась лбом к окну, рассматривая улицы Волгограда. Вот и гудящие машины с недовольными водителями в каждой. И хрущевки, суровые и серые, но такие живые. Цветастые плакаты с назойливой рекламой. Магазинчики с неоновыми вывесками. Мира положила руку на дирхам.
— Это чудо… чудо Господне… все это время я была жива. Я жива.
— Девушка, это конечная, — тучная женщина нависла над Мирославой, и та очнулась. В автобусе уже давно никого не было.
— Нет, это только начальная, — рассмеялась Мирослава и выбежала на улицу.
— Вот дура.
Мирослава шла вдоль проспекта, озираясь по сторонам. Она и не знала, куда теперь идти. Стоило направиться в полицию, и тогда ее тут же доставят домой. Или же сообщат Александру, и он в тот же день примчится в Волгоград. Но что-то мешало ей. Что-то не давало зайти ей внутрь, когда Мирослава остановилась напротив отделения, на которое набрела случайно. Кажется, она хотела оставаться мертвой. Она хотела, чтобы прежняя Мирослава умерла. Что-то стало в ней теперь немного от варягов, от словен, от вёльвы и от Райана.
— У вас все в порядке? — к ней обратился один из полицейских, что вышел из отделения.
— Да, — прошептала Мирослава и тут же пошла прочь, пока он не узнал в ней пропавшую или не увидел шрама на ее шее.
В животе бурчало. Мира посчитала оставшиеся деньги.
— Что же, придется остаться голодом, но, наконец-то, попить кофе…
Мирослава засунула руки поглубже в спортивные штаны и отправилась искать кофейню. Майский ветер доносил до ее ноздрей благоухание сирени и черемухи. Люди, гуляющие мимо неспешно, смеялись, делали фотографии и что-то обсуждали. Никому не было дела до девушки с мокрыми волосами в растянутых штанах, кожаных старомодных ботинках и детской футболке с роботами.
Колокольчик звякнул, и она зашла в кофейню с панорамными окнами, которая приглянулась ей книжными стеллажами. Мира выбрала столик у окна, уселась, пересчитала деньги и заказала маленький стаканчик капучино.
— Пожалуйста, обратите внимание на наши книги. Каждая из них продается. Вы также можете почитать любую из того стеллажа, — учтивая официантка принесла заказ.
— Спасибо, — широко улыбнулась Мирослава, и тут же отправилась к стеллажам.
— Книги… — она провела пальцами по корешкам, аккуратно стоявшим на полке, и кожа до самых локтей покрылась мурашками. — Как же давно я к вам не прикасалась… Бронте, Даль, Достоевский, Новикова… Нови… Что?
Мирослава вытянула последнюю книгу с полки, и ноги ее подкосились. Она едва как вернулась на свое место, положила книгу на стол и не решалась открыть ее.
— Мирослава Новикова. Трэлл. Этого не может быть…
Ее охватил жар, горло пересохло, и Мирослава залпом выпила горячий кофе. Райан МакДауэлл, отчего-то ставший смазливым рисунком для девушек-подростков, смотрел на нее с обложки.
— Смотрю, вам приглянулась книга? — официантка подошла к столику, чтобы поскорее продать хоть что-то. — У нее особенная история. Очень трагичная, конечно. Вы не слышали про писательницу, что утонула два месяца тому назад?
— Н-нет…
— Вы… вы будете ее покупать? — официантка насторожилась, заметив, как покупательница изменилась в лице.
— Что? А… да, конечно… принесите… чек…
— Секундочку… — официантка отошла за бар, оглядываясь на посетительницу, и как только начала пробивать чек в автомате, то сорвалась с места и выбежала из кофейни с книгой в руках. — Эй! Эй! Вася, догони ее!
Мирослава бежала со всех ног. Что же, варяжские ботинки не такие и удобные, когда дело доходит до бега. И как только они собрались воевать? Официант Вася вынырнул на улицу следом, когда Мирослава уже пересекала дорогу среди машин, и те сигналили ей, заезжали на тротуар. Две иномарки, наконец, столкнулись, и Вася встал на месте в ужасе. Он достал телефон, чтобы набрать полицию.
Мирослава бежала куда глаза глядят, сквозь дворы и парки, чтобы найти укромный уголок в подъезде одного из жилых домов. Она уселась на лестничном пролете, взяла книгу в обе руки, но так и не решалась открыть.
— Как так вышло, что мечта всей моей жизни сбылась, когда меня не стало?..
Наконец, она, заливаясь слезами, открыла книгу, и так с приятным треском картона показала ей свою аннотацию. Мира пробежала быстрым знающим взглядом по строкам.
— Это не мое… Это не я… Я не писала…
Тогда она принялась листать страницу за страницей. Ее глаза бегали от имени к имени, от события к событию. Синеус вдруг стал Харальдом. Трувор Утредом. Райан вдруг… освободился и встретил Марну, что была вовсе не варяжской женщиной, а пришла из воды…
— Это… шутка?
Мирослава захлопнула книгу и уставилась на стену, исписанную какими-то издевками и прозвищами, что оставляют на подъездных стенах непослушные подростки.
— Редактор изменил книгу точь-в-точь тому… что… видела я. Это невозможно… А что же… что же теперь?
