— Эту женщину опознали. Ее зовут Мирослава Новикова, и она утонула два месяца тому назад в реке. На тот момент ей было двадцать пять. Как она могла постареть на двадцать лет за два месяца?

— Вы у меня спрашиваете? Значит, неверно опознали, — криминалист нервно сдернул с себя перчатки во второй раз и бросил их в ведро, промахнулся.

Он сел рядом с Аристовым на соседний табурет.

— Впрочем, дайте мне тоже закурить.

Так они и сидели, затягиваясь едким дымом, напротив стола для вскрытия трупов, а на том столе абсолютно голая и разлагающаяся лежала Мирослава Новикова.

— Я сделал все нужные анализы, взял ее зубы и костную ткань, сделал КТ коленных суставов. Этой женщине больше сорока пяти. Здесь и анализы не нужны — вы видели ее лицо?

— Не знаю. Лицо трупа как лицо трупа. Они все одинаковые, — безучастно ответил Аристов.

— Но вы говорите верно о том, что это пропавшая, поскольку ее ДНК и…

— То есть это все же Мирослава Новикова?

— Получается так… Вот ведь загадка, такого у меня не бывало ранее. Что такого может произойти с человеком, чтобы так состариться? Может, какое-нибудь генетическое заболевание?

— Наверное, — все также равнодушно ответил Марк и затушил окурок своим большим пальцем, чтобы выбросить его в ведро.

Опер встал с табурета и подошел к трупу.

— Она слишком хорошо выглядит для мертвого человека. И даже для пятидесяти лет.

— Перед смертью, пока была жива, уже слишком много потеряла крови, а это замедляет процесс гниения. Тем более у берега реки почва — суглинок. Она не так ферментируется, как мягкая почва леса.

Аристов взглянул на лицо Мирославы, слегка опухшее, что глаза уже выступали из орбит, а губы выворачивались наружу. На ее щеках отчетливо была видна черная гнилостная венозная сетка, будто сама смерть оставила свои татуировки на ее лице.

— А что это здесь? — Аристов указал пальцем на волосы. — Я думал, это тоже вены, но там будто что-то написано. Это может быть послание… вы можете сбрить волосы?

Криминалист послушно выполнил машинкой то, что Аристов попросил.

— Какие интересные татуировки, но судя по тому, какими синими они стали, набиты были уже очень давно! Лет десять… двадцать… тридцать тому назад… Это что, языческие руны? — помычал патологоанатом.

— Угу, — с закрытым ртом угу-кнул опер. — Какова причина смерти?

— Обильная потеря крови. Я обнаружил несколько порезов, здесь и здесь, — криминалист указал на запястья. — Все это выглядит так, будто самоубийство, но это еще нужно доказать. Также смею предположить, что при жизни жертва употребляла наркотики.

— Что-то еще?

— Нет. По всему телу были обнаружены многочисленные шрамы. Получены острыми предметами, возможно, ножом, но каждый шрам был оставлен в разный период времени и очень давно. Ваша жертва, кажись, была еще та сорви-голова или подвергалась домашнему насилию. Кстати, ее муж? Он все еще в СИЗО?

— Пусть посидит. Ему полезно.

Криминалист не понял ответа Аристова, а Аристов только едко ухмыльнулся, вспомнив об Александре и о том, какие новости выходили последние два дня. Марк знал, что муж погибшей здесь совершенно не при чем, но отчего-то решил, что будет справедливо ввести его в статус подозреваемого и помучать некоторое время, чуть сдуть его слишком раздутое эго. Марк знал, что настоящий преступник уже был давно не здесь, а в Ирландии. Ему позвонили.

— Марк Алексеевич! Ваша рабочая виза одобрена, жду вас в офисе, чтобы передать паспорт. Поздравляю!

Аристов положил трубку с улыбкой во все лицо. Перед тем, как покинуть морг, он попрощался с Мирославой.

— Я рад, что наконец, смог увидеть тебя. И мне жаль, что именно так. Я понимаю, ты думаешь, что мы никогда не виделись, но я знаю, какой прекрасной женщиной ты была. Твоя книга совсем скоро будет окончена, но я знаю, что после последней страницы у тебя было еще двадцать лет, чтобы, наконец, стать счастливой. Прощай, Мирослава.

Он протянул руку криминалисту, который стоял в недоумении.

— Тело нужно отправить в крематорий, а прах передать мне.

— Вы имеете на это право? У нее есть кто-то кроме мужа?

— Имею больше, чем все остальные. Делайте, что говорят. Я должен увезти прах в Лимерик.

— Лимерик? Что это?

Аристов довольно улыбнулся, потому что теперь он знал, что такое Лимерик и где он находится.