— Я не верю, что она утонула... Потому я решилась на это... — продолжала Марина. — Мне нужна была ее книга. И мне так повезло, что я уже была знакома с тобой... Вот и все! Это лишь чертовы совпадения!

— Я не верю в совпадения, — Марк снова цокнул. — С чего ты взяла, что вы родились в разные месяцы? Как звали твою мать?

Грудь Марины под белой ночнушкой вздымалась. Она вдруг заплакала. Ее всхлипы становились все громче и чаще. Марине не хватало воздуха. Марк вернулся к кухонному гарнитуру, вынул из шкафчика пузырек с валерьянкой, взял стакан Марины и отсчитал ровно тридцать капель.

— Пей…

— Я не хочу!

Она оттолкнула его руку, и вода расплескалась на пол.

— Позволь мне пойти спать... Я очень устала…

Марк сжал челюсти, немного подумал и посмотрел на Марину. Глаза под его нахмуренными бровями блестели.

— Хорошо... но не надейся никуда улизнуть, Марина. Ты не выйдешь из этой квартиры, пока я не проверю все документы, ДНК, отпечатки. Я свяжусь с родителями Мирославы, узнаю про няню. Ты предоставишь мне свидетельство о смерти своей матери... свои документы... ее документы... Я проверю все камеры. Я узнаю, кому принадлежит тот дом в Ладоге. Я узнаю все, Марина.

— Ты не имеешь права держать меня в заложниках! — ее голос сорвался. — Либо сдай меня полиции!

— Ты уверена, что хочешь этого? М-м-м?

Она подошла к нему так близко, что могла чувствовать его дыхание. Ее глаза горели и прожигали Марка насквозь. С рыжими распущенными волосами и в белой ночнушке она была похожа на ведьму, что вот-вот его проклянет.

— Я хочу спать, — процедила она сквозь зубы, четко проговаривая каждый звук.

Марина была рада любой возможности ускользнуть от разговора, хоть и отложенного до утра. Лишние часы, пусть и не сна, позволят ей лучше продумать свое алиби. Марк проводил ее в спальню.

— Я не менял постельное, с тех пор как мы... Надеюсь, это не проблема... Ведь ты уже спала здесь. Я буду в кабинете.

У обоих перед глазами промелькнули события недавней ночи, проведенной вместе. В комнате вдруг стало невыносимо тесно. Она спряталась под одеялом, пожелала Марку спокойной ночи и отвернулась к стене. Следователь выключил свет, запер дверь и удалился к себе. Он не мог сомкнуть глаз, и потому не оставалось ничего, кроме как вернуться к ноутбуку и книге в нем. Была ли права Марина? Действительно ли в этих текстах спрятано все самое важное, что он должен знать о пропавшей? Утром его ждал очень важный разговор, и он не мог позволить себе роскошь упустить хоть что-то, а затем упустить и Марину.

Марк вновь открыл два ноутбука и поставил их рядом. Он смотрел то на старый текст на своем ноутбуке, то на новый на ноутбуке Мирославы. Тексты были идентичными. Это было невозможно.

Марк закурил. Часы предупреждали о приближающемся утре. Не моргая, он смотрел на экраны по несколько минут в ожидании, будет ли что-то происходить с текстом на этот раз.

— Марина спит в моей спальне. Чего я ожидал?

Следователь затушил сигарету, потянулся, потер глаза и протянул руку, чтобы закрыть свой ноутбук. Когда он опускал крышку второго, строчки вновь побежали. Слова переставлялись местами. Добавлялись новые абзацы.

— Я тебя поймал, — радостно прошептал Марк и вышел из кабинета быстрым широким шагом.

Он подошел к спальне и отворил дверь, ожидая увидеть Марину, лежащую с телефоном в руках. Но в комнате царила кромешная тьма. Услышав его, девушка привстала с кровати, рукой прикрыла глаза от света, идущего из коридора, и поморщилась.

— В чем дело?

— Где твой телефон?

— Что? С какой стати? Марк, я…

Не церемонясь, следователь подошел к кровати, скинул одеяло и потряс его.

— Пожалуйста, дай мне свой телефон.

— Он... — она замолчала, пытаясь проснуться и прийти в себя. — Что ты делаешь, черт возьми? Он в сумке, которую я оставила на кухне... Отдай!

Марина схватилась за одеяло и потянула его на себя. Марк резко отпустил его, выбежал на кухню и залез в ее сумку: телефон действительно был в боковом кармашке. Марина последовала за ним. Она была напугана и почти поддалась панике.

— В чем дело, Марк?! Что ты делаешь? Не трогай мои вещи!

Но он не слушал ее. Следователь пролетел мимо девушки в кабинет, схватился за ноутбук и увидел, что кто-то до сих пор работает в документе. Марк смотрел то на Марину, стоящую в проеме двери, то на экран ноутбука.

— Так это не ты...

Марк не знал своих чувств. Был ли он рад, что теперь с Марины снимаются лишние подозрения? Был ли расстроен, что напал не на тот след и кто-то до сих пор его дурачит?

— Что происходит? — прошептала Марина подходя ближе. — Это ее книга?

— Это тебя не касается, — рявкнул Марк и захлопнул ноутбук. — Иди спать!

— Не говори так со мной! Ты притащил меня сюда и запер в своей квартире! Ты рылся в моей сумке! Допрашивал меня! Выслеживал! Я имею право знать!

Марина несколько раз ткнула пальцем в его обнаженную грудь, а затем схватилась за ноутбук, открыла его, села за стол и ввела верный пароль с первой же попытки. Марк, стоящий рядом, оперся руками о стол.

— Откуда...

— Я говорила тебе, что мы подруги!

— И что значит пароль 0840?

— Год, в котором родился Райан.

Девушка открыла документ и пробежала глазами по новым строчкам:

«Его жизнь, поставленная под угрозу из-за чужестранки, пришедшей из воды, была спасена только благодаря новому знанию о ней. Марна была ведьмой, и то было ему на руку: теперь Райан мог найти сестру, и потому наказание плетьми стерпеть было легче, чем прежде».

Марина смотрела в текст. Марк смотрел на нее. Отчего ее лицо так переменилось? Отчего она читает с таким любопытством? Отчего она читает так, будто знает этот текст наизусть? Что-то удивляло ее и делало ей больно.

— Почему текст меняется? — наконец, заговорила она и подняла на Марка большие блестящие глаза.

Она была в ужасе. Как и Марк. Он перечитал новые строки еще раз.

— Что значит, она была ведьмой? Что значит… она пришла из воды? — Марк перечитал эти строки вслух и сел на корточки, потому как больше не мог выносить происходящего. Оно будто свалилось на его плечи тяжелым грузом и давило, давило…

Райана слушать никто не стал. Не столь важно, насиловал он Мирославу или нет. Раб посмел за спиной хозяина провести чужестранку через тайный ход, открыть конюшню и попытаться освободить, пусть уже и мертвую, Линн. К тому же, у него оказался нож, на кой даже не позволялось смотреть рабам. По его вине Катарина уронила младенца на стылую землю. Повезло, что маленький Ингвар отделался только ушибом: шубка смягчила падение, и детский череп не разлетелся на кусочки.

Синеус под натиском старшего брата наказал своего слугу. Он этого не хотел, но так велел закон. Райан действительно был виновен. Все обитатели крепости, даже те, что были пьяны в стельку или давно залезли под медвежьи шкуры, чтобы спать, даже те, кого ублажали жены и любовницы, оставили свои нужды и собрались во дворе, чтобы на это поглазеть.

С Райана сорвали рубашку. Он послушно обнял руками деревянный столб, к которому обычно привязывали лошадей, чтобы напоить. Он знал, что его ждет, поскольку проходил через это уже пару раз: некоторые следы от плетей до сих пор затягивались, а некоторые давно стали уродливыми и выпуклыми красными шрамами. Перед тем как Синеус, нервно ходивший кругами по двору, нанес ему первый удар, Райан обернулся и посмотрел через правое плечо на Мирославу. Она стояла в первом ряду гудящей толпы. Ее привели насильно, чтобы заставить смотреть, любоваться последствиями своеволия. Чужестранка должна была знать, с кем имеет дело. Она сопротивлялась, и сам Рёрик грубо взял ее за левую руку чуть выше локтя и вывел в центр двора.

Райану вдруг почудилось, что он прежде где-то это уже видел, проживал… Трэлл зажмурил веки, картинка вспыхнула перед глазами и тут же исчезла. Одиннадцатилетний мальчишка, которого заставляют смотреть, которого держат точно так же за руку и за волосы и заставляют смотреть… Но кто? Почему не видно лиц? Кто держал его? Кто держал сестру? Райан пытался зацепиться за ускользающее воспоминание, чтобы узнать больше, но ничего не вышло.