— Возможно. Я не знаю. Только ты знаешь ответ на этот вопрос. Карты лишь предсказывают возможное будущее, к которому ты идешь сейчас... Все в наших руках. Мы всегда можем свернуть на другую дорогу, если нам не нравится то, что нас может ждать... В этом и сила карт Таро. Мы сами ответственны за свою судьбу. Карты не говорят, что будет... Карты говорят, как может быть.

— И что же меня может ждать сейчас? — Мирослава облизнула нижнюю губу и переложила руки.

— Позволишь свою ладонь? — Марина протянула ей свою. — Правую, пожалуйста.

Шутки ради Мирослава согласилась. Марина взяла холодную руку гостьи в свою. Руки гадалки задрожали. Она боролась с желанием сжать свои пальцы, обрамленные серебряными кольцами, и никогда не отпускать Мирославу. Однако у нее не было выбора. Марина и сама была заложницей обстоятельств, жертвой судьбы.

— Я вижу трех детей... Первая линия короткая и... на ней крест, образованный из других линий, видишь? Это ребенок, которого ты потеряла... Но у тебя будет еще двое детей.

— Что?..

— Но они не от того же мужчины... Они... от разных... все трое... от разных…

— Какая я блудница, оказывается, — рассмеялась она.

— Нет... Как я и сказала, все на твоих руках... и в твоих руках... Выберешь другой путь — этих детей от разных мужчин не будет…

— И?

— Что и, Мирослава?

«Как странно называть ее этим именем!» — подумала про себя Марина, сглатывая ком в сухом горле.

— Хорошо. Куда же мне идти, чтобы не менять мужей как перчатки? — Мирослава продолжала изображать натянутую улыбку.

— Вопрос в другом: хочешь ли ты встретить любовь всей своей жизни?

— Я замужем. Наверняка ты это знаешь. Ведь ты следишь за мной всюду.

— Официальный брак не имеет ничего общего с тем, что... Так, — Марина вздохнула, — твой муж очень хороший человек… по-своему. Но ты несчастлива с ним… Да и он сам не любит тебя. Просто потому, что ему это не дано. Тут и карты не нужны, чтобы это понять и увидеть... Иначе ты бы не была здесь.

— Интересно... — с сарказмом и даже почти со злостью ответила Мирослава, но продолжала сгорать от любопытства. — И где же мой тот самый?

— Я говорила об этом прежде... Если хочешь получить ответы на все вопросы... ты должна вернуться туда, где взяла тот дирхам...

— В Старую Ладогу?

Мирослава не смогла сдержать смех. Она выгнула левую бровь и прикрыла рот рукой.

— Да там мужчин — один на километр, и всем по пятьдесят!

— Решать тебе, — последовал короткий и грустный ответ.

— Ты говоришь о мужчине всей моей жизни, но также говоришь, что их будет двое…

— Я не говорила, что их двое. Я сказала, что у тебя может быть двое детей. Если у тебя ребенок от мужчины, это не значит, что…

— ...он мужчина моей жизни! Да-да, — Мирослава перебила девушку и встала из-за стола. — С меня хватит... Сколько я должна за этот цирк?

Марина медлила с ответом, но затем все же назвала сумму. Она делала бесценную работу, самую важную работу в своей жизни.

— В Старую Ладогу, говоришь, ехать нужно?

— Нужно ехать в то место, которому принадлежит тот дирхам…

Мирослава вспомнила о вчерашнем ночном разговоре с мужем. О его планах поехать в Старую Ладогу в марте и построить там комплекс. «Неужели ты на такое способен?» — крутилось у нее в голове. Мира натянула пальто и открыла дверь. Она намеревалась немедленно поехать в офис к Александру, чтобы выяснить, что происходит, и положить этому конец. Сколько можно ее сводить с ума?

— Твой муж здесь не при чем, — вдруг послышалось за ее спиной.

— Что?

Мирослава дышала глубже и чаще.

— Да кто ты такая? Что ты делала в больнице? Откуда ты?

— Я не могла не прийти... когда узнала о случившемся…

— Все ложь… Будь осторожна и впредь обходи меня стороной, — Мира уже собралась уйти, как вдруг одно воспоминание пролетело перед глазами, и она почти вскрикнула. — Ты! Я вспомнила тебя! Тогда… на раскопках!

