Марк, по своей обычной привычке, достал из кармана мятый блокнот и ручку. Ирина перевела взгляд на мужа, пытаясь найти одобрение и согласие, но тот лишь цокнул и пожал плечами.

— В ту ночь Жени не было дома... очередная командировка, — ее губы дрогнули в усмешке. — Я опрыскивала цветы на подоконнике, когда увидела женщину у наших ворот со свертком в руках. Конечно, мне это не понравилось, и я открыла окно, окликнула ее... мол, чем я могу помочь? Та женщина испугалась, бросила сверток у ворот и бежать... Все, что помню... все, что смогла разглядеть в темноте... Она... кажется... Она определенно была рыжей... и платье такое было... кремового цвета, что ли... в крупный горох... такой прям... с яблоко.

Ирина повторила слова руками, сложив пальцы вместе и изобразив круг.

— Я нашла в том свертке девочку, совсем маленькую, быть может, месячную. Не знаю, что остановило меня, но я не заявила в полицию. Наверное, я всегда хотела детей…

Она вдруг замолчала, раздумывая о своих словах: в действительности ли она хотела ребенка, или пыталась привязать к себе гуляющего мужа?

— Когда Женя вернулся... мы... некоторое время ради приличия и совести расспрашивали местных, пытались отыскать мать, а потом... просто оставили девочку себе и записали на свою фамилию. Не просто так, конечно. Пришлось очень потрудиться и много заплатить нужным людям. Поэтому, по официальной версии, Мирочку родила именно я. Дома. Ну а чуть позже нам пришло письмо... Ну как пришло… Его снова подкинули... Интересно, что оно было на русском, кто-то хорошо нас знал. Мать девочки просила заботиться о младенце, как о собственной дочери, и не искать ее более.

— Почему она принесла ребенка именно к вам?

— Из-за денег, почему еще... — прыснул Евгений. — Наверняка эта кукушка выбрала наш дом, потому как он самый ухоженный и огромный на районе. К тому же все местные знали, как мы годами пытаемся... забеременеть.

Марк заметил, с каким наслаждением Евгений говорил о своем достатке. Что-то в нем было от Александра.

— Нянечку мы наняли только пару лет спустя... Когда я больше не могла справляться со своими обязанностями, — продолжила Ирина за мужа. — Когда ты совсем одна в таком огромном доме, то... — она намеренно сделала акцент на последних словах, но так и не закончила мысль, которая и без того была понятна всем присутствующим.

— Анна пришла шестой по объявлению, и нам она очень понравилась. Говорила на трех языках, была образованна и малословна. К тому же... пустить в наш дом женщину — это то же самое, что и пустить змею, — Ирина вновь бросила на мужа двусмысленный взгляд. — У этой был такой мерзкий шрам на пол-лица...

— Так и говори, что она понравилась тебе, — съязвил Евгений. — Ты наняла ее и совсем не посоветовалась со мной.

— У нее у самой был ребенок, — продолжила Ирина, довольная своей колкостью. — Ровесница Мирочки. Ее зовут Марина, как вы уже знаете. Это очень подкупило меня. Со своими обязанностями Анна справлялась хорошо. Дочь привязалась к ней, часто играла с Мариной, росла тихой и спокойной. Три года спустя, когда Мирославе уже было пять, Анна просто не вышла на работу и порвала всякую связь с нами. Это все, что я знаю. Так теперь... эта Марина здесь? А ее мать?

— Она умерла.

— М-м-м, как жаль, — выдавила из себя Ирина. — Я нанимала и других нянечек, но Мира только истерила и требовала вернуть Анну, поэтому мы пораньше отправили дочь в частную школу, чтобы она адаптировалась и начала привыкать к новым лицам. А как Анна умерла?

— Этого я пока не выяснил, — Марк сложил блокнот вдвое и засунул обратно в карман. — Еще такой интересный вопрос: как вы думаете, какова вероятность, что ваша бывшая нянечка Анна МакДауэлл и женщина, подбросившая Миру на порог, — один человек?

Переваривая услышанное, Ирина и Евгений уставились на Марка и не моргали с полминуты.

— Да ну нет… — протянула Ирина.

— Нет… — эхом отозвался Евгений.

— Нет.

— Точно нет.

— Почему же? — пожал плечами Марк. — Обе рыжие. Обе говорили на русском. То письмо, про которое вы сказали, было ведь на русском?