— Каких раскопках? — Марина помотала головой.

— Ты искала собаку в Старой Ладоге! Я вспомнила тебя!

— У меня нет собаки…

— Хватит, — Мирослава закрыла глаза и потерла лоб.

— Ты правда ошибаешься.

— Конечно… Поэтому ты всюду ходишь за мной… знаешь о моем муже, моей книге… Да даже о чертовом дирхаме, что принесла тогда в палату… Кто ты такая? Почему?

Голова Мирославы закружилась. Прежняя внутренняя пустота теперь заполнялась гневом, злостью, отчаянием. Непонимание вызывало страх. Она погрозила Марине указательным пальцем, так и не получив ответов. Мирослава чувствовала себя сумасшедшей. Нет. Она чувствовала, что уже была близка к тому, чтобы сойти с ума.

— Я это так просто не оставлю… Не хочешь отвечать? Тогда я узнаю сама. И если увижу тебя еще раз, то сделаю это уже через полицию.

— Твоих родителей звали Анна и Дуглас.

— Что?.. — Мирослава разразилась защитным смехом.

— Мне просто показалось, ты бы хотела это знать, — сказала Марина таким невинным голосом, будто сделала всего лишь комплимент.

Собираясь с ответом, Мирослава зависла на пару секунд, но так и не смогла найти, что сказать. Она была удивлена, напугана, потеряна. Писательница хлопнула дверью изо всех сил: с потолка посыпалась известка и закружилась в воздухе в свете теплой лампочки. Мирослава бежала по лестничному пролету и укутывалась шарфом, чтобы прохожие не видели ее размазанной туши. После сеанса с Мариной ей вдруг стало удивительно ясно одно: она всегда была лишена любви. Родная мать оставила ее на пороге. Вторая мать отдала нянечке. Сама нянечка уехала не попрощавшись. Александр не желал к ней прикасаться ни в какие другие дни, кроме среды и субботы, но и тогда находились причины этого не делать. Даже ребенок побрезговал ею и не остался в ее чреве.

— Знаменателем всегда была я… — шептала Мирослава себе под нос по пути домой. — Это всегда была я. Но почему? И что со мной не так?

Мирослава остановилась у одной из витрин на Невском и взглянула на себя. Дождавшись, когда прохожих будет меньше, она подошла вплотную к стеклу, опустила шарф и открыла красный веснушчатый нос.

— Что с тобой не так, Мирослава? Почему тебя никто не хочет любить? Что с тобой не так, а?

Что-то перевернулось внутри нее, и она побежала обратно в коммунальную квартиру к Марине. Офисный работник, находившийся по ту сторону стекла, подавился кофе.

Кто бы ни была эта девушка, она что-то знает о ее родителях. Она знает о ее книге, до которой более никому нет дела. Она волновалась о ней в палате после выкидыша, который, по мнению Александра, был во благо. Но гадалки и след простыл. Комната оказалась заперта, а номер более недоступен.

— Может, Саша, прав. Я и вправду обуза и ребенок, что не смог вырасти, — Мирослава села на пол лестничной клетки и залезла в свой телефон, чтобы открыть заметки. — Анна. Дуглас.

***

Когда Мирослава вышла из комнаты, Марина встала следом и посмотрела на дверь, борясь с желанием догнать гостью. Тогда она сжимала в руках черную колоду карт, ту же, что сжимала и сейчас, месяц спустя. Комната коммуналки сменилась маленькой деревенской избушкой на русский лад. Марина сидела за ноутбуком. Она едва дочитала главу, в которой Марна вынимала рабыню Линн из петли. Марина перетасовала колоду и вынула одну карту наугад. Ей попался старший аркан «Повешенный». Мужчина, изображенный на ней, был привязан к дереву и висел вверх ногами.

— Просто совпадение… Еще не хватало поверить, что эти картишки и правда работают, — грустно улыбнулась и покачала головой Марина, тут же бросила все карты в печку и помешала угли старой кочергой. — Пожалуйста, исправь все, что ты наделала, Мирослава… Я верю в тебя. Ты — не моя мать.

В дверь постучали, и в ответ сердце Марины заколотилось еще громче. Она прижалась к кривой побеленной стене с толстым ржавым прутом в руке.

8 апреля 2020