— Анна общалась с нами на английском, — цокнула Ирина. — Она даже немного занималась с Мирочкой ирландским.

— Да, тупик, — вздохнул Марк.

— А… что Марина делает в России? — спросил Евгений.

— Как она мне сказала, они с матерью переехали сюда несколько лет назад... Вероятно, когда Анна ушла из вашего дома.

— Надеюсь, — голос Ирины сделался едким и металлическим, — это никак не связано с отъездом Мирославы в Петербург, и они не поддерживали связь за моей спиной. Моя дочь всегда была эгоисткой. Делала что хотела. Например, сообщила о своем браке уже месяц спустя.

— А о выкидыше?

Ирина сглотнула, втянула щеки и прикусила их зубами. Ответа не последовало. Марк кивнул и хлопнул себя по коленям.

— Что ж, мне пора.

Так и не встав из-за стола, супруги лишь проводили его взглядом. Марк ждал, спросят ли они еще чего о дочери, выразят ли беспокойство о ее пропаже, но так ничего и не дождался.

— Вы позволите? Я бы все-таки взял расческу Мирославы.

— Думаю, это вы найдете в спальне. Но я обязательно уточню у Александра о вашем визите.

***

Марк сидел в своем кабинете и снова тер виски. Документ утверждал, что ДНК Мирославы и Марины сошлись в половине аллей. Два варианта родства. Либо мать и дочь. Либо сестры.

— Сестры, — прошептал Марк, выбрав очевидный для него ответ.

Следователь ударил по столу рукой и заходил по кабинету кругами. Теперь многое можно объяснить. Марк вдруг вспомнил о супругах, с которыми беседовал накануне. Взгляды Ирины. Цоканье мужа. Двусмысленные намеки. Евгений был явным бабником, и его жена об этом знала, но мирилась с этим.

— Что, если... что, если... — Марк водил указательным пальцем в воздухе, будто рисовал слова. — Анна МакДауэлл была любовницей Евгения? Залетела от него. Заявилась на порог их дома и устроилась нянечкой. Скажем, из мести. Нет, не работает, — он хлопнул ладонью по столу и подскочил на стуле. — Почему Марина назвала отца Дугласом? Почему Анна подкинула только одну дочь, если родила двух?

Марк звонил Марине, но ее номер был более недоступен. Он звонил ей с телефонов друзей и новых симок. Вероятно, она все-таки сменила номер.

— Марина… Марина… Лгунья Марина…

Марк набрал следующий номер.

— Нужно отследить одного человечка... Сделаешь? Есть фотография паспорта. Да... еще... Можешь пробить некую Анну МакДауэлл? Должна была быть прописана в Старой Ладоге, но это не факт. Умерла пару месяцев назад, что тоже не факт.

Ожидание ответов заняло несколько дней. Марк получил на почту билеты, купленные Мариной месяц тому назад.

— Ну конечно... Лимерик... Сбежала домой, маленькая сучка?

Что касалось Анны МакДауэлл: на это имя действительно числился домик в селе, но никаких документов и свидетельств о ее кончине в базе не нашлось. Такая оплошность могла быть допущена, потому как Анна МакДауэлл до сих пор являлась гражданкой Ирландии и жила в России по ирландскому паспорту. Иностранцы имеют право покупать здесь недвижимость даже по туристической визе.

Еще через несколько дней Марк заскочил в офис Александра, чтобы узнать, кто дал ему номер психолога. Сотрудники сообщили о женщине со шрамом в пол-лица, что оставляла свои визитки задолго до исчезновения Мирославы. Одна из них завалялась в ящичке секретарши, и та достала ее в нужный момент, когда Александру понадобилась помощь. Теперь Аристов держал эту визитку в руках. На ней красовалось совершенно чужое, нагло выдуманное имя — Ольга Иванова. А вот номер был знакомым. Марина.

«Женщина со шрамом… Анна МакДауэлл… Нянечка Мирославы… Ты была здесь, Анна. Ты искала свою дочь… подстраивала их встречи с Мариной… Но почему нельзя было прийти к Мирославе напрямую? Что помешало тебе? И почему ты уехала из Ирландии в Россию? Почему сюда приехала Мирослава? Ты будто знала наперед, Анна МакДауэлл… Знала наперед…